Смотрящий - Вячеслав Васильев

      Снега навалило по щиколотку, морозец пробирает...

      'Тёплое утро. Но улицы ждут...'

      Взгляд под ноги. Правильной дорогой идем....

      '...отпечатков наших ног...'

      Что слева? Чисто. Справа?

       '...Звездная пыль -...'

      И справа вроде никого. Обернуться назад...

      '... на сапогах...'

      Позади ещё на пару шагов стал дальше холмик с могучим дубом посредине, и окружающей гиганта чащей 'деток' - мутантов. Снова посмотреть под ноги...

      'Мягкое кресло, клетчатый плед...'

      Под ногами сугроб. Снегу намело выше колен. Перелезем. Если бы сугробы были главной проблемой...

      '...не нажатый вовремя курок.'

      Кстати, на небо тоже не забыть посмотреть... Только облака.

      'Солнечный день -...'

      Ворон не видно. А вот снег, похоже, скоро пойдет снова.

      '...в ослепительных снах...'.

      Слева, почти у самой тропы, 'парит' жарка. Возле неё мерцает полузасыпанный снегом довольно редкий артефакт 'душа'. У идущего впереди Татарина не было приказа собирать по дороге артефакты, вот он их и не собирает. И я не буду. Не до них сейчас. Скорость передвижения должна быть максимально возможной.

      И песня привязалась... Вроде бы сейчас не до песен, но так бывает иногда: всплывает в памяти какая-нибудь мелодия, казалось бы, в самый неподходящий момент...

      Справа чисто... Сзади всё спокойно. Посмотреть под ноги... Нормально. Иду чётко след в след. Мелодия, звучащая в голове, задаёт ритм движения, и создаёт нужный эмоциональный настрой. А может - как раз не нужный? Сейчас лучше быть механизмом - бездушным, бездумным, работающим на инстинктах. А тут - песня. Впрочем - изгонять её из головы бесполезно. Только больше внимания на этот процесс отвлечётся. А оно мне сейчас нужно на другие цели. Так что пусть звучит песня где-то в уголке сознания... Впереди опять сугроб. Из него торчит присыпанная снегом заиндевевшая нога в штанине камуфляжной раскраски и берце. И такое бывает... Хотя в Зоне это редкость. Обычно трупы быстренько растаскивает на кусочки местная живность. Татарин молодец, обошел подозрительный сугроб подальше. Правильно. Сейчас не до выяснений, что тут приключилось. Я прошел мимо останков безвестного сталкера (который, кстати, при жизни вполне мог быть одним из моих друзей). При этом я очень внимательно следил, а не шевельнётся ли эта мёртвая нога? Ведь не факт, что под сугробом находится не зомби. Но, похоже, это был обычный труп. Торчащая из сугроба нога так и не пошевелилась, пока я не потерял её из виду далеко позади.

      '...не остаться в этой траве..'

      Исчезновение из виду заметенных останков совпало по времени с появлением перед моим носом очередной досадной неожиданности в виде глубокого рва. Судя по всему, по нему ещё недавно протекал бурный поток воды. По крайней мере берега рва были основательно подмыты, и, судя по глубоким заполненным водой отпечаткам ног прошедшего впереди меня зомби, дно естественного препятствия ещё не промерзло на должную глубину. Чуть правее через ров можно было перебраться по упавшему дереву, но Татарин почему-то избрал именно этот путь - по незастывшему ещё дну. Я присмотрелся к дереву внимательнее. Дерево как дерево... Вот только снег на его ветках дерева мерцает как-то неправильно. Похоже на то, как снег искрится под лучами солнца, но солнце-то скрыто за тучами. На ПДА странное природное явление никак не отображалось. Ничего подобного по визуальным признакам я раньше не встречал. Отдалённо похоже на 'серебрянку', но та мерцает только одним оттенком - серебром, и располагается строго на земле. На деревьях её ещё никто ни разу не замечал.

