Страсть за кадром - Мэри Джойс

- Иногда ситуация побеждает тебя. Ты должен понять, что не сможешь выиграть, оставить все и уйти, - спокойно сказал он.

Слова сжигали мосты, но не так, как хотелось. Она должна была оставить Лоренса или, по крайней мере, быть на пути к этому.

- Извините, - сказала она, поднимаясь из-за стола и направляясь через толпу в комнату для женщин.

Бретт намочила полотенце, которое дала ей служащая, холодной водой и приложила к шее, сзади. Ее серьги сверкнули в зеркале. Когда служащая протянула руку, чтобы забрать полотенце, Бретт положила полотенце на стойку, сняла серьги и положила их на протянутую руку служащей.

- С Новым годом! - звонко сказала она.

- Извините?

- Возьмите их, делайте с ними, что хотите. Они ваши. - Бретт выплыла из комнаты, ощущая себя легкой, как пушинка. Только сейчас она поняла, какой тяжестью для нее были эти серьги.

Она подошла к Лизи, игравшей в рулетку, как раз в то время, когда ее подружка сказала:

- Я ставлю все на то же число - красное двадцать три.

- Лизи, что ты делаешь? - скептически спросила Бретт.

- Шш, - сказала Лизи. - Закрой глаза и держи мою руку. Я думаю, мое сердце остановится, если я посмотрю.

Другие игроки посмотрели с удивлением, как две подруги крепко взялись за руки и зажмурились. Дребезжащий звук маленького шарика казался грохотом выстрела, когда он катился по полированной поверхности колеса.

- Красное двадцать три! Мои поздравления, мадемуазель! - сказал крупье по-французски.

- Что он сказал? - спросила Лизи.

Бретт обняла свою подругу, потом они вместе нашли Ская, чтобы поблагодарить его за любезность и пожелать спокойной ночи. Они практически его не знали, но он принес им радость и, верный своему слову, не пытался их "снять".

После того, как Лизи собрала свои тридцать тысяч франков, они с Бретт решили потанцевать на дискотеке.

Сильный ветер с моря развевал волосы Бретт, и Лизи заметила ее пустые мочки.

- Что случилось с твоими серьгами? - спросила она.

- Наверно, я их потеряла, - сказала Бретт, быстро отбросив свою темную гриву.

Глава 16

Бретт и Лизи в прекрасном настроении вернулись во влажный, серый парижский январь, который казался еще более ветреным по сравнению с солнечной и относительно мягкой погодой Монте-Карло. Лизи, находясь под радостным впечатлением от празднования Нового года, решила простить Джо. Телефон зазвонил, когда они вошли в квартиру, и Бретт ответила до того, как сработал автоответчик.

- Ха, Бретт. Я пытался прозвониться к вам два или три дня, - сказал Джо.

- Мы уезжали, и я разрешаю Лизи рассказать тебе об этом, - сказала Бретт.

- Подожди! Не передавай ей пока трубку. Я хочу поговорить с тобой. Можно мне прийти к тебе утром в мастерскую?

- Звучит неплохо. Около десяти? - предложила Бретт. - Подожди минутку, сказала она и пошла за Лизи.

- Это Джо, да? - спокойно спросила Лизи, выглядывая из-за чемодана, который она распаковывала. Бретт кивнула, и Лизи медленно пошла в гостиную. Прежде чем заговорить, она несколько секунд подержала трубку в руках.

- С Новым годом, Джо.

- Лизи, я прошу извинения за тот день. Я понимаю, что всем очень неприятно. Но разреши мне все объяснить. Как по поводу обеда в пятницу? Расскажешь о вашем сказочном празднике.

- Мне все очень понравилось, Джо, и нам, я полагаю, надо поговорить, сказала Лизи.

Она очень нервничала, но ее спокойный тихий голос не передал этого Джо. Она положила трубку счастливая, но настороженная.

***

- Я чувствую, что должен извиниться, но не знаю за что. Я очень люблю Лизи и никогда не собирался обидеть ее чувства, но ведь я не знал, что она придет.

Джо устроился в углу красного дивана в студии Бретт.

- Ты бы не мог сказать это Лизи? - Бретт села на такой же диван напротив.

- Я скажу, но ты ведь тоже мой друг. Я думал, что должен объяснить тебе, потому что вы очень близки. Полагаю, мне нужно было сказать тебе раньше, что я познакомился с Рэндл, но не знал, что говорить.

- Джо, ты взрослый человек и можешь сам разобраться, кто тебе нравится.

Бретт не хотела стать третейским судьей. Память о предательстве Лоренса была еще очень свежа и, даже зная, что это совсем другое и Джо пытался быть честным, ей было очень сложно остаться объективной.

- Я надеюсь, что ты честен и докажешь это. Ты не можешь притворяться.

