Легенды Львова. Том 2 - Юрий Винничук

Андрусь стоял, как очарованный, чуть дыша. «Снится… Это мне снится…» – подумал он и протёр глаза. Девушка медленно приближалась. «Я устал… Это мне мерещится..» Он набрал в пригоршню снега и протёр лицо. Девушка в белом платье уже стояла рядом.

 – Кто ты? Откуда?

 – Меня зовут Калинка.

Андрусь не помнил, о чём они разговаривали, стоя возле холодного дерева чуть ли не до утра. Рыцарь держал девушку за руку, грел своим меховым кунтушом и не мог насмотреться на её красоту.

Повёл он девушку в замок. По дороге пробовал расспросить, откуда она и кто её родители, но Калинка попросила:

 – Никогда не спрашивай у меня об этом, дорогой. Хорошо? Только тогда я смогу всегда быть с тобой.

 – Как скажешь, – сразу же согласился Андрусь.

Он был так сильно влюблён, что на следующий же день объявил о свадьбе. Родители, однако, не очень благосклонно отнеслись к невесте, ведь она была не знатного рода. Но вынуждены были согласиться, потому что сын и слушать не хотел никаких возражений. Отгуляли пышную свадьбу.

Прошёл месяц, и молодая жена попросила отпустить её домой.

 – А где же твой дом? – спросил Андрусь.

 – Ты обещал не спрашивать. Когда-то, может, скажу, но не сейчас. Каждый месяц ты должен отпускать меня на день, чтобы я могла навестить свою семью.

Рыцарь не возражал, и так длилось несколько лет. Уже и дочь у них родилась, уже и подросла немного, а молодая жена продолжала каждый месяц исчезать неизвестно куда, и никогда даже словом не обмолвилась, где была.

Однако родителей беспокоило такое странное поведение невестки, и они каждый раз подбивали сына выведать её тайну.

 – Мало того, что взяли в дом неизвестно кого, так ещё и не знаем, чем она там занимается, – часто брюзжал отец. – Добрые дела в тайне не держат. Что это, наконец, за семья такая, что показать её нельзя? Или мы не люди?..

 – Вот-вот – соглашалась мать.

И так они вдвоём допекли Андруся, что он не выдержал и согласился-таки выследить жену.

 – Но как мне это сделать? Красться за ней по пятам?

 – Нет, сыночек, – вмешалась матушка. – Есть куда более простой способ. Приколи вечером булавку с ниткой к её платью. Утром она, как обычно, уйдёт из дома, а нить тебя и выведет, куда надо.

Калинка всегда исчезала на рассвете, когда муж её ещё спал, поэтому Андрусь ещё с вечера сделал так, как научила его мать: приколол к платью жены крохотную булавочку, за которой тянулась тонкая, едва заметная нить. Утром проснулся и пошёл вслед за этой нитью.

Выйдя к саду, долго блуждал между деревьев и кустов, пока не увидел булавку прямо на калиновой ветке. От неожиданности Андрусь остановился. Достал булавку и понёс к родителям.

Те сразу поняли, в чём тайна Калинки, но сыну ничего не сказали, а наоборот, успокоили его. Дескать, хитрая женщина заметила булавку и по дороге зацепила её за калиновую ветку. Андрусь успокоился и отправился на охоту, как делал всегда в те дни, когда Калинка оставляла его одного.

Не успел он ещё далеко отъехать от дома, как родители приказали вырубить всю калину в саду. Слуги сразу же выполнили приказ, и скоро калиновые кусты вповалку лежали на земле.

Вечером Андрусь вернулся, но не застал жены дома.

 – Вероятно, задержалась у своих родственников, – сказала мать.

 – Что-то здесь не то, – недоверчиво покачал головой Андрусь. – Такого с ней ещё не бывало. Она всегда возвращалась вовремя. Только бы ничего не случилось.

Он лёг спать очень огорчённый и долго не смог сомкнуть глаз. А утром, едва встав с постели, сразу же побежал расспрашивать слуг, не вернулась ли молодая жена. Но её никто не видел.

Прошло несколько дней. Рыцарь не находил себе места от тоски. Как-то взял за руку маленькую доченьку и вышел прогуляться в сад. Увидев под оградой вырубленную калину, он вскрикнул от сожаления. Калиновые кусты были украшением сада. Нехорошее предчувствие охватило сердце рыцаря, мысли роем кружились в его голове, и он не мог с ними справиться.

Из задумчивости его вывела дочь. Дернув отца за рукав, она попросила:

 – Папочка, вырежи мне свирель из калины.

Рыцарь молча отрезал ветку и принялся мастерить, потом поднёс уже готовую свирель ко рту, но заиграть не решился.

 – На, доченька. Подуй первая.

