Песчаные черви Дюны - Брайан Герберт

Длина червя была не меньше двадцати метров — огромный размер для такого срока. Это впечатляло. Если эти создания размножаются так же быстро, как растут, то скоро океаны Баззелла будут кишеть червями. О большем Вафф не мог даже мечтать.

Раненый зверь быстро выдохся. Взревели двигатели, натянутыми тросами корабли подхватили слабо сопротивляющегося червя и потащили к ближайшему рифу, едва различимому за стеной тумана. Маленькие платформы вернулись в грузовые отсеки «шершней».

Остров оказался главной добывающей базой Общины Сестер. Здесь была сосредоточена добыча камней су. Остров был застроен бараками и складами. Был здесь и космопорт, способный принимать небольшие корабли. Пусть ведьмы увидят это своими глазами!

Летевшие на малой высоте «шершни» буксировали червя к берегу. Внизу, в воде, Вафф увидел пару десятков фибианцев, потрясающих копьями и трезубцами. Неужели эти глупцы надеялись таким смехотворным оружием угрожать исполинским зверям? Изрыгая проклятия, фибианцы набросились на червя, нанося ему удары своим примитивным оружием.

Раздраженный Вафф повернулся к человеку Гильдии.

— Отгоните их прочь!

Последовали выстрелы из маленьких пушек, установленных на верхней палубе флагманского «шершня». Залп убил двоих. Остальные нырнули под воду. Потом часть вернулась, чтобы забрать тела убитых товарищей, но в это время второй морской червь пожрал окровавленные тела.

Приглушенный рокот «шершней» привлек на пристань толпу женщин, смотревших, как парализованную добычу тащили в деревенскую гавань. Одетые в темные платья сестры покинули свои бараки, вероятно, думая, что прибыли контрабандисты или представители КООАМ. После многочисленных нападений червей на ловцов операции с камнями су были остановлены. Сортировочные цеха и упаковочные конвейеры опустели.

Ваффа просто распирало от гордости. Он спрыгнул с трапа на металлическую, обложенную камнями пристань, когда люди Гильдии втащили кольчатую тварь на берег. Узкий хвост червя остался в воде. Утомленный борьбой и ослабленный потерей белой жидкости, сочившейся из ран, червь содрогнулся еще раз, потратив на это все оставшиеся у него силы. Хотя Ваффу и его помощникам удалось одолеть червя, тлейлакс все же чувствовал трепет, находясь рядом с этим величественным созданием.

Семеро любопытных фибианцев подплыли к столбам пристани, глядя из воды на происходящее. В их невнятном лопотании угадывалось религиозное благоговение.

Вафф, торжествуя, встал перед огромным мокрым телом. На пристань с мертвого червя стекала густая слизь, из пасти текла серовато-молочная жидкость. Длинные острые зубы были очень тонки и напоминали иглы. От червя не пахло рыбой, от него исходил острый сладкий запах с примесью аромата корицы.

«Превосходно!»

Женщины подошли к Ваффу.

— Нам до сих пор не удавалось поймать морского червя, — сказала сестра в коричневом платье, представившаяся Користой. Она была в восторге, видя мертвого левиафана. — Они устроили в море настоящее бедствие.

— Они будут продолжать его устраивать, так что вам придется как-то перестроить добычу камней.

Вафф пренебрежительно отвернулся от Користы, чтобы отдать распоряжение своим людям, а потом велел Користе и другим женщинам отойти в сторону.

— Мы находимся здесь в связи с важными делами Гильдии. Не пытайтесь нам мешать.

Мертвый червь дернулся еще раз, так как нервные импульсы продолжали циркулировать. Вафф приказал своей команде выпрямить тело червя, чтобы он смог приступить к вскрытию. Помощники дали ему лазерную фрезу, сверхтонкую пилу из проволоки шиги и шпатели.

Включив фрезу на полную мощность и держа ее обеими руками, Вафф широкой дугой вскрыл внутренности червя. Истекающие влагой сегменты тела отделились друг от друга. Помощники крючьями раскрыли разрез и обнажили внутренние органы. Вафф наслаждался этим зрелищем. Должно быть, Пророк тоже был доволен.

Препарируя червей, ему уже приходилось убивать маленькие подопытные экземпляры в лаборатории, но работать на крупном экземпляре было несравненно легче. Червь был примитивным в биологическом отношении созданием. Вода и слизь текли на помост пристани, обрызгивая Ваффа с ног до головы. В другой ситуации он, вероятно, испытал бы отвращение, но сейчас это была не грязная работа, а священнодействие. Тлейлакс втянул воздух ноздрями. Вот оно! Он уловил едкий аромат чистейшей меланжи. В этом не могло быть никаких сомнений.

