Люди и спецслужбы - Геннадий Водолеев

Руководители спецслужб при смене главы государства знают, что решается их судьба. Наиболее дальновидные пытаются установить взаимоотношения задолго до момента прихода нового руководителя — когда он еще один из кандидатов в притязаниях на престол, президентское кресло. Другие используют все свои связи и иные возможности для установления возможно более доверительных отношений, находя всяческие специфические аргументы, свидетельствующие о своей полной лояльности новому вождю. Далеко не все, однако, и не всегда готовы принимать такую присягу на верность: иные вожди обладают таким норовом и необузданным честолюбием, что служба им неизбежно будет криминальной. От чего не отмыться будет никак, а проклятие будет висеть над всем родом, как это случилось, к примеру, с Л.П. Берия.

Даже очень удачно начавшееся предельно доверительное сотрудничество главы государства, правительства с руководителем ведущей спецслужбы, по мере эволюции самих руководителей может позже трансформироваться в весьма напряженные отношения, полные подозрительности, недоверия. Как это, к примеру, случилось в 90-х годах в России между президентом Ельциным и главой его службы охраны Коржаковым. Последний позже аж две книги сочинил об изнанке жизни и деятельности некогда горячо любимого вождя. С глубоким, естественно, знанием дела.

Относительно легко находится полное взаимопонимание у главы государства и руководителями спецслужб относительно контроля и управления ближайшими соратниками политического руководителя. Зная «способности» своих соратников, любой опытный государственный деятель никогда не оставит без внимания своих спецслужб их кулуарную, личную жизнь. Это совершенно оправдано по множеству оснований, главными в числе которых всегда остаются наличие у нескольких ближайших единомышленников скрытых личных притязаний на престол, готовность ряди этого в предельный выгодный момент основательно подставить своего официально, публично горячо любимого вождя под смертельный удар — собственный или открытого врага. Кроме того, в среде своих всегда есть те, кто обижен несправедливым с его точки зрения обделением благами и почестями и потому готов к возмездию, мести. Ради чего может пойти на тайный сговор с непримиримыми противниками. Вовремя все это заметить могут только профессионалы из спецслужб, для которых все политическое пространство столицы и окрест изучено до деталей, каждая площадь, «пристреляна» с предельной точностью. При всем при том руководители спецслужб помнят, что в среде гонимых и давимых в данный момент могут оказаться будущие правители. Что несколько умеряет прыть и жесткость опеки.

Под предлогом обеспечения гарантированной безопасности спецслужбы стремятся осуществлять тотальный контроль всей поступающей письменной и прочей информацией, определять персональный состав людей, получающий доступ к главе государства. Естественно, что при этом нежелательная информация и люди отсекаются, а нужные спецслужбам сведения и визитеры попадают к высокопоставленному адресату. Бреши в этой эшелонированной блокаде пробивают только ближайшие соратники, близкие друзья и члены семьи, через которые стремятся прорваться в цитадель власти все прочие блокируемые лица. Спецслужбам приходится плотно профессионально контролировать уже и круг ближайшего окружения главы государства, иногда проталкивая свои проекты по этим каналам. Напряженное противоборство сторон не прекращается ни на минуту. Иногда вызывая нешуточные напряжения во взаимоотношениях сторон, как это имело место, к примеру, на Украине, где офицер службы охраны президента организовал скрытую несанкционированную запись конфиденциальных разговоров главы государства и позже предал гласности эти материалы. Так что основания для недоверия и подозрительности в адрес спецслужб и здесь всегда будут присутствовать, понуждая высших должностных лиц государства изощряться и всячески ухищряться для убережения ряда своих действий в тайне от собственных государственных сторожей.

Наивысшая степень осведомленности спецслужб о намерениях высшего политического руководства страны в сочетании с наилучшей информированностью о внутренней и внешней ситуациях, наличии серьезных аналитических прогнозов делает руководителей спецслужб главными участниками политического процесса, обладающими серьезными преимуществами в сравнении с другими «игроками»: только спецслужбы в состоянии гарантированно блокировать нежелательное, по их мнению, развитие событий. Иногда — весьма радикально: в недавней истории сотрудниками собственной охраны, других спецслужб были убиты премьер-министры Индии, Израиля, президенты Египта, США. Покушений же было еще больше. Такое помнится постоянно всеми вновь появляющимися главами государств и правительств.

