Холодная ярость - Дмитрий Петров

Владимир пытался собрать воедино все свои мысли и чувства, проанализировать их, чтобы составить общее впечатление от проведенного вечера и принять решение. Теперь ведь нужно как-то поступить. А как?

- Последний конфиденциальный вопрос, - сказал майор после недолгого молчания, насупившись. - Скажи честно: почему ты меня не убил там, в машине? Ты ведь вполне мог меня замочить, у тебя была такая возможность.

Андрей удивленно посмотрел на него:

- Зачем же мне тебя убивать? Я же сказал, что я не преступник, а честный спортсмен. Просто у меня личные проблемы, но это же не значит...

- Ударить сотрудника милиции, находящегося при исполнении, - тоже преступление, - сощурился Вербин. - С этим как быть?

После короткой паузы Поликарпов сощурился в ответ и размеренно произнес:

- А пусть сотрудник милиции не занимается провокациями. Если он сотрудник и при исполнении, как ты говоришь, то нечего ему с приклеенной бородой провоцировать людей.

- То есть я сам напросился? - колюче уточнил майор, заерзав на стуле.

- Сам, - со вздохом подтвердил Андрей Валентинович. - Если бы ты при полной форме подошел ко мне, предъявил удостоверение и предложил пройти с тобой куда следует, я и не подумал бы бить тебя. А ты бороду приклеил, о кассетах со мной стал разговаривать, купить хотел. Потом сюда хитростью решил заманить...

- Так это же азы оперативной работы! - воскликнул, не удержавшись, майор.

- Без этого как же работать?

- Наверное, никак. Тебе виднее, - печально усмехнулся Поликарпов. - Но тогда и не обижайся на меня. Конечно, я хотел убежать, у меня сдали нервы. Не каждый же день попадаешь в такую историю, а у меня семья, дети. Никто не хочет приключений. Потому я тебя и ударил, уж больно ты меня своей подлянкой возмутил. Но я же не сильно: знаешь, как я мог бы приложить, если бы всерьез захотел?

- Догадываюсь, - неожиданно для самого себя улыбнулся Владимир. - И на том спасибо, что уродом на всю жизнь не оставил.

Он поднялся, распахнул дверь и позвал Марину.

- Заждалась? - спросил он, криво усмехнувшись. - Извини. Мы тут с гражданином заболтались о разных пустяках. Тебе ведь домой пора, я думаю?

Ничего, мы сейчас побыстрее разберемся. А когда Марина села на свое прежнее место за столом напротив задержанного, майор сказал:

- Давай сейчас спросим у него вместе, почему он так ретиво убегал? Что так испугало Андрея Валентиновича?

Поликарпов несколько секунд тяжело молчал, уставившись на свои руки, сцепленные стальными браслетами и бессильно лежавшие на коленях. Потом разлепил губы и негромко пояснил:

- Видите ли, у меня ведь семья, я вам уже сказал. Жена, две дочки...

Теперь с этим все кончено. Жена немедленно подаст на развод, а дочек мне и в глаза не видеть больше. Она наверняка запретит мне с ними даже видеться и будет, в общем-то, по своему права.

- Почему? - не удержалась Марина, машинально прибирая ладонями со стола рассыпанный там табак от распотрошенных сигарет. Она все прекрасно понимала, но ей хотелось, чтобы Поликарпов сам об этом сказал.

Он не увильнул, не спрятался за пустыми словами. И не промолчал в ответ.

Посмотрев на Марину пристально, он медленно произнес:

- Я успел уже заметить, что мое... Мое увлечение вызывает отвращение у многих. А у женщин в особенности.

- Тонкое наблюдение, - подтвердила Марина. - Удивительно, как вы об этом догадались? Именно отвращение - вы точно сказали.

- Жена меня бросит, семья разрушится, а дочки станут считать меня чудовищем, - не обращая внимания на слова Марины, сообщил убитьщ голосом Поликарпов.

- Но ты же сам сказал, что не живешь с женой, - нетерпеливо вставил Вербин. - Ты же сам только что нам рассказал о том, что к своей жене стал абсолютно равнодушен. Разве не так?

- Но не к детям и к семье вообще, -. покачал головой Андрей. - Я об этом уже думал. Много думал. Семья - это больше, чем просто секс. Это человеческие отношения. А дочки - вообще для меня все. Теперь я этого лишусь. Поняли, охотники за безнравственностью?

***

Часы показывали девять вечера. После всего, что произошло, голова у Вербина гудела так, словно по ней колотили палками. Тут сказалось и общее напряжение, и те несколько минут страшной схватки в темном дворе, когда Владимир успел ууе мысленно попрощаться с жизнью.

Откинувшись на спинку стула, он вытянул ноги и позволил себе слегка расслабиться. За окном было темно, а в комнате уже который час горел яркий свет, и от этого стало резать глаза.

