По ту сторону спорта - Николай Долгополов

За некороткую жизнь Арье Сэлинджер успел сменить несколько гражданств и профессий. В конце концов постоянным местом жительства стали Соединённые Штаты, основным занятием — обучение искусству игры в волейбол студентов колледжей и университетов. Но честолюбивому Арье быстро надоело почти что без толку возиться на занятиях с пухлячками студентами и тренировать бездарные университетские команды. Хотелось большего, гораздо большего.

И Арье Сэлинджер решил — не в первый и не в последний раз в непростой своей биографии — рискнуть.

В 1977 году в одном из калифорнийских колледжей стало на десяток студенток меньше. Было у всех десятерых нечто общее — девушки неплохо играли в волейбол и входили в состав молодёжной сборной США. Остаётся загадкой, каким же образом удалось Сэлинджеру убедить их оставить родителей и родные места, бросить учёбу и поселиться в уже хорошо знакомом нам олимпийском тренировочном центре Колорадо-Спрингса. Сэлинджер и его команда были одними из первых даже не гостей — жителей — только-только открывшегося лагеря. Здесь сравнительно молодые (средний возраст — около 23 лет) и высокие (средний рост в пересчёте с футов приблизительно 180 сантиметров) девушки жили и тренировались десять месяцев в году. Команда превратилась в любимицу и НОК США, и всего города. Игроки, как того и требуют строгие правила Международного олимпийского комитета о любительстве, получали лишь небольшую стипендию. Но Олимпийский комитет США исправно снабжал их красивой цветастой формой и, главное, оплачивал все расходы, связанные с проживанием в лагере.

Болельщики души не чаяли в своей команде и даже создали специальный спортивный клуб «Бустер». Слово это переводится с английского как «горячий сторонник, большой патриот», а его жаргонное значение — «толкач» и «рекламщик».

Что ж, члены клуба действительно и горячие сторонники, и толкачи. Сотни поклонников женского волейбола отправляются вместе со спортсменками на матчи в другие города поболеть за своих. В «Бустер» вступило немало хорошо обеспеченных людей. Они аккуратно платят небольшие членские взносы и с энтузиазмом поддерживают собственное детище. Мне рассказывали, что большинство волейболисток были приняты на работу в самые различные фирмы, получали приличные зарплаты, а трудовой деятельностью с согласия хозяев себя не особенно утруждали. Болельщики из «Бустера» всегда приходят на помощь волейболисткам. Кто побогаче, даёт им минибусы для поездок на соревнования, кто просто продаёт в свободное время билеты на состязания и посвящённые команде программки или значки.

Богатые покровители решили: пусть спортсменки всё-таки получат образование. Команду зачислили в колледж. Но с учёбой что-то не получилось. Зато тренировались вовсю. Два раза в день Арье Сэлинджер собирал их в спортивном зале на территории центра. Ни одна другая сборная США не пыталась соперничать с женской волейбольной командой: ей и только ей предоставлялось самое удобное для тренировок время. Каждое занятие проходило так, будто оно было последним и самым важным перед Олимпиадой. За каждым, порой безнадёжным мячом волейболистки бросались, словно разыгрывалось последнее очко в пятом заключительном сете олимпийского финала. Дублёры тянулись за лидерами, а на тренировках даже превосходили их в самоотверженности, самоотдаче.

В сборной сияло две ярких звезды. Маленькая Дебби Грин выделялась точнейшими пасами. Негритянка Фло Хаймен — мощнейшими атакующими ударами. Рост этой спортсменки — 196 сантиметров, но как же она подвижна, как гибка! Фло крайне популярна и в то же время как-то скромна на площадке. Этого никак не скажешь о её подругах. И хотя, когда шла игра, ребята из «Бустера» не замолкали ни на секунду, девушки-волейболистки мало уступали им по крикливости. Чуть не после любого выигранного мяча вся шестёрка собиралась у сетки. Начинались бесконечные похлопывания по плечам и другим местам, с площадки и со скамейки запасных неслись громкие похвалы в адрес удачно сыгравшей волейболистки. Девушки обменивались лёгкими ударами по ладошкам, аплодировали подругам. Все действия соперниц, но не судей, оживлённо комментировались иногда с применением набора чисто мужских выражений. Игроки часто подсказывали друг другу, как бы «заводя», заряжая себя на борьбу. Я бы сравнил эту сборную с неутомимым оптимистом-говоруном, не дающим себе ни секунды передышки.