Насколько нужны и оправданы с точки зрения интересов государства были такие радикальные действия спецслужб — судить чрезвычайно трудно: важно только то, как осознавали в каждом случае конкретную ситуацию те, кто принимал такое решение и отдавал соответствующие приказы. В СССР подобных эксцессов не было: геронтократию Политбюро уничтожить оптом было невозможно, индивидуально — бесполезно. Пошли другим путем: селектировали из партноменклатуры честолюбивого недоумка, помогли стать Генсеком. Далее этот «всадник без головы» все сокрушил уже вполне самостоятельно.

Не всегда везет и спецслужбам: политическая контрэлита в очень редких случаях берет реванш. Так, воспользовавшись хаосом, учиненным «Главным архитектором перестройки» в СССР, вызванной этим деморализацией руководства КГБ, «обездоленным и отверженным» бывшей номенклатурой удалось увлечь и выдвинуть на первые роли в РФ еще одного инвалида умственного труда из числа бывшей партноменклатуры. И его руками вдребезги разнести всю структуру КГБ СССР, открыв тем самым эпоху беспрецедентного в истории вельможно-чиновного разграбления страны.

Руководители государств знают, что ко всем переворотам любого толка, политической и идеологической окраски (как к удачным, так и к неудачным) имеют отношение их государственные службы безопасности: одни они осознанно «не заметили», другие — «не оценили» и адекватно не отреагировали, третьи — готовили сами, якобы, для того, чтобы выявить оппозиционеров в окружении главы, четвертые помогали скрытно готовить, финансировать, подбирать кадры и т.п. Потому-то опытные политики стремятся по возможности чаще тасовать кадровую колоду руководителей спецслужб, стремятся любыми путями получить информацию о руководителях своих спецслужб, создают для этого небольшие неформальные контрразведывательные службы и т.п. И всегда предрасположены верить самым неблагоприятным слухам и домыслам об их интригах. Потому-то политики охотно, с готовностью сбиваются в различные ложи, клубы, где наравне с ними присутствуют «силовики» (военные, полицейские чины), чтобы иметь хоть какое-то подобие альтернативы спецслужбам.

Так и идет эта бесконечная вольная борьба сторон, где у каждого — свои приемы, приспособления, свои специфические средства при постоянно меняющихся условиях: то царь старый, а оппоненты молодые, то наоборот, притом, что и политики случаются умнее и дальновидней генералов спецслужб. Но чаще все-таки ситуация иная.

Классическая борьба

Спецслужбам далеко не безразлично, в каком «ключе» работает правоприменительная система страны. Если собственных детей в школе открыто грабят сверстники, а наркотики там в свободной продаже, если в суде невозможно привлечь к ответственности ученого, военнослужащего, сотрудничающего с иностранными спецслужбами — что-то сильно не так в Датском королевстве. Если от бывших сокурсников, друзей семьи участились сетования на заказные «наезды» налоговой полиции, на неправедные, неправосудные решения арбитражных судов — дело совсем худо. Когда же обстоятельства складываются таким образом, что иным сотрудникам спецслужб приходится брать табельное оружие и в темное время суток встречать с работы или из института своих жен, дочерей, чтоб их не ограбили или покалечили в подъезде, во дворе — уже беда.

Конечно, правопорядок в стране — задача не спецслужб. Но если нормальный ход вещей сломался, разрушился, восстановить социальное сокрушение без участия спецслужб вряд ли удастся.

Лучше, конечно, не доводить дело до таких состояний, как это случилось с нынешней российской правоохранительной системой.

Обширная практика жизнедеятельности любых государственных структур показала, что всякое ведомство, предоставленное само себе, может только ухудшать качество своей деятельности, деградировать с разной скоростью и интенсивностью. Но только не эволюционировать, увлекая за собой в прогрессивное развитие отрасли общества, которое это ведомство призвано регулировать. Развиваются и приемлемо эволюционируют только те структуры государства, жизнедеятельность которых постоянно корректируется какими-то разумными командами извне. Одним из центров формирования полезных корректирующих сигналов для правоприменителей являются и спецслужбы. Прежде всего, собирая и анализируя обширную надведомственную информацию об отклонениях деятельности различных правоохранительных органов от установленных норм. Сами ведомства формируют только приукрашенную, искаженную статистическую информацию о результатах своей деятельности, старательно скрывая при этом большую часть ошибок, просчетов, случаев никудышного исполнения обязанностей своими сотрудниками. Что только поощряет, усиливает внутриведомственную эрозию.