Бегущая от любви - Барбара Картленд

Он по-прежнему полулежал на диване. На нем были широкие марокканские шаровары и рубаха с открытым воротом, в которой он выглядел таким же старым и грузным, как в ту ночь в Монте-Карло.

На столике перед ним стояли засахаренные фрукты. Этим блюдом марокканцы начинали и заканчивали любую трапезу.

Салена увидела, что он пьет вино, и, зная, что мусульманская вера запрещает это, с презрением подумала, что князь даже не дал себе труда уважать веру своего друга султана.

– Прошу к столу, моя прелестная голубка, – сказал князь Салене. – Я ждал тебя с нетерпением. Позволь-ка взглянуть, как ты смотришься в этом восхитительном наряде, который я выбирал специально для тебя.

– Верните мне мое платье! – потребовала Салена.

Но она понимала, что голос ее прозвучал не гневно, как ей бы хотелось, а наоборот, беспомощно. Она чувствовала, что невольно уже начинает становиться той покорной рабыней, какой хотел ее видеть князь.

– Позволь предложить тебе бокал вина, – сказал он и сделал знак слуге, который стоял рядом с ним. Слуга наполнил бокал и подал Салене. Она села на подушки с другой стороны стола, напротив князя.

– Ты приводишь меня в восхищение, – сказал князь. – Ты самая прекрасная и желанная женщина, которую я когда-либо видел! Как ты могла хоть на секунду представить, что я способен тебя забыть?

Не отвечая, Салена сделала глоток вина и немного поела, чтобы восстановить силы. Она очень устала и чувствовала слабость во всем теле.

– Именно так я и представлял себе нашу встречу, – сказал князь.

– Неужели вы думаете, что герцог не станет меня искать, узнав, что я исчезла столь таинственным образом? – спросила Салена.

Вино придало ей смелости, она говорила громко и убедительно в противоположность князю, голос которого был нежным и вкрадчивым.

– Я думаю, ты переоцениваешь свою привлекательность, – ответил князь. – Как я уже говорил тебе, герцог – собственность леди Мортон, и в ее опытных ручках он быстро забудет свою случайную находку, которую выловил в море.

Он не мог причинить Салене большую боль, даже если бы ударил ее кинжалом.

Она не сомневалась, что леди Мортон, узнав, что Салена исчезла с виллы, сделает все, чтобы вернуть герцога.

Она расскажет ему об отце Салены, об ее отношениях с князем, и после этого герцог вряд ли сочтет нужным спасать дочь такого негодяя.

На мгновение мучительная мысль о том, что герцог и леди Мортон сейчас вместе, заставила ее забыть о князе.

Потом Салена вспомнила, как говорила герцогу, что ненавидит мужчину, который склонил ее к фиктивному браку, и боится его.

«Он знал, что я говорю правду, – сказала она себе. – Он поймет… как мне сейчас страшно».

И снова всем своим существом она призвала его на помощь.

Словно прочитав по ее лицу, о чем она думает, князь сказал:

– Я не позволю тебе изменять мне даже в мыслях. Ты принадлежишь мне, Салена, и чем скорее ты с этим смиришься, тем лучше! Ты – моя, и после сегодняшней ночи тебе уже некуда будет бежать. Я сомневаюсь, что герцог заинтересуется тобой, узнав, что твое тело отдано мне.

– Я лучше… умру! – вскричала Салена.

– Мне снова тебя избить, чтобы ты стала покорной? – спросил князь, и на его лице появилось жестокое выражение.

Салена отпрянула, как будто он и впрямь поднял на нее руку, хотя на самом деле князь не сдвинулся с места.

Увидев ее испуг, он рассмеялся.

– Ты должна научиться делать то, что тебе говорят, моя трепещущая птичка, – сказал он. – Ты должна научиться быть покорной. Ты должна научиться всему, для чего Господь предназначил женщин.

Эти слова обожгли ее, как удар плетки, которой она так боялась.

Спорить и убеждать его бесполезно, сказала она себе. Надо найти способ умереть, прежде чем он сделает то, что намеревался. Другого способа избежать этого нет.

Слуги принесли хареру – суп из баранины, петуха, курицы и еще дюжины других компонентов. Салена знала, что этот суп укрепляет мужскую силу, и с ужасом поняла, почему он выбрал именно его.

После супа подали бетилу – марокканский пирог с начинкой из голубей, яиц, пряностей и корицы, и состоящий из ста четырех слоев теста.

Принесли и другие блюда, которые надо было есть по-восточному – руками. Салена прекрасно понимала, зачем князь устроил этот спектакль.

Они ели довольно долго. У князя был отменный аппетит.

Он выпил много вина, и чем больше он пил, тем сильнее разгоралась в его глазах похоть.

Салена чувствовала, что он превращается в дикое животное и готов наброситься на нее и растерзать.

Она попробовала каждое блюдо, заставляя себя есть, потому что знала: ей понадобятся силы, чтобы сопротивляться князю, хотя и понимала, что эта борьба будет безнадежной.

Когда трапеза была окончена, слуги унесли не только блюда, но и сам столик.

Теперь между князем и Саленой не было ничего, кроме нескольких футов ковра.

– Подойди сюда!

Это был приказ. Салена понимала, что не сможет долго сопротивляться, и хотела покончить с собой.

Но она не знала, как это сделать.

Если она не смогла утопиться, то вряд ли сумеет заставить себя не дышать.

Ловушка захлопнулась. Салене казалось, что стенки шатра сдвигаются, а глаза князя становятся все больше.

«Он меня гипнотизирует!» – со страхом подумала она и, вздрогнув всем телом, отвела взгляд.

Губы ее пересохли. И она не могла выговорить ни слова.

– Я приказал тебе, – мягко и вкрадчиво произнес князь. – Подойди ко мне, Салена!

Она не могла сдвинуться с места, как будто ее пригвоздили к полу.

Князь встал.

– Ты хочешь, чтобы я заставил тебя повиноваться? – спросил он, и по голосу его Салена поняла, что он разъярен.

Она встала. И, увидев в его руках плетку, пронзительно закричала…

Войдя в маленькую гостиную, куда он велел слугам препровождать всех, кто пожелает с ним встретиться, герцог увидел Имоджин. Как он и думал, выглядела она обольстительно – и, несомненно, оделась так специально для него.

– Ты хотела меня видеть? – спросил он тоном, ясно показывающим, что все уже решено и никаких компромиссов не будет.

– Да, Хьюго. Я должна была с тобой увидеться. Это очень важно.

– В чем дело? – спросил герцог.

– Когда я забирала свои драгоценности с «Афродиты», то обнаружила, что некоторых недостает.

– Это невозможно! – сказал герцог. – Ты прекрасно знаешь, что Дэлтон сам бы ничего не взял и никому бы не позволил.

– Может быть, но я не могу найти кольцо с изумрудом, которое ты мне подарил, – а ты знаешь, как я им дорожу, мой милый Хьюго.

– Поищи еще раз.

– Ты подарил его мне, – словно не слыша, мечтательно продолжала она, – в ту ночь, когда мы впервые познали друг друга. О дорогой, как это было прекрасно и как счастливы мы были тогда!