Призвание: маленькое приключение Майки - Константин Кропоткин

— Хитрованец!

— И какое у него Запорное слово?

И пока Майка думала, директор со скоростью необыкновенной умчал ее еще куда-то и поставил перед другой — матово-стеклянной — дверью.

— Демагогия, — сказала Майка.

Ай-да, Марь-Семенна с ее секцией марафонного кросса.

В хрусталях

Таблички на двери не было — и правильно. Ни тогда, ни позднее Майка не смогла подобрать нужного названия кабинету Феи Телянчиковой.

Он был несравненным: одновременно и пустым, и полным, и воздушным, и приземленным. Здесь все просвечивало, проглядывалось, переливалось — будто ворох мыльных пузырей, которые взяли, да остекленели.

Замысловатые колбочки-вазочки-трубки, которыми комната была набита сверху донизу, не бросались в глаза, а словно подкрадывались: вот, кажется, ты находишься в большом пустынном помещении, но стоит протянуть руку, как обнаруживается препятствие, которое при ближайшем рассмотрении оказывается огромной банкой с бесцветной жидкостью. Ты отступаешь, а там, на особой стеклянной полянке, произрастают хрустальные цветы. «Звяк-звяк, — предупреждают они. — Осторожно!». Ты обходишь их стороной, боясь повредить хрупкую красоту, но возникает новое препятствие: прозрачная стена. «Стук-стук, откройся», — ударяешь по ней пальцем, а чуда не происходит. Стена надежно запирает ту часть кабинета, где можно разглядеть небольшой столик из матового стекла, нему — такой же стеклянный стул, а на стуле — бирюзовый слоник, размером с кошку.

Майка залюбовалась на слоника: какой же милый!

Слоник возил зеленым хоботом по столу, сбивая в кучу бумаги, ручки, карандаши…

— Бумс, — это упала чернильница. На белом полу расплылось темно-красное пятно.

— Тоша, гадкий элефант! — из ниоткуда, словно соткавшись прямо из воздуха, перед слоником возникла Фея. Ножки ее были обуты во все те же яркие сапожки, а вот голову с туго заплетенной черной косой украшала пышная ярко-желтая хризантема.

Подхватив слоника, она отнесла его в глубину комнаты, где поставила на белоснежный комод возглавлять вереницу других элефантов — Тоша был из них самым крупным.

— Мумс, — толкнулась на Майку Тошина обида.

Фея погрозила пальцем, и он послушно замер, притворяясь безделушкой.

«А кто-то говорил, что доносчикам тут нельзя быть», — подумала девