Тщеславная мачеха - Фиделис Морган

– Леди Прюд? Она того же возраста, что и другие. – Графиня провела пальцем по губам, размазав помаду до носа. – И однако же Аурелия тоже получила записку. А ей, как и мадемуазель Смит, было всего шестнадцать или семнадцать лет.

– Получается, что все женщины, кроме вас, мадемуазель Смит и леди Прюд, получили записки с угрозами?

– Их можно так назвать, Элпью, но вспомни, что там на самом деле сказано?

– «Я нанесу удар сегодня вечером».

– Верно. Это скорее похоже на предупреждение, а не на угрозу.

Карета подпрыгнула на ухабе, и Элпью, слетев со своего сиденья, оказалась почти на коленях у графини.

– Леди Мердо-Мактавиш что-то затевает, – проговорила графиня, ссаживая Элпью. – Но мы знаем, где эта женщина сейчас, поэтому она нам не помешает.

– Тем не менее, графиня, вы должны проявлять бдительность. Не ешьте ничего в Сен-Жермене.

– Ты хочешь, чтобы я смотрела, как все эти восхитительные блюда отправляются в желудки других людей, и даже ни кусочка не отведала? – Леди Анастасия застонала. – Я превращусь в ходячий скелет.

– Каждый день я буду покупать на рынке свежие продукты и приносить вам.

– Но если заметят, что я избегаю есть за общим столом, то, случись новое отравление, меня сочтут главной подозреваемой.

– Тогда поступайте, как леди Мердо-Мактавиш: складывайте свою еду в сумку, когда никто не видит, а потом выбрасывайте.

– Ну и ну! – воскликнула графиня. – И зачем я только поверила в деньги, обещанные мачехой этой несносной девчонки, и мы притащились сюда, в эту забытую Богом страну? – Элпью прикусила губу, чтобы не повторить: «Я же вам говорила», – Я буду есть. На виду у всех буду есть, как король. – Элпью ждала. – Есть, как король, – повторила графиня и хлопнула в ладоши. – Вот, Элпью! Король Франции ест пальцами. Но на том роковом ужине я испугалась, что вообще ничего не получу, поскольку не принесла свой столовый прибор. Понимаешь? Прюд послала за вилкой и ножом для меня. У каждого человека в Сен-Жермене свой прибор.

– Вы хотите сказать?…

– Да. Наиболее вероятный источник яда, убившего Аурелию, ее же собственный прибор.

– И намазать ядом вилку или нож можно в любой момент в течение дня, кроме собственно трапез.

– Я должна раздобыть себе приборы просто ради безопасности.

– Нет, – возразила Элпью. – Ничего не стоит проникнуть куда угодно. Даже если вы спрячете вилку и нож под подушкой, я все равно буду волноваться за вас.

– Пищевое отравление. Все сидят по своим комнатам с поносом, – очень тихо сообщила графиня, хотя они в полном одиночестве стояли в липовой аллее парка. – Я точно умру голодной смертью.

Была середина дня. Графиня прибыла в замок вскоре после ужина и прошла прямиком в свою комнату, где перекусила позаимствованными в Версале припасами и довольно спокойно провела ночь. Встала она с колоколами и спустилась в часовню, где обнаружила, что все остальные обитатели мансарды остались у себя, страдая от несварения желудка.

– Вы видели Вирджинию? – поинтересовалась Элпью.

– Я заглянула к ней. Она крепко спала. Или притворялась.

– А другие?

– Я же говорю тебе… – Веером графиня заслонила глаза от палящего солнца. – На этот раз они все отравились.

– Что они ели?

– Устрицы.

– Если они едят устрицы в мае, [71] ничего удивительного, что у них понос. – Элпью с удовольствием обнаружила, что ее разместили в удобном городском домике напротив замка. Из своего окна она могла наблюдать за всеми приходящими и уходящими. – А есть кто-нибудь, кто не пострадал?

– Прюд. – Графиня снова огляделась. – Сегодня утром она была в часовне. На выходе пристала ко мне, почему мы уехали, не предупредив ее. И умоляла меня, во имя моих же интересов, присоединиться к одной из группировок. Я едва избежала членства в ее агиографическом обществе. [72]

– Когда заседание писательского кружка?

– Сегодня днем. Но из-за поноса вряд ли кто придет.

– Тогда у вас появится идеальная возможность, миледи, выполнить задания короля. Клуб будет в полном вашем распоряжении, поскольку шотландская прохиндейка сидит за решеткой, а остальные приклеены к клозетам. – Элпью осмотрелась, прежде чем достать карандаш и бумагу. – Давайте-ка быстренько составим наши списки, а потом я сожгу их в камине у себя дома.

– Правильно. – Графиня потрусила на террасу, к скамье, укрытой тенью и обращенной к речной долине.

– Леди Уиппингем, леди Прюд, мадемуазель Смит, герцогиня де Шарм и Изабелла Мердо-Мактавиш… – Элпью записывала имена. – Кто еще хотел устранить девчонку?

