Девочка и луна - Марк Лоуренс

— О, это. — Венна направилась к двери. — Ну, это игра, в основном. Сестра Сова говорит, что это помогает идти по Пути, но это только для кванталов, и даже они на самом деле не понимают, как это помогает. И Госпожа Меч говорит, что это полезно для равновесия. И Госпожа Тень говорит, что мы должны привыкнуть падать. И Госпожа Дух говорит, что это закаляет характер. Так что все это вместе. — Дверь за ней закрылась.

Хеллма ударилась о сетку. Яз даже не видела, как она сошла с платформы. Она выбралась наружу не так элегантно, как Венна, и тяжело приземлилась.

— Ух. Обычно я иду дальше. По крайней мере, все было кончено до того, как Венна вернется на платформу.

— А это что? — спросила Куина, указывая на странное устройство высоко на стене. Металлический диск, под которым что-то висело.

— Он измеряет время, которое ты тратишь, — ответила Хеллма, угадав вопрос. — Мы не используем его, потому что никто из нас никогда не доходил до конца. Но как только ты сможешь дойти до конца, тогда будет соревнование: кто сделает это быстрее. — Она подошла к двери. — Хочешь попробовать?

Яз не хотела, но она перевела для Куины, которая, проявив неожиданный здравый смысл, ответила:

— Почему?

Какой бы маловероятный ответ ни был у Хеллмы для Куины, Яз его не услышала. То тянущее ощущение, которое она испытывала несколько раз с момента пробуждения, теперь вернулось с удвоенной силой. Один яростный рывок оторвал ее от тела. На какой-то дезориентирующий момент Яз почувствовала себя точкой сознания в какой-то бескрайней тьме, одинокой звездой на каком-то древнем небе, где даже красные угольки галактики превратились в пепел. Следующий вдох принес с собой еще больше странностей, а также полные легкие странно затхлого воздуха. Казалось, она больше не была собой. Ее запястье болело, а по обе стороны от нее маячили две огромные фигуры, высокие, как геранты, но более стройные. Все это было вторично по отношению к источнику света. Синего света, в центре которого сияла синяя звезда, более крупная и странная, чем любая, когда-либо виденная Яз.

Далекий голос пронесся волнами через ее сознание: Время — огонь, в котором мы сгораем, но само время горит здесь, и вот как это выглядит.

Яз обнаружила, что ее глаза очарованы светом. Она не могла отвести взгляд. Она не могла беспокоиться о том, почему ее тело не принадлежит ей, где она находится, когда или почему. Она ушла, и в игру вступила вечность.

15

Турин

ТУРИН ПОБЕЖАЛ К воротам, на каждом шагу ожидая, что обжигающий взрыв силы Матери Крей пронзит его насквозь. Он видел, как Яз призывала Путь и разбивала камни. Он видел тела, разорванные на части ослепляющей энергией, которую высвободила Яз, и все еще искренне жалел, что видел.

Эррис, несомненно, мог бежать намного быстрее, чем Турин или Мали, но, даже если бы он собирался их бросить, он не смог воспользоваться своей скоростью. Ворота были чуть более чем в тридцати ярдах впереди, но путь им преградила толпа церковных путешественников, по большей части медленно направлявшихся к выходу.

Эррис прорывался так быстро, как только мог, не ломая людям кости, и Турин сосредоточился на той же задаче, расталкивая пожилых священников направо и налево.

Ожидаемое уничтожение еще не наступило к тому времени, когда они втроем достигли линии церковь-стражей, стоявшей поперек потока. Турин решил, что Мать Крей предпочла бы, чтобы их схватили стражники и ей не пришлось бы объяснять, почему улица завалена трупами, не говоря уже о необходимости показывать собственную силу, возможно, доселе неизвестную Церкви.

Неудивительно, что шестеро охранников в доспехах посчитали, что смогут одолеть двух мужчин и однорукую девушку, не обнажая мечей на переполненной улице. Они быстро перестали так считать. Эррис небрежно перебросил самого крупного охранника через плечо на расчищенное пространство позади себя. Турин оттолкнул троих приближающихся к нему и заставил их растянуться на земле, по пути сбив на землю нескольких священников. Единственный охранник, который попытался схватить Мали, обнаружил, что уклонился в сторону и споткнулся.

Эррис первым проскочил через ворота, сбив с ног капитана стражи ударом в голову. Поднялись крики, и толпа, узнав о схватке, начала редеть.

— Они будут стрелять из… — Мали произнесла слово на зеленом языке.

— Штук, которые называются арбалетами, — объяснил Эррис, отпихивая с дороги другого мужчину. — Это оружие, которое метает маленькие копья на большие расстояния. Точное и опасное! — Он свернул на улицу, которая проходила вдоль периметра дома отдыха, и побежал. — Они скоро отправят за нами городскую стражу. Нам нужно где-нибудь спрятаться.

Турин повернулся и выдернул землю из-под ног нескольких преследующих их церковь-стражей. Он не привык бегать, и его легкие работали с трудом, пока он старался не отстать от Эрриса и Мали. Казалось, не было никакого безопасного места, где можно было бы остановиться. Повсюду были люди, которые бросали свои дела, стояли и смотрели, как они втроем пробегают мимо. Должно быть, необычное зрелище — послушница и два аристократа, несущиеся по улицам. Крики позади них стали очень далекими, но множились по мере того, как другие их подхватывали.

Эррис оглянулся и увидел, что Турин бежит все с бо́льшим трудом. Он свернул с улицы в более узкий проход, который вел между высокими домами. Люди наблюдали за ними из окон и с порогов. Мали крикнула что-то неразборчивое Эррису и еще раз свернула, на другую улицу. Впереди две маленькие лошадки были привязаны у корыта с водой перед зданием с открытым дверным проемом, над которым висела ярко раскрашенная доска. Мали повела их внутрь, перейдя на шаг, когда дошла до входа.

Внутри было сумрачно и заставлено стульями и столами, большинство стульев были незаняты, большинство столов — пусты. Сильно пахло много чем, но только один запах Турин смог идентифицировать: основной аромат человечества. Несколько стариков с кружками какой-то пенящейся жидкости удивленно подняли головы, когда Мали быстро прошла мимо них. Их глаза расширились еще больше, когда за ней последовали Эррис и Турин, по-прежнему одетые в нарядную одежду, вспотевший Турин тяжело дышал.

— Через заднюю дверь. — Мали повела их дальше, и вонь усилилась до такой степени, что у Турина начали слезиться глаза. Она толкнула покореженную дверь, и они снова оказались на дневном свете, в маленьком дворике, который больше походил на колодец — со всех сторон возвышались трехэтажные здания, превращая небо в неправильный синий прямоугольник. Пространство над их головами