Не успела ещё девочка прислонить свирель к неумелым устам, как сама собой полилась жалобная мелодия, а за ней – тихая песня:

На свирели, доченька, играй,Только сердечка ты не обижай.Доченька моя любимая,Сердечко моё вянет.Здесь меня срубили,От доченьки отняли.

Рыцарь сразу же всё понял и, вскрикнув от неожиданности, схватил свирель и приложил к устам. Снова послышалась песня:

На свирели, милый, играй,Только сердечка не обижай.Милый ты мой, любимый,Сердечко мое вянет.Здесь меня срубили,От милого отняли.

– Папочка, – всхлипнула девочка, – папочка, это наша мама?

 – Да, доченька, да. Твоя мама была калиной, а мои нехорошие родители сжили её со свету.

Рыцарь взял дочь за руку, и они ушли из замка, не взяв с собой ничего, кроме свирели. Говорят, долго ещё встречали их люди в странствиях – молодого, но очень измученного мужчину в драной одежде и маленькую девочку, красивую, будто кукла. Мужчину этого считали сумасшедшим. Вероятно, он и стал таким, умоляя каждого встречного не обрывать ягод калины, потому что это кровь его жены, Калинки.

Когда усталость сковывала тела путешественников, оба садились на траву, и мужчина играл на свирели. Люди останавливались, обступали странную пару и прислушивались к печальной песне:

На свирели, милый, играй,Только сердечка не обижай…

Гора Жупан

Случилось так, что поляки окружили казаков в Винниках под горой. Легенда гласит, будто это произошло в то время, когда Хмельницкий брал в осаду Львов. Но этого быть не могло, поскольку никакого польского войска в те времена на окраинах не было, а потому казаков никто не мог окружить. Значит, это должно было произойти значительно раньше.

Пока не наступил вечер, казаки защищались как могли, а в сумерках взошли на гору. Развесили жупаны на кустах и деревьях и зажгли огни.

Под покровом ночи казаки убежали по Лисинецкому тракту. Поляки на рассвете бросились штурмовать гору, но обнаружили только пепел от костров и жупаны казацкие.

С того времени гору назвали Жупан.

Река Марунька

Когда-то это была глубокая река, и на ней стояло много мельниц. Течёт она с того места, где теперь дрожжевой завод, и до Винников.

Как-то давно молодой боярин заблудился в лесах на охоте. Три дня и три ночи искал дорогу, а на четвёртый день услышал девичье пение. Пошёл на голос и увидел девушку, которая пасла коров.

Боярин спросил, как ему выйти ко Львову, и девушка сказала:

 – Идите по течению реки.

На прощание боярин поинтересовался, как девушку зовут.

 – Марунька, – ответила она.

Так ту реку и назвали.

По другой легенде, боярин влюбился в пастушку, забрал её к себе и хотел жениться. Но отец его был против, и потребовал, чтобы девушка вернулась в село.

Девушка от отчаяния утопилась в реке, которую потом назвали её именем.

Суфраган

В июле 1756 года в Винниках появился орден пиаров. В старом замке они устроили свой монастырь. Настоятелем был жестокий и злой епископ – суфраган Самуель де Гловно-Гловинский, которого люди называли Шуфриган.

Крестьяне тяжело работали на монастырь, а Шуфриган преследовал всех, кто без его разрешения собирал в лесу хворост. Высокого роста, с палкой в руках, он появлялся неожиданно из-под земли в лесу Дубрава и бил всех, кого удавалось поймать.

Со временем обнаружилось, что из монастыря вели подземные ходы в леса, вот потому страшный монах и выныривал из-под земли. Крестьянам казалось, что он обладает какой-то сверхъестественной силой.

Шуфриган получал особое удовольствие от истязаний, и Господь его проклял.

Когда Шуфриган умер и его похоронили, на следующий день гроб появился на поверхности. Земля не приняла его. Ещё дважды хоронили его на кладбище, и каждый раз земля выбрасывала его назад.

Наконец похоронили Шуфригана на раздорожье.

Но и теперь во время бури или грозы блуждает по Дубраве призрак злого монаха и тяжко стонет.

Работники табачной фабрики рассказывают, что видели его призрак в подвалах. Порой из-под земли раздаётся стук колёс. Это Шуфриган крадёт папиросы и вывозит на бричке.

Ещё и до сих пор в Винниках пугают детей страшным Шуфриганом, или Шуфригой.

Займ

Федор Чугай был известным разбойником на Винниковском тракте. Он останавливал купцов, которые возвращались с ярмарок, и брал с них десятину.

 – Вы, мои дорогие, – обращался он к ним, – нуждаетесь в деньгах на кабак, а я и мои люди нуждаемся в деньгах на жизнь. Дайте нам десятину, а если у вас есть купеческая честь, то вы нас не обманете.