– Странно, – проговорила графиня, – но все, что связано с этим, кажется каким-то нескладным. Не знаю, в чем дело, но… что-то не сходится.

– Согласна. А что насчет Уэкленда и его кухни? – Элпью вздохнула. Ну и попали же они в переплет! Единственный путь к спасению лежит через раскрытие преступления, в котором нет никакой логики. – Давайте пройдемся по всем и дадим каждому мотив, каким бы смехотворным он ни казался.

– Хорошо. – Графиня растопырила пальцы и пересчитала участников ужина. – Подозреваю, что Вирджиния положила глаз на лорда Уиппингема. Если она всерьез намерена подыскать себе здесь мужа и сделала ставку на него, то вполне могла попытаться убрать соперницу…

– Не понимаю, мадам, что женщины находят в этом жирном, обсыпанном табаком пустозвоне? Да и вообще сначала ей стоило бы избавиться от его жены, а? – Элпью вписала Вирджинию. – И мне по-прежнему хочется узнать, чем этот бесстыдник занимался с женщинами, которых я видела в той комнате в городском доме. Вот бы заполучить телескоп и проследить за Уиппингемом, когда он в следующий раз отправится бродить по городу.

– Доктор Стикуорт. Он делал вскрытие и, по-моему, скрыл правду.

– Лорд Уэкленд отвечает за кухню, откуда доставили еду.

– Герцогиня де Шарм была так потрясена, что беспрерывно кричала. О, Элпью, куда это нас приведет?

Элпью записала все имена.

– Вы правы. – Она сунула в рот кончик карандаша. – Знаете, я все еще думаю, что отравление связано с кольцом, которое оказалось в вашей сумке.

– Тогда давай представим себе, у кого из местных есть причина красть… – Графиня в отчаянии воздела руки. – Да почти у всех. У слуг, недовольных своим положением, или у того, кто хотел бы небольшой прибавки к своему жалкому содержанию. У всех, не имеющих денег, а их, видимо, нет у всех участников нашей драмы. Наверняка у всех, кто живет на чердаке, и, следовательно, у всех, кто присутствовал на ужине.

– Графиня, графиня! – К ним бежала заплаканная Вирджиния. – Слава Богу, вы вернулись!

Графиня встала навстречу своей подрпечной, а Элпью сунула листок в карман.

– Что такое, дитя мое?

– Мне нужно домой. – Вирджиния с плачем упала на скамейку. – Вы были правы. Это страшное место. Пожалуйста, заберите меня с собой…

– Позавчера ты казалась такой довольной. – Графиня обняла девушку за плечи. – Отчего такая перемена? У тебя понос?

– Я должна уехать из Сен-Жермена, – всхлипывала Вирджиния. – Мне нужно вернуться в Англию. Немедленно.

– Боюсь, это невозможно, дитя. Ты же знаешь, мы не можем прибыть в Дувр, не имея доказательств, что мы не якобитские шпионы.

– За меня поручится отец. Я знаю, он сделает это. Он знаком с королем Вильгельмом. Он продает ему свечи и другие вещи. Оптом.

Графиня посмотрела на Элпью.

– У нас нет денег, Вирджиния, чтобы добраться даже до Кале, – напомнила Элпью, и это навело ее на другую мысль. – Разве ты забыла, что нас ограбили на большой дороге?

– У вас есть деньги. Я знаю, что вам их вернули. Это я устроила так, чтобы мадемуазель Смит подложила их вам в башмак.

– Я так и думала. – Элпью сердито посмотрела на девушку. – Ты украла наши деньги? Но как?

– Я ничего не крала. Я сказала, что вернула вам деньги, а не брала их. Их отобрал у вас самый отъявленный мерзавец, какой когда-либо похищал сердце невинной девушки. Я забрала у него ваши деньги и проследила, чтобы вам вернули их.

– Да кто же он?

– Мужчина, не имеющий никакого понятия о чести. Мужчина, околдованный шлюхой, которая ему в бабки годится.

– Околдован? – Элпью взяла карандаш на изготовку. – А как зовут этого подлого типа?

– Я не могу осквернить свои губы упоминанием его имени. Насколько мне известно, он мертв.

– Мертв? – Элпью посмотрела на графиню, но та лишь подняла брови.

– Интересно. Мертвый вор, путавшийся с престарелой ведьмой. – Графиня стирала со своей юбки черное пятно. – Так какова же твоя роль в этой решительно не героической трагедии?

– Этот негодяй разбил мне сердце. – Девушка сползла со скамейки и ничком повалилась на траву. – О Боже, как я хочу умереть!

– Я с самого начала поняла, что от этого Джона нужно ждать неприятностей. – Пайп развалилась на тюках рядом с кухонной дверью. – Мистер Самоуверенность, так я его называла. И смотрите, разве Аурелия не померла как раз в день появления здесь этого парня? Лорда Уэкленда обманули его смазливая мордашка и ослепительная улыбка, и он потерял бдительность, вот все и отравились. Кроме того, за время краткого пребывания здесь этого помощничка начали пропадать вещи. А теперь этот разбойник и вовсе исчез.