Воспаление колец - Евгений Шепельский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И, высунув язык, долбал.
Долбал, долбал, долбал гранит,
И тем остался знаменит,
Что выбил сам себе – ура! –
Могилу разом до утра!
В повисшей тишине раздалось смущенное покашливание Гнусдальфа. Нахмурившись, чародей потрогал гномий лоб.
– М-да... Ты ж вроде сегодня и не пил, Гнивли! Скажи, а психи в твоем роду были?
– Я... – гневно начал гном.
– Понимаю! Это страшная тайна!
– Но...
– Но теперь нам пора спать! – непререкаемым тоном заявил маг.
Элерон с опаской выглянул в коридор:
– А чморки сюда не пожалуют?
Гнусдальф снисходительно усмехнулся:
– Это же заброшенный гномий нужник! Что им здесь делать? У них есть нормальные туалеты со сливными бачками! – Он прислонил ширпотребную палочку к стене, повалился на пол и захрапел.
Пожав плечами, охранители последовали его примеру.
Первым проснулся гном.
– Гляди, что за вещица! Нехило, а? – прокричал он на ухо Гнусдальфу. В руках гнома была грязная брошюрка с изображением толстой кривоногой гномицы с усами, которая кокетливо куталась в уморийский флаг. «Королева красоты», – прочел Гнусдальф над ее головой, и, охнув, ухватился за сердце. Ногами гномица попирала заглавие: «Уморийские юморески! Лучшие избранные хохмы для вашего смеха».
– Тут на гвоздике висела! – в порыве безудержной радости поведал Гнивли. – Слушайте, вот шутка, признанная лучшей за все время существования гномьего народа! «Молодой гном притаился в углу. Мимо проходит его жена. Он встает и бьет ее молотом по голове (чугун, двадцать кило), а потом спрашивает: «Милая, ты не очень испугалась?»«
Гнивли захрюкал от смеха и стал кататься по полу. Его сопровождали кислые взгляды охранителей.
Лицо Гнусдальфа почернело:
– Еще одна такая шутка, и я за себя не отвечаю!
– Одна? – не врубился гном. – Да тут не одна, тут много! Правда, смешно? – Он вскочил. – Слушайте! «Убеленный сединами Хурин Тарамбар идет по уморийскому коридору. Вдруг сверху на него валится каменная балка и ломает ему обе ноги. Он лежит и говорит: «Знаете, я не должен был сегодня ходить по этому коридору!»
– Я тебя предупреждал, – тихо сказал маг и так вмазал Гнивли по шее, что тот кувыркнулся на пол. Плотоядно урча, Гнусдальф подхватил книжку и выкинул ее в ближайшую дыру.
– Нет! Не-ет! – зарыдал гном.
– Если хочешь, можешь за ней нырнуть, – с усмешкой предложил маг, выходя из зала.
И вновь потянулся лишенный романтики путь. Впрочем, он был лишен не только романтики, но еды и питья. Охранители стонали и едва плелись по однообразным пыльным коридорам. Внезапно Гнусдальф замедлил шаг, потом остановился, к чему-то прислушался и сказал:
– У меня скверное предчувствие: что-то страшное должно случиться сегодня не позже чем через час.
– Что-то очень страшное? – уточнил Лепоглаз.
– Что-то ужасно страшное, – заверил маг, меланхолично пережевывая кусок старой заплесневелой котлеты из Раздеванделла, которую он случайно нашел в саквояже. – Так и есть, – мрачно сообщил он через час, – у меня понос.
Отряду пришлось ожидать мага, устроившись в темном и страшном закутке. Гнусдальф же, прихватив клюку («Да, мне нужен свет! Я должен видеть, что делаю!»), растворился во тьме.
Прошла, наверное, вечность, прежде чем бодрый и сияющий чародей возник перед отрядом.
– Почему сидим? – властно спросил он, направляя свет клюки в глаза Брагомира. – Нам нужно идти! Время не ждет!
– Тебя-то оно подождало, – сказал Лепоглаз.
– Я – маг, – кратко ответил Гнусдальф и гордо отвернулся.
Легким шагом, практически паря, чародей повел отряд за собой. Обладай взгляды путников способностью делать дырки, Гнусдальф стал бы похож на решето.
Бесконечная галерея, по которой шел отряд, внезапно закончилась арочным проемом. Гнусдальф сделал знак остановиться и осторожно посветил внутрь.
– Гм... Ага! Так-так-так... – пробормотал он, потом хмыкнул и знаком велел заходить.
Посреди небольшого зала стоял квадратный железобетонный саркофаг с надгробной плитой, прикрученной к саркофагу огромными ржавыми болтами. Охранители подошли ближе. Надпись, выбитая на крышке саркофага, гласила:
«Здесь лежит Гуталин, сын Вазелина, последний король Умории. Он должен был всем и унес долги с собой».
– А зачем прикрепили крышку такими громадными болтами? – спросил Лепоглаз.
– Да чтобы эта зараза не выбралась наружу, – ответил Гнусдальф, зевая. – Здоровый был лось. Скажи, Гнивли.