Но мне понравилось другое. В случае неудачи или промаха никто не корил виновную. Раньше в американских национальных сборных я такого что-то не замечал. Одна из специальностей Арье Сэлинджера — психология. Говорят, ему удалось создать в команде благоприятную психологическую обстановку. Сдружить не совсем склонных к дружбе спортсменок. Внушить волейболисткам, что им по силам бороться с любой командой и на любом турнире. На удивление быстро сборная из не принимаемого всерьёз новичка превратилась в опасного соперника. На первенстве мира 1978 года лишь в пятом сете уступили японкам. Стали бронзовыми призёрами мирового первенства-82.

А ещё недавно любительский волейбол не пользовался популярностью среди спортсменов, ни тем более среди зрителей. За короткий срок волейболистки сделали не шаг, сразу два вперёд. Интересно, что мужская сборная США так и не добилась каких-либо заметных успехов. Мужчин-волейболистов тоже собирались пригласить на постоянное жительство в Колорадо-Спрингс, но покровителей не нашлось. Зато нашлись они у других сборных.

Спортсменам начала семидесятых такое почудилось бы сладким сном или фантастическим эпизодом из слащавой киноленты. Тогда любительский спорт США с безнадёжной регулярностью терял около половины спортсменов — выпускников колледжей и университетов. Стоило покинуть альма-матер, и они в буквальном и переносном смысле оказывались на улице. Колледжам собственные выпускники были абсолютно не нужны, ибо к студенческим состязаниям не допускались. Оставаться в спорте на свой страх и риск без какой-либо помощи, выплачивать деньги за поездки на соревнования, пользование тренировочными залами, инвентарём… было не по карману даже неплохо обеспеченным.

Журнал «Ю.С. Ньюс энд Уорлд Рипорт» признавал: «За исключением обучающихся в колледжах на спортивные стипендии, американские атлеты тренируются за собственный счёт до того, пока не попадут в олимпийскую команду на время отборочных состязаний, которые организуются всего за несколько недель до начала Олимпийских игр. Многие бросают работу, идут в неоплачиваемые отпуска, чтобы принять старт в предолимпийском отборе. Раньше они не получали никакой компенсации за пропущенное рабочее время».

В летних видах спорта талант, умноженный на изнурительное упорство, изредка, но выводил в звёзды первой величины. Получались дивиденды — известность и её неизменный американский спутник — деньги. В зимних видах не спасала никакая одарённость. Занятия бобслеем, фигурным катанием, санками, горными лыжами в Америке — привилегия элиты. Неизвестно, кто или что обходится дороже — оборудование ли, услуги ли модных тренеров. Не требовалось сложных исследований, чтобы определить: дочь рабочего из Детройта, конькобежка Шейла Янг-Оковиц была белой вороной в скопище детей миллионеров и близко к ним стоящих, которые входили в состав сборных США на Олимпиаде-76 в Инсбруке,

Олимпийские поражения — регулярные, а оттого ещё более обидные, заставили задуматься над причинами и способами борьбы с ними сначала руководителей НОК США, а потом и членов федерального правительства. Как же! «Самая богатая» и «самая свободная» страна терпела на спортивных аренах одну неудачу за другой. Престиж американского спорта в глазах общественного мнения быстро падал, тускнел. Рупор НОК журнал «Олимпиэн» взывал: «В сегодняшнем мире напряжённости и недоверия демонстрация силы США во всех видах спорта необходима для укрепления наших отношений со многими странами, для которых мощь США в олимпийских соревнованиях служит мерилом национального характера… Целеустремлённое движение Советского Союза к первенству во всех видах программы… вызвало к жизни новую перспективу».

И Национальный олимпийский комитет пустился во все тяжкие. Будто заправский биржевый маклер, занялся непростыми финансовыми операциями: закупал акции промышленных компаний, вкладывал капитал в государственные ценные бумаги… Вырученных долларов катастрофически не хватало. Тогда отцы американского любительского спорта кинули клич: подайте кто сколько может. Призыв не остался гласом вопиющего в каменной пустыне небоскрёбов. В банковском счёте НОК олимпийская дистанция между Мюнхеном и Монреалем отмечена денежными взносами 275 тысяч частных и, без сомнений, благородных жертвователей. На отрезке Монреаль — Москва помощников у спортсменов прибавилось. 10 миллионов — вот общая сумма взносов от всех добровольцев, организованно действующих во многих городах с не меньшей энергией, чем знакомые нам члены клуба «Бустер» из Колорадо-Спрингса.