- Знаю, что ты права. Останови меня, если не хочешь слушать это, но прежде такого со мной никогда не случалось. Лизи - очаровательна, чувствительна и весела, и я нашел ее очень привлекательной. У нее столько всего, что мне нравится в женщине, в человеке. Я заглядываю вперед, когда мы сможем быть с ней вместе, но она живет в Нью-Йорке. С Рэндл - другое. Она красива и непредсказуема, и выходить с ней - все равно что играть в фильме, только без сценария. Все может случиться! Например, мы идем обедать и в следующий момент я узнаю, что мы сидим в отеле с Син Микаэлс и с этой моделью, его любовницей! Черт, я покупал альбомы Маэлстрома, когда был ребенком. Я играл на гитаре и представлял себя Сином, а теперь он сидит нога на ногу в центре огромной кровати, наигрывает мелодию, которую сочиняет, и спрашивает меня, нравится ли она мне!

Бретт внимательно слушала. Джо говорил как ребенок, который только что впервые побывал в цирке.

- Я действительно не могу разговаривать с Рэндл о чем-то серьезном. Она любит ходить по магазинам, советует, что из вещей мне купить, потом таскает меня по всем своим друзьям.

Джо не мог сказать Бретт, что Рэндл также любит снимать эти вещи и вытворять бешеные штучки целую ночь.

- И я все знаю о Марселе. Но я не собираюсь жениться на ней, и она также не смотрит на меня как на жениха. Я просто хорошо провожу с ней время. Тебе тяжело слушать это? Я не хочу сыпать соль на чьи-либо раны.

- Все нормально. Продолжай, - сказала Бретт, хотя слово "собираюсь" больно ударило ее.

- Да, в принципе, больше нечего сказать. С Рэндл я увидел мир известных людей, где делаются дела. И иногда я получаю большее удовольствие от этого, чем могу объяснить, Бретт. Я не ищу ответа, но для меня очень важно твое мнение. Мне не хочется, чтобы ты думала, что я низко пал и стал ничтожеством.

- Я не думаю, что ты ничтожество.., пока еще.

- Это по-человечески. И мне это нравится.

- Я рассчитаюсь, - сказала Лизи, когда официант принес счет.

Бретт позвонила ей из студии, и они договорились встретиться на ленче в "Ла Прокоп", символе Парижа, который считается одним из старейших ресторанов мира. Бретт нравилось ощущение непрерывности жизни, которым она заряжалась, сидя в ярко-красной с золотом гостиной за столом, где Наполеон и Виктор Гюго, может быть, наслаждались тем же крепким ароматом, что окружает ее.

За столом Бретт передала Лизи без особых подробностей, которые могли ее ранить, разговор с Джо.

Бретт не знала почему, но все еще была уверена, что Джо хороший парень, просто временно попавший в рабство мира, о котором он мог только мечтать.

Лизи также понимала, что может случиться, когда людей бросают в такой стиль жизни, к которому они не подготовлены. В такую ситуацию попали несколько ее одноклассников, которые сразу после окончания бросили якорь в столичных гаванях, а потом стали там дрейфовать в море денег, соблазнов и праздности. Она поняла, что произошло с Джо, но от этого не становилось легче.

***

Вечером, в пятницу, Лизи и Джо молча бродили по набережной. Единственным звуком кроме их шагов был плеск волн Сены.

Во время обеда их разговор был очень любезен и несколько скован. Джо рассказывал Лизи о Рождестве в кругу семьи в Индиане, но чувствовал себя неуютно, упоминая о праздновании Нового года. Лизи рассказала о празднике Нового года в Монако и была очень сдержанной в рассказе об ужасном Рождестве, проведенном с братом. Никто не касался темы, ранящей другого.

Когда Джо наконец заговорил, его голос звучал спокойно и нежно:

- Я много думал, с чего начать этот разговор, и мне все казалось нелепым и банальным. Конечно, плохо, что мы затеваем его сейчас, после того как ты увидела меня с кем-то другим.

- В этом нет твоей вины, Джо. Я не имела права врываться к тебе без предупреждения. Это было нечестным, даже если бы я жила в одном с тобой городе.

Джо остановился, взял Лизи за руку и продолжал:

- Лизи, мне нравится быть с тобой. Я это почувствовал с самого начала, когда мы препирались в Компьенском лесу.

- О, я всегда чувствую себя уверенней с мужчиной после падения перед ним в воду, - сказала Лизи кокетливо, начиная понимать, что он скажет дальше.

Он остановился и искренне посмотрел ей в глаза:

- Я на самом деле очень хотел бы продолжать наши отношения с тобой, но также знаю, что не готов сказать: ты будешь единственной. Поэтому я должен тебя спросить, как ты намерена поступить?

Лизи посмотрела на него и почувствовала что-то более нежное и реальное, чем то, что у нее было с другими мужчинами.