- Марина, выключи свет, оставь только настольный, - попросил майор. Что-то у меня ноги не ходят, весь как изломанный. Кофе бы сейчас хорошо выпить, а то надо же дальше с гражданином беседовать по душам. Остался у нас кофе в ящике?

Марина прошла по кабинету, заглянула в заветную тумбочку, где хранились общие припасы сотрудников, и вздохнула. Осталась только пустая банка, на дне которой тоскливо перекатывалось несколько крупинок "Нескафе".

- Если вы хотите выпить кофе, - безучастным голосом вдруг произнес задержанный Поликарпов, - то можете взять у меня в машине. Я как раз сегодня купил банку, но вряд ли она мне теперь пригодится.

Марина вопросительно взглянула на майора, однако тот отрицательно покачал головой. Не положено. Брать что-либо у задержанного нельзя - это вопиющее нарушение служебной этики. Пусть так поступают патрульные сержанты из РУВД, это уж их дело, за всеми не проследишь. Но Вербин такого делать не станет.

Поликарпов понял его.

- Да ладно вам, - примирительно сказал он. - Снявши голову, по волосам не плачут, как говорится. Что уж теперь... К тому же я тебе сильно врезал пару часов назад, так что с меня причитается. Заодно и мне нальете.

Марина сходила во двор, где на заднем сиденье брошенного джипа обнаружила банку растворимого кофе "Карт нуар", и принесла ее в отдел.

Пока закипала вода в электрочайнике, Вербин, до этого молчавший и напряженно думавший о чем-то, обернулся к Поликарпову.

- Слушай, - сказал он мрачно. - А где ты брал эти твои фильмы? Я имею в виду - у кого покупал? Но не иностранные, а русские. У тебя ведь дома есть русские фильмы с детишками?

- Имеются, - кивнул Андрей Валентинович. - Три штуки. Да вы сами при обыске найдете. А у кого покупал? У мужика одного.

- Так, - выпрямился на своем стуле майор и подобрал под себя ноги, словно готовясь к решительному прыжку. В висках яростно стучали молоточки, однако он старался не обращать на это внимания. -. У какого мужика? Как фамилия? Где живет? Андрей Валентинович пожал плечами:

- Фамилию я, конечно, не знаю. Мы с ним встретились возле одного видеозала. На рынке есть один такой видеозал, где показывают порнушные фильмы.

Я там как-то остановился у афиши, а он сам ко мне и подвалил. Предложил купить у него детское порно. Не знаю, как он догадался, что меня это интересует. Вроде у меня на лице не написано, а?

- Нет, не написано, - подтвердили кивками Вербин с Мариной.

- Ну так вот. Я сначала его послал подальше, но когда он сказал, что фильмы у него не импортные, а наши, отечественные, то я заинтересовался.

- Конечно, из патриотических побуждений? - невольно усмехнулась Марина, раскладывая по трем чашкам кофе и наливая успевшую закипеть воду. - Как в рекламе говорится: "Покупая наш товар, вы поддерживаете отечественного производителя"?

- Да нет, - поморщился не оценивший юмора собеседник. - Тут все просто.

Иностранные фильмы на эту тему, да и вообще порнушные - они все какие-то дистиллированные, засушенные, что ли... Слишком профессионально снято, слишком аккуратно все. А в наших все натурально. Смотришь и видишь, что все это - не искусство, чтоб деньги с тебя сорвать похитрее, а самая настоящая жизнь.

Реальность. Русские фильмы сняты плохо, пленка паршивая, камера дрожит, но зато они как бы живые.

- А вы, сударь, оказывается, любитель реализма в искусстве? - снова не удержалась Марина и съязвила в очередной раз. Задержанный Поликарпов подсознательно нравился ей, казался симпатичным человеком, и она видела, что точно такие же чувства невольно испытывает и Вербин, сидевший рядом-Но стоило вспомнить о странных и мерзких пристрастиях собеседника, как накатывала знаковая уже холодная ярость, заставлявшая непрестанно уязвлять его хоть как-то...

Однако Поликарпов снова не обратил внимания на иронию и продолжил свой рассказ.

- Он мне продал три кассеты, я купил, вот и все. Дорого заплатил, кстати: по сто долларов за каждую.

- И ты хочешь сказать, что паренька этого больше никогда не видел и знать о нем ничего не знаешь? Так? - продолжал расспрашивать Вербин.

Майор знал все заранее, недаром много лет служил в уголовном розыске, а поведение преступников и их пособников везде одинаковое. Если человек попался в руки милиции с оружием, то обязательно рассказывает, что только что нашел его на тротуаре и как раз собирался пойти сдать в отделение. Если в кармане найдены наркотики, то последует рассказ о том, как буквально только что при задержании подкинули все это злые люди... И в любом случае никто никого не знает, а если и встречался кто-то с кем-то, то лишь один раз, и все. Но сейчас вдруг вышло иначе.