Девочка и луна - Марк Лоуренс

— Обязательно, спасибо, — ответил Турин, не поворачивая головы.

Сердце ударило один раз, прежде чем Мали и Эррис в ужасе посмотрели на него. Еще один удар, прежде чем Турин понял, что он сделал. Она заговорила на лед-языке, и он на нем ответил.

— Не слишком ли поздно бежать?

Но Эррис и Мали уже стояли лицом к лицу со священницей. Мали протянула руку вперед, как будто выдергивала невидимые волоски из воздуха перед собой. Однако все жрецы Черной Скалы были кванталами, и Эулар обучил их таким искусствам. Когда Турин повернулся, он увидел презрительную улыбку на губах Матери Крей. Протянув к ней свою лед-работу, он схватил ее и высвободил достаточно силы, чтобы перебросить ее через ближайшую крышу. Вместо этого она просто покачнулась. Какой бы контроль ни мешал Мали дергать за нити Крей, он также удерживал ее плоть вне досягаемости разума Турина. Она оскалилась, как бы спрашивая, все ли это, что у них было.

Эррис сжал кулаки и шагнул к женщине, но Турин схватил его за плечо. Он хорошо помнил рассказ Квелла о жреце Валаке и о силе, которую тот призвал под Черной Скалой.

— Она как Яз. Она может разорвать тебя на куски.

— Она совсем не как Яз, — прорычал Эррис. Но все равно заколебался.

— Бежим? — предположил Турин.

— Бежим! — Эррис повернулся к воротам.

Мали уже бежала.

Предвкушающая улыбка Матери Крей исчезла, когда Турин тоже повернулся, чтобы убежать. Он не понял, что она прокричала, но можно было поспорить, что́ это было:

— Остановите их!

13

Яз

ПОПАСТЬ В ЗАЛ Персуса оказалось несложно. Место, где Яз и ее спутники предстали перед судом двумя днями ранее, было безлюдно. Только потянувшись к ручке главной двери и увидев чуть ниже замок, Яз испугалась, что ей может понадобиться ключ. Однако монастырь, по-видимому, не видел необходимости использовать замки. Дверь бесшумно распахнулась на смазанных петлях.

Куина последовала за Яз в мрачные внутренности:

— Мне здесь не нравится.

Яз тоже не была в восторге от этого места. Сидение в величественных креслах в окружении знаний, записанных в книгах, по ее мнению, не делало убийство менее жестоким, чем то, которое замышляли Запятнанные, когда они с воем набрасывались на тебя. А необходимость стоять там и слушать, как другие обсуждают твою судьбу, была своеобразной формой пытки, независимо от того, понимаешь ты их язык или нет.

Эхо от их шагов побежало по огромному залу суда. Яз вспомнила, как Эулар встал со судейского кресла и достал звездную пыль, взятую из ее кармана. Он протянул светящуюся пригоршню, как будто это было доказательством какого-то греха, и погасил ее свет, произнеся слова какой-то молитвы, чтобы монахини поверили, будто действует сила Предка, а не его собственная. Серая пыль безжизненно осыпалась с его пальцев и упала на пол.

— Она должна быть где-то здесь… — Яз опустилась на колени перед большим деревянным возвышением, на которой сидели судьи.

— Может быть, он ее забрал. — Рядом с ней остановилась Куина.

— Для него пыль ничто. Он, должно быть, взял все нужные ему звезды, прежде чем сбежать с Черной Скалы. А после суда он думал, что мы все умрем на следующий день по его приказу. Зачем ему беспокоиться об остатках?

Она провела руками по вымощенному каменными плитами полу, пытаясь вслушаться в пение крошечных звезд. Эулар погрузил их в глубочайший сон — такой, какой знают камень и скала, — но они все еще были живы, все еще звезды, и их песня все еще дрожала в тишине.

— Что ты… — Куина прикусила язык, когда Яз подняла руку, чтобы заставить ее помолчать.

Яз сделала долгий, медленный вдох и попыталась найти в себе тот центр спокойствия, о котором рассказывала им Сестра Сова на уроке Пути. Она выдохнула еще медленнее, и, когда воздух покинул легкие, по краям нескольких каменных плит начало проступать слабое свечение. Еще один вдох, затем выдох, и звездная пыль проснулась. Яз провела ладонью по стыкам, где в трещинах между плитами скопилась пыль. Та поднялась тонкой сверкающей струйкой и собралась под ее рукой.

Когда она повернула ладонь вверх, в ней оказался маленький светящийся шарик, полный приглушенного океанского синего, ледяного зеленого и небесного белого.

— Теперь мы можем идти? — Куина огляделась.

— Мы можем идти.

ПОСЛЕ ЭТОГО ОНИ отправились в дормиторий и обнаружили, что комната Серого Класса пуста. Яз села на свою кровать и уставилась на горсть звездной пыли, которую подобрала. Она и раньше строила звезды. Это просто вопрос концентрации… Куина немного понаблюдала за ней, а затем принялась ходить по комнате от кровати к кровати, стараясь не касаться пола.

— Скучно!

— Что? — пробормотала Яз.

— Скучно! Ты смотришь на пыль уже несколько часов.

— Часов? — Яз удивленно подняла глаза.

— Ну, во всяком случае, долго. — Куина подпрыгнула и села на кровать, из-за чего Яз чуть не уронила свою пригоршню пыли. — Тебе лучше не позволять никому из других видеть тебя с этой штукой.

— Да, — согласилась Яз, и ее глаза вернулись к сияющей пыли.

Прошло некоторое время, прежде чем Яз снова осознала слова Куины:

— Это колокол к третьему приему пищи. Они называют это ужином. Я пойду. Тебе тоже стоит пойти.

— Хммм. — Яз нахмурилась, все еще слушая песню звезд.

— Остальные вернутся со мной. Так что спрячь пыль подальше.

— Хммм. — Яз подняла глаза.

— Я серьезно. — Куина пошла. И остановилась у двери. — Не могу поверить, что ты пропускаешь еду. У них будет больше бекона!

Только сейчас до Яз дошло: у нее потекли слюнки:

— Скоро. Я приду очень скоро.

Яз моргнула и пропустила ужин. Когда Куина вернулась с другими девушками, Яз все еще сидела, скрестив ноги, на своей кровати, сосредоточенная на пыли в своей руке, все еще сортируя зерна, находя пары, песня которых подходила друг другу в наиболее близкой гармонии. Пылинки соединялись в маленькие скопления, где десять становились шестью, две становились одной. Звезды, слишком маленькие, чтобы их можно было разглядеть, соединялись друг с другом, как делают капли воды, когда их поверхности соприкасаются.

Увидев свет в ее руках, другие послушницы начали толпиться вокруг, задавая вопросы. Сбитая с толку Яз подняла голову, ища Куину:

— Где ты была?

— Я же говорила тебе! — Куина покачала головой. — Третья еда! — Она прижала обе руки к животу. — Третья! — Она упала на кровать, скрывшись за послушницами, окружившими Яз. — Тебе следовало убрать звезды, когда ты услышала, что мы приближаемся. Ты можешь поработать над ними завтра. — Она широко зевнула.

Яз, внезапно почувствовав