Сердце степи. Полёт над степью (СИ) - Иолич Ася

Камайя кивнула.

- Аулун, хоть какая-то надежда?..

Взгляд лекарки был тяжёлым, как ладонь Тан Дан, серая, набрякшая, которая вдруг легла на плечи, прижимая к белой заснеженной ладони Матери Даыл.

- Я оставила ей травы, госпожа. - Аулун стояла, белея в сумраке комнаты. - Средство от боли. Она не будет так мучиться. Я пойду.

- И как мне доказать, что это не я? - Камайя поставила чашку на столик и встала. - Как мне отмыться от обвинений?

- Господин Аслэг не даст тебя в обиду, - тихо сказала Тинхэн. - Он не поверит. Но если Ул-хас потребует твоей казни, то ничего не поделаешь. Он выше господина Аслэга. Когда я пришла в гарем, то думала, что меня тут ждёт дивная жизнь, но оказалась будто в змеином гнезде. Мне сказали - тебе будут завидовать все, а на деле я завидую тем, кто вышел замуж за простых хасэ. Господин не женится на мне, я так и останусь наложницей… Бесправной служанкой, что подчиняется не мужу, а управляющей и её улсум. В любой момент Йерин может решить, что я слишком подозрительно посмотрела на неё, и отправить в подвал на три дня без еды и воды, как она делала с той девушкой из гарема Нады и с Туруд. Она-то жена, хоть и младшая, а мы все - никто… - она обвела рукой девушек.

- Тогда вам лучше держаться от меня подальше. - Камайя ходила по комнате, размышляя. - Чтобы она не начала мстить вам, когда я…

Она осеклась. Рано ещё говорить об этом. Пока рано. Но если Нуун не выживет, и Йерин станет добиваться наказания, будет уже слишком поздно.

- Идите. - Она кивнула девушкам. - Мне нужно подумать.

Дверь за всеми пятерыми закрылась. Камайя ходила по комнате, кусая кожицу вокруг ногтя. Тёмное синее небо за окном и синие сумерки перецветали в черноту, потом чернота затопила мир. Ачте остыл, очаг угасал, благовония догорели и рассыпались горкой пепла на подставке.

- Гос…

- Прочь. - Йерин ворвалась в комнату и остановилась, наткнувшись на белую сталь.

27. Кам.Не оранжевая

- Ступай, Вирсат, - мягко сказала Камайя. - Госпоже, как видно, хочется поговорить со мной.

- Ты, грязная арнайская… - Йерин сказала словечко на дэхи, и Камайя прекрасно поняла его смысл, записывая в память. - Довела девушку до смерти! Радуйся!

Камайя ухмыльнулась, потом рассмеялась.

- Вот это да, - сказала она, усаживаясь в кресло. - Для кого стараешься? Для неё? Для них? - она ткнула пальцем в Туруд и двух служанок Йерин, которые в ужасе переглянулись. - Или пытаешься убедить себя?

- Прочь. - Йерин сощурилась, свирепо посмотрела на свою свиту, и девушки с улсум исчезли за дверью. - Как ты смеешь сидеть при мне и говорить со мной таким тоном? Я вторая в этом дворце! Встань, иначе лишишься головы!

- Третья, - спокойно уточнила Камайя, подтягивая одну ногу к себе и наливая ачте в оставленную Вирсат для неё чашку.

Ачте остыл, но в душе горело. Показывать пламя нельзя: Йерин ждёт его. Её не успокоить, эта женщина будет неистовствовать в любом случае.

Камайя отпила глоток и поставила чашку на столик.

- Ты немыслимо высокого мнения о своём теперешнем положении, раз позволяешь себе так дерзить мне, - сказала Йерин сквозь зубы. - Девушка уйдёт в Эн-Лаг до окончания пира, и завтра тебя казнят за отравление. Ты отравила соперницу. А ну, встань!!!

Камайя поморщилась и подтянула вторую ногу на кресло. Наступила тишина.

- Вот как. - Йерин задрала подбородок. - Ничего. Я не могу запереть тебя, но это и не нужно. Я пришла к тебе предложить выход.

- Выход?

- Ты вряд ли хочешь умирать, - Йерин смотрела на неё искоса, из-под ресниц. - Великой милостью Ул-хаса я могу сохранить тебе жизнь.

Камайя отвернулась от неё и долго смотрела в огонь.

- На каких условиях? - спросила она, поворачиваясь к Йерин. - Хасум Йерин ожидает от меня ответных услуг?

Йерин прошла ко второму креслу, обдавая запахом хвои и цветов, и изящно опустилась в него. Золотые птицы на её головном уборе, выполненные из тонких листов, качнулись и блеснули.

