В городе Солнца - Манскова Витальевна

   Прошло довольно много времени, но в вестибюле ничего не происходило. Внезапно на столе у дежурного загорелась красная лампочка и раздалась трель виброзвонка. К тому времени Кролас маленькими перебежками достиг ближайшей к столу колонны. Дежурный врубил стоящий на столе внутренний телекс, показывающий, что к воротам сада института подъехал маленький бус. Из медицинского буса вышли два санитара, бледный измученный человечек артистичного вида и весьма эффектная дама в длинном голубом платье и с голубой же розой в волосах. Дежурный нажал на пару кнопок на пульте: зелёную и сиреневую, затем на небольшую панель, скорее всего, открывающую входные ворота. Эффектная дама и лица, её сопровождавшие, вскоре попали во внутренний дворик и подошли к дверям, у которых стояли два почти одинаковых охранника с тусклыми тупыми физиономиями.

   Затем открылась входная дверь, и Кролас увидел входящих воочию.

   Дежурный стал навытяжку, и голубая дама поприветствовала его лёгким кивком головы.

   - Лилойя, вы к себе или в приемник? - подобострастно спросил дежурный.

   - К себе. В кабинет. Это - мой новый клиент, - ответила та безэмоционально, прошествовав вовнутрь и уводя с собой свою попавшуюся на крючок жертву. Санитары (или кто ещё там?) отправились на выход.

   Немного погодя из тех же дверей в глубине первого этажа, к посту дежурного подошел маленький лысоватенький человечек с проницательными глазками, одетый в дорогой зеленый костюм.

   - Сам - у себя? - спросил он без предисловий, - мне нужно доставить в санаторий клиента... Ему необходим стационар. Там есть сейчас места?

   - Да, он у себя. Можете его побеспокоить ненадолго, но предварительно позвоните , и только часа через два, - ответил дежурный, глянув на монитор компьютера, - а места в стационаре... Сейчас посмотрю: третий этаж - ага! Полным - полно мест!

   Тоже уставившись в монитор, Кролас изучал схему здания. "Линда, наверное, находится тоже в стационаре... На третьем этаже. И, скорее всего, путь туда идет мимо владений самого профессора Тараканова, находящихся, судя по монитору, на втором", - подумал он.

   Дежурный неожиданно поднялся со своего места и направился вслед за маленьким человечком.

   - Подождите, Бажан Эрнестович! Я пойду с вами, включу санобработку. Я скоро сменяюсь. И хотел бы с вами поговорить, - и они вместе скрылись за боковой дверью первого этажа.

   - Что означает - включу санобработку? - пронеслось у Кроласа в голове. - По-моему, это означает, что обрабатывать будут... Холл. И мне срочно пора линять отсюда, - и он, быстро передвигаясь от колонны к колонне, направился к лестнице и проворно взлетел на нее. Иоганна ждал наверху неприятный сюрприз: лестницы выше, на третий этаж, в стационар, не было. "Значит, далее лестница вверх идет только из владений профессора Тараканова", - подумал он. А на втором этаже была единственная, огромная дверь с уже знакомым Кроласу знаком - пауком в центре паутины.

   И он рванул её на себя. Безрезультатно. Слегка повел ручку вбок. Тогда дверь, работавшая по принципу купе, с легкостью открылась. И Кролас вошел вовнутрь.

   И тут же на него сверху упало нечто, похожее на стенки решётчатой клетки. Затем это нечто стало передвигаться вместе с куском пола и оттранспортировало его в помещение, двери которого бесшумно отворились - и так же бесшумно закрылись.

   Сюрприз был весьма неприятным.

   Он очутился посреди большого кабинета. Здесь, возле окна, стоял невысокий плотный человек с копной седых волос и крючковатым носом. Незнакомец издал воистину гомерический хохот.

   - Добро пожаловать! Я уже минут десять вас наблюдаю по монитору, - заметил он. - И как вы пробрались ко мне, в институт? Впрочем, времени у нас много, и вы когда-нибудь мне это расскажете... Так кто вы и зачем решили повидать меня? - спросил он.

   - Кролас... Я - журналист Кролас... Я хотел бы взять у вас интервью, - начал тот.

   - Это мы тоже еще успеем проверить. Быть может, что так и есть. Вы, наверное, не в курсе, но я исследую всех, кто ко мне попадает. Не важно, каким именно способом. Вы последуете за мной добровольно - или будем сражаться? Ох, уж эти газетчики! Везде проникнут - как тараканы! Суть исследования очень проста: я посажу вас в специальное кресло, обмотаю приборами - и буду с вами беседовать. Чтобы изучить ваши внутренние свойства и вашу реакцию. Затем, если всё пойдет как надо, я вам дам интервью: впрочем, вы его, наверное, получите в процессе разговора ... И, ответив на некоторые мои вопросы, вы покинете стены моего института. Вы согласны? Если - нет, я поступлю с вами гораздо хуже...

   - Согласен. Что мне остается? Или я похож на сумасшедшего? - ответил Кролас, уже догадываясь, что он лицезреет самого Тараканова.

   Профессор снова засмеялся и сказал:

   - Я знал, что мы с вами обо всем договоримся!