      Значит, по дереву мы не пойдём. Я вздохнул, и принялся спускаться в ров, цепляясь за ветки кустов, которыми довольно густо поросли склоны. Вот они, недостатки применения зомби: не сказал ему, что после преодоления естественных препятствий, таких, как этот ров, надо останавливаться, и прикрывать меня, пока я нахожусь в зоне ограниченной видимости - он и не остановился. Хотя я тоже баран. Он зомби - что с него возьмешь. Но я-то живой! И вроде бы считаю себя не то что бы сильно тупым... Мог бы и предусмотреть такую возможность. Тем более, что не первый раз такая ситуация. Просто раньше обстановка была спокойней, и я мог просканировать местность перед переправой. А сейчас, после ночных событий, надевать обруч у меня не было никакого желания. Звать Татарина назад - тоже не дело. Вот и топаю сейчас, проваливаясь по щиколотку в ещё не успевшую застыть грязь на дне рва, и не видя, ни что творится спереди, ни что происходит сзади. Наконец я в последний раз вытянул ногу из чавкающей жижи, и приготовился подниматься на другую сторону. Предварительно постоял немного, прислушиваясь. Всё тихо. Можно лезть наверх. Взбираться наверх было труднее, чем спускаться вниз не только по обычным причинам - вследствие действия земной гравитации, но ещё и потому, что на подошвы моих берцев налипло порядочное количество скользкой грязи. И не только на подошвы. Ноги ниже колен вообще выглядели, как два сплошных комка грязи. Но приводить себя в порядок было некогда. Нужно выбираться отсюда как можно скорей. Поэтому я, постоянно поскальзываясь и хватаясь за ветки кустов, принялся выбираться изо рва. Наверх сразу вылезать не стал - высунул над краем рва только голову, и быстро осмотрелся вокруг. Всё тихо. Значит, идём дальше. Окончательно выбравшись на ровное место, я сломал ближайший торчащий из снега прутик, и с его помощью почистил ноги в первом приближении. Хорошо бы вообще переобуться, но - некогда, некогда. Надо идти.

      Перед тем, как продолжить движение, покосился на всё так же сверкающее разноцветными искорками дерево. Вот почему, когда видишь новую аномалию, тут же возникает детское желание кинуть в неё болт? Вроде и не ребенок уж давно, и обстановка к швырянию болтами не располагает. А вот хочется, и всё. Но это не тот случай, когда надо делать то, что хочется. Лучше пусть в неё швыряет болты и гайки кто-нибудь другой. Кого не жалко. А я в это время буду отсюда километров в ...надцати. Так что, зафиксировав на ПДА расположение странной аномалии, я двинулся дальше. Цепочка следов идущего впереди Татарина огибала слева очередной холм, поросший редкими чахлыми деревцами, выглядевшими так, будто бы над обычными соснами хорошо поиздевался пьяный обкуренный абстракционист.

      А ведь я мог бы сейчас спокойно сидеть в подземном 'бункере' Андрея, и попивать пивко, ожидая, пока зомби принесут мне собранные артефакты. Мог бы, если бы вернулся назад. Но вернуться от поля артефактов в подземелье я мог только по своим следам. А это в Зоне не принято. Новичкам говорят, что это такая примета в Зоне: вернёшься на свои следы - тут тебе и смерть. На самом деле всё гораздо проще. По твоему следу запросто могут идти преследователи. И хорошо ещё, если это окажутся не люди... В моём же случае всё было ещё сложнее. 'Железку' я мог пересечь только в том же месте, что и по дороге к полю артефактов. А с этой стороны переходить бывшую железную дорогу было гораздо опасней. Подходы просматривались, а удобной позиции, чтобы самому осмотреть опасное место, не было. Плюс по времени там уже вполне могли обосноваться любители лёгкой наживы. Так что выбранный мною маршрут движения был вполне логически обоснован. Только вот самые лучшие логические расчёты частенько перечёркиваются суровой действительностью.

      Ну что ж: как говорится, 'судьба играет человеком, а человек играет на трубе', подумал я, перелазя через третий подряд лежащий поперёк дороги ствол поваленного дерева. Обойти эти неизвестно кем вывернутые с корнями деревья не представлялось возможным: справа нарос густой кустарник, а слева нарисовалось целое поле аномалий.

      Не успел я ещё твердо встать на землю обеими ногами, как в кустарнике послышался какой-то шорох. Я мгновенно свалился в снег, и, выставив перед собой автомат, принялся высматривать источник звука. Ничего такого видноне было... Я пролежал так минуту, другую... Ничего не происходило. Аккуратно отломал ветку от ствола, к которому прижался, и поднял на ней снятую с головы шапочку. А в ответ - тишина... Тогда я уже сам поднялся сначала на колени, а потом - почти в полный рост. Спрятавшись за ветками, внимательно осмотрел заросли через прицел автомата. Красная точка маркера прицела то фокусировалась на очередной ветке, то снова скользила по снегу. Переводчик огня был выставлен на очередь из трёх пуль: если 'что-то' из кустов ломанётся на меня, я успею проделать в нём несколько дырочек. 'Что-то' ломанулось. Вот только не на меня, а наискосок через старую просеку, по которой проложил маршрут Татарин, в сторону подлеска, растущего слева метрах в ста впереди. Стрелять я не стал. 'Что-то' оказалось обычным тушканчиком.