- Будешь служить мне, как Туруд. Аслэг не может пойти против воли Великого, но Великий может… прислушаться ко мне.

- Госпожа Йерин заявит, что перепутала? - Камайя подняла бровь. - После всего сказанного Ул-хасу?

- Ты считаешь, что я не позаботилась о том, кто примет на себя вину? - Йерин распахнула глаза. - Ты считаешь себя единственной соперницей Нуун?

Камайя сглотнула. Неужели эта тварюга собралась подставить Рисэл?!

- О… - Восхитилась она вслух. - Госпожа… Так у меня правда есть шанс?!

Она вспорхнула с кресла и застыла перед Йерин в той же позе, в которой Тинхэн стояла недавно, когда вошёл Аслэг. Покорность от макушки до кончиков пальцев на ногах, в каждой складке халата.

- Ты не лишена рассудка. Хорошо. - Йерин смотрела на неё изучающе, покорность пришлось добавить и во взгляд. - Ты согласна на мои условия?

- Что мне придётся делать?

- Ничего особенного. Держать твоего Аслэга в узде. Он не должен мешать моим сыновьям. И ты будешь сообщать мне, если он задумает вдруг вылезти обратно наверх. Великий может прожить ещё пять лет, а может - пятнадцать. Полагаю, ты согласна? Эта участь куда как лучше смерти.

Камайя кивнула. Она опустилась на колени и поклонилась, касаясь лбом пола у сапожков Йерин.

- Лучше, госпожа. Мне льстит, что госпожа Йерин сочла меня достойной такой судьбы, - сказала она, вдыхая запах пыли и шерсти от густого ковра и благовоний - от расшитых золотом сапожков младшей хасум.

- Прекрасно. - Йерин встала, и на миг Камайе показалось, что её сейчас пнут, но сапожки обошли её. - И не забывай: твой Аслэг сейчас в шатре рядом с Рисэл. Одна оплошность с твоей стороны, и он указом Ул-хаса женится на ней, а ты останешься, стареющая, отверженная, сидеть тут, в своих холодных пустых покоях, пока я не найду возможность без следов избавиться от тебя.

Хлёсткой нагайкой по сердцу, но почему так больно? Там же был лёд! Нет… Под тонкой ледяной коркой оказалось сердце, и кровь хлынула, смешиваясь с чернотой и пламенем, алая, живая. Дверь закрылась за Йерин. Камайя встала. Он там не рядом с Рисэл, а рядом с женщиной, которая уходит от него, как ушла Халар, и он ничего не может сделать с этим.

- Дерре, в гарем, - пробормотала она, накидывая плащ в коридоре. Дерре шёл за ней, прихрамывая, потирая поясницу. - Больно? Останься тут.

- Госпожа, Йерин… Она приказала докладывать ей обо всём, что ты делаешь, - Дерре, морщась, спешил за ней, и Камайя остановилась. - Она сказала, ты служишь ей. Как такое может быть?

- Я не обещала служить ей. В своей гордыне эта женщина услышала лишнее. Её запутал мой поклон. - Камайя положила руки на его плечи. - Дерре, ты служишь только мне. Понял?

- Она узнает от других… - Дерре морщился. - Она обещала спасти от казни? - Камайя кивула. - К завтрашнему полудню, если не раньше, она поймёт. Она теперь ждёт, что каждый шаг ты сначала будешь утверждать через неё, пока она не начнёт доверять тебе самостоятельные.

Отпустив его, Камайя развернулась и зашагала по коридору. Рваное небо и почти полная Габо в просветах туч… Облачко пара вырвалось изо рта, взлетая к звёздам, и взгляд взметнулся за ним сквозь звонкий прозрачный морозный воздух.

- Госпожа… - Служанка выбежала ей наперерез, в слезах, из серого шатра. - Госпожа…

Камайя закрыла глаза. Значит, для Нуун всё закончилось. Извилистая тропа жизни завела её за этот взгорок и отрезала ржавыми ножницами нить, и ножницы эти держала в руке лживая Йерин. Как жаль… Жаль… Нуун. Наложница, не ставшая женой, но так желавшая этого.

- Где господин Аслэг? - спросила она тихо, заглядывая в шатёр, где эным сидела, не оборачиваясь, над кроватью Нуун, бормоча последние напутствия, и запах благовоний был в этот раз другим, острым, тяжёлым.

- Господин ушёл. Он молчал.

Камайя закрыла дверь и запахнула плащ. Габо освещала стены и дворы, а от центральной части доносились еле слышные звуки музыки и хохот. Спаивают друг друга… Снова.