– Ну да! – подтвердил гном. – Этот гад просадил в преферанс полтора бюджета Умории. Не похорони мы его вовремя, не знаю, чем бы все закончилось... Правда, мы потом все равно проиграли свое царство в домино...
– Ладно, – взмахнул посохом Гнусдальф, – хватит трепотни. Мы идем дальше. Или вы хотите, чтобы эта книга разрослась до размеров Великой Трилогии?
Охранители вышли из зала через неприметную дверку. Зря они это сделали. В широкой галерее их поджидал большой отряд чморков. Эти откормленные твари имели в холке не менее ста восьмидесяти сантиметров. Глаза у них были красные, клыки длинные, доспехи новые, а на круглых щитах светящейся краской было выведено: «Гномам – капец!»
– Стоять, кто такие? – приподнял фонарь чморк-капрал.
Гнусдальф порадовался, что вовремя сходил в туалет.
– Мы цирк! – быстро нашелся он, в то время как его спутников хватил паралич. Порывшись в саквояже, маг достал старую афишу, которой укрывался, когда ночь застигала его под открытым небом. – Цирк, цирк!
Капрал нацепил очки.
«Приехал цирк! – медленно прочитал он. – Клоуны, силачи, фокусники, дрессированные макаки, слоны и идиоты». Так, – он ощупал охранителей взглядом. – Обезьян я вижу, – он указал на хрюкков. Потом смерил взглядом Элерона. – Идиотов тоже. А где слон?
Чародей развел руками:
– Не пролез в ворота! Слишком узко, вот задница и застряла. Но все остальные в сборе! Это шут гороховый! – Маг похлопал Элерона по плечу. – А вот Брагомир, наш силач. Будет жонглировать задохликами, – маг потрепал Фордо по уху. – А после выступления задохликов можно сварить и съесть. А это дуэт акробатов, единственный в своем роде: эльф и гном! Что? Кто я? О, я – профессиональный жул... э-э, фокусник! Фокус-покус, трали-вали, сикось-накось, крэкс-пэкс-фэкс! – Он вынул монетку из-за уха капрала. – А из кармана могу достать кошелек! Приходите вечерком на наше выступление, и вы не пожалеете! А кто пожалеет, тому мы свернем... э-э, вернем деньги!
Скуластые рожи чморков расплылись в улыбках.
– Цирк! Цирк! – загомонили они, радуясь, точно дети. Капрал отпустил охранителей с миром.
– Ну и образины! – сказал Фордо, когда отряд завернул отдышаться в боковой коридор, где аккуратной стопкой были сложены штук пятьсот истлевших мощей каких-то гномьих начальников. Они были перевязаны шпагатом и снабжены табличкой, на которой корявыми чморкскими буквами было выведено: «Суповой набор».
– Да, эти чморки те еще ребята, – пропыхтел Свэм.
– Фу-у, – выдохнул Опупин. – Пронесло!
В этот миг призадумавшийся капрал щелкнул пальцами.
– Эй! – вскричал он. – Мы же не спросили, в каком зале они будут выступать! – И свора чморков бросилась вдогонку за нашими героями.
Гнусдальф запихнул афишу в саквояж и утер пот со лба.
– Ну, как мы их облапошили? Цирк, ну надо же! Эти лопухи поверили!
– Я был готов крутить сальто-мортале, лишь бы нам поверили! – с чувством сказал Лепоглаз.
– А я уже собирался жонглировать хрюкками, – сказал Брагомир.
Маг спрятал самодовольную улыбку в бороде:
– Я гений! Не будь меня, вы бы пропали!
– Мы пропали, – согласился Элерон. – Гнусдальф, ты не хочешь оглянуться назад?
– Назад в прошлое? – удивился маг. – Нет, спасибо, я недавно там слишком много оставил.
– Через плечо! – просипел Элерон. – Сейчас мы все станем прошлым... если вовремя не сложим оружия, конечно.
Маг оглянулся: чморки были за его спиной. С клыков капрала медленно стекала ядовитая слюна.
– Значит, цирка не будет... – проронил он.
– Увы! – Гнусдальф, кажется, первый раз в жизни, был искренен.
– Значит, вы – жулики?
– Нет... Не совсем... В первом приближении, так сказать...
– Обычно это называют «финита ля комедия», – громко сказал Лепоглаз.
И все охранители, не сговариваясь, бросились бежать.
– Жулики! Бей аферистов! – заорали чморки, припуская следом.
– Ушастые жабы! – огрызнулся Гнусдальф.
– Банзай! – завопили чморки, потрясая мачете, ятаганами и шомполами.
– Переговоры! Мы можем усесться за стол переговоров! – пропищал Фордо.
В ответ его огрели шомполом по шее.
«Так я далеко не убегу!» – понял хрюкк, втянув голову в плечи. Он с трудом извлек несмазанный Жлупец. Покрытый паутиной клинок был похож на ершик для чистки бутылок. Фордо ткнул им наугад, под мышку. Меч царапнул чешую какого-то ретивого чморка, и тот зловонно испустил дух, после чего скончался от стыда.