Вафф по самые плечи погрузил руки во внутренности червя, определяя органы на ощупь, по их форме и консистенции. Люди Гильдии широкими лопатами вытаскивали органы на пристань. Ведьмы и фибианцы, как зачарованные, смотрели на работу Ваффа, но он не обращал на них внимания.

Не глядя на сконфуженных и бессильных сестер, он продолжал резать червя вдоль, копаясь в вонючей требухе до тех пор, пока ему не попался ком синевато-пурпурной ткани, похожей на печеночную. Вафф отступил на шаг, перевел дыхание, потом снова склонился над найденным органом, пощупал его пальцами и вскрыл лазерным ножом, включив его на самую малую мощность.

Густой, маслянисто-коричный запах буквально хлынул из разреза. Интенсивность запаха была такова, что его, казалось, было видно, как дым. У Ваффа закружилась голова. Аромат едва не свалил его с ног.

— Пряность! Животное буквально насыщено пряностью! Очень концентрированной пряностью.

Сестры переглянулись и подошли ближе. Лица их выражали неподдельное любопытство.

— Пряность? Морские черви производят пряность?

Люди Гильдии встали перед Ваффом, не пуская к нему сестер Бене Гессерит.

— Эти морские черви уничтожили добычу камней су! — крикнула одна из женщин.

Вафф жестко посмотрел на нее.

— Возможно, эти животные и уничтожили старую экономику Баззелла, но зато они создали куда более важную экономику на этой планете.

Помощники подняли насыщенный меланжей орган и понесли его к ближайшему «шершню». Вафф должен будет произвести тщательный анализ образца, но он был почти уверен, что результат превзойдет все его ожидания.

Эдрик, находившийся высоко на орбите в своем лайнере, будет доволен.

Вафф, оставляя на земле следы слизи и морской воды, поспешил к кораблю.

Некоторые считают пряность благословением, некоторые — проклятием, но и для тех и для других она — суровая необходимость.

После долгого и утомительного путешествия по Старой Империи, возвратившись с планет, готовящихся к битвам, посетив верфи Гильдии и океанские плантации Баззелла, Командующая Мать Мурбелла преисполнилась новой решимостью. Ее не было на Капитуле много месяцев, и апартаменты в Убежище казались ей чужими и незнакомыми. Послушницы и мужчины-рабочие торопливо выгружали из корабля багаж Мурбеллы.

Раздался вежливый стук в дверь, и в покои Командующей Матери с робкой улыбкой вошла молодая женщина с коротко подстриженными каштановыми волосами.

— Командующая Мать, из архива прислали эту карту с исправлениями. Архивисты давно ожидали вашего возвращения, — с этими словами послушница протянула Мурбелле тонкую папку с картами, на которых были нанесены какие-то тонкие линии, а потом настороженно отпрянула, заметив в углу выключенного боевого робота — военный трофей, в качестве напоминания стоявший в углу комнаты.

— Спасибо. Не обращай внимания на эту машину — она мертва, каковыми скоро будут и все остальные. — Мурбелла взяла карты из рук женщины. Присмотревшись, она вдруг поняла, что эта молодая женщина — ее собственная дочь Джанна, последнее дитя, рожденное от Дункана Айдахо. Другая дочь, Танидия, также воспитанная в общежитии Новой Общины Сестер отбыла с Капитула и служила теперь в Миссии.

«Вообще догадываются ли Джанна и Танидия, кто их родители?» Много лет назад она решила рассказать об этом Джейнис, и она тотчас бросилась изучать биографию своего знаменитого отца. Но двух других дочерей Мурбелла воспитала в истинных традициях Бене Гессерит. Они не знали, насколько они особенные.

Джанна колебалась, словно надеялась, что Командующая Мать спросит ее о чем-то другом. Мурбелла знала ответ, но, повинуясь неясному импульсу, спросила:

— Сколько тебе лет, Джанна?

Джанна была крайне удивлена тем, что Мурбелла знает ее имя.

— Мне двадцать три, Командующая Мать.

— И ты все еще не прошла Испытание, — это был не вопрос. Временами Командующая Мать испытывала почти непреодолимую потребность вмешиваться в воспитание своих детей, хотя и не имела права этого делать. Бене Гессерит — не то место, где принято показывать свою слабость.

Молодая женщина выглядела пристыженной.

— Проктор считает, что мне надо еще учиться сосредоточенности и концентрации.