   Затем он выпустил Иоганна наружу с помощью механизма, приподнявшего одну из стенок клетки, и препроводил в соседнее помещение. Там он усадил подопытного в мягкое кресло и подключил к нему множество приборов.

   - Теперь вы полностью в моих руках, мистер Кролас, - заметил он ехидно. - И вам не страшно?

   Иоганн посмотрел на профессора, и с ужасом осознал, что у того теперь было совершенно другое лицо. Тараканов сидел за пультом весьма сложной машины и был похож на жреца майя. А волосы у него были иссиня-черные. А в руках блеснул ритуальный нож...

   - Как легко у вас смещается восприятие, - проворковал профессор. - Пожалуй, у вас будет весьма высокая эмоциональная чувствительность. Надо только ненадолго включить сигма - поле... Вот так! Вы мне интересны, молодой человек, вы меня забавляете - и, кажется, теперь мы с вами поладим. Куда вы теперь без меня? На улицу? Да вас первый же прохожий сочтет за ненормального...

   Но Кролас его уже не слышал. Он не слышал ничего. Он висел где-то в безвоздушном пространстве. Однако, где-то недалеко, казалось, капала вода. Затем Иоганн увидел, что внизу, на полу, сидит скрюченный человечек. Который что-то судорожно чертил. "Тараканов будет доволен, - услышал Иоганн его мысли. - Я найду способ регулирования приборов в условиях балансирующей гравитационной постоянной... Только ещё надо учитывать кривизну и нелинейность... Может, применим здесь уравнение имени Лобачевского... А, учитывая кривизну пространства..."

   Но затем он услышал кругом и другие голоса... Кто-то пытался построить фразу на санскрите, кто-то писал поэму о звёздных мирах, кто-то - сонет, посвященный Лилойе Майевой... И всё это слилось в конце концов в единый поток невыносимого, раздирающего на части бреда...

   - Кр-ролас! Кр-ролас! - внезапно и ясно услышал он голос врана, - Визуализир-руй изоляцию - колпак, держи защиту!

   Иоганн, как ни странно, сразу понял, что должен сделать, и тут же воспроизвел то, что посоветовал ему далекий и таинственный друг. И тогда, вновь оказался в комнате профессора.

   - Быстро же ты восстановился, Кролас! Я уже думал, что переусердствовал - и у тебя теперь окончательно разжижились мозги... Добро пожаловать в мир чувств и ощущений! Ты будешь жить в моем пансионате! - злорадствовал профессор. - Разрешите представить: это называется "повышенная эмоциональная чувствительность". Обычно в эту крайность съезжают дамы - а ты довольно редкий психотип.

   И всё же, теперь он освободил Кроласа от оплетавших его проводочков.

   - Я не знал, что вы содержите пленников! - огрызнулся Иоганн.

   - Любое общество может существовать в замкнутой системе, только если его покой ничего не тревожит. Если оно постоянно и контролируемо. Те, кто затрудняется жить по его неизбежным законам и становятся слишком наблюдательны - попадают, рано или поздно, или ко мне - если их уровень выше среднего уровня развития, или к профессору Золотусскому - если их уровень ниже среднего, или же они асоциальны. Но психика человека - такая шаткая, непрочная и непредсказуемая вещь... Что уж и говорить о том, что понятие "асоциальный поступок" весьма расплывчато... И потому, иногда мы с Золотусским ведём сложную борьбу за того или иного человека. Очень захватывающую, как детективный роман. У меня моим подопечным здесь относительно хорошо. Они получают всё необходимое для творчества и духовного роста. А всегда ли то же самое им может предоставить мир за этими стенами? - риторически спросил Тараканов. - Молчите? То-то... У Золотусского всё грубее... Намного грубее. Хорошо для вас, что это вы не к нему пошли брать интервью... Любой мыслящий человек может быть потенциально опасен для закрытого общества. А опасные элементы вполне могут попасть не ко мне, а к моему сопернику-коллеге... А делается всё это, мой дорогой подопытный кролик, прежде всего для сохранности нашего повседневного мира, нашего прекрасного и идеального Города Солнца, о котором грёзили в прошлом... Не так ли? Город-мечта, высокоразвитые технологии, город, обеспечивающий себя полностью всем необходимым... Город, в котором нет дождей, вьюг, града... Наконец, город общества высочайшей структуры, которому не грозит перенаселение. Не об этом ли мечтали в прошлые времена? Комфорт, уют, полная предсказуемость завтрашнего дня... А раз так, то все наши достояния необходимо защищать. А это значит, всех контролировать. И всё новое в городе не должно превышать пятнадцати процентов от старого, традиционного: так велят законы Зигмунда Эрцвингена, великого экономиста конца прошлого столетия. Поэтому все нетрадиционные люди города живут и творят ...у меня. Я защищаю их от города, а город - от них. В то же время, если городу станет слишком скучно, если он лишится динамики, то можно будет лишь выпустить в свет парочку здешних гениев - и всё придет в норму. Думаете, что городом управляют только Отцы Города в белых тогах? Нет, голубчик, есть ещё так называемые "скрытые механизмы", и сила этих механизмов - воистину безмерна и безгранична. Мы - я и Золотусский - вот кто в действительности управляет Городом, - цинично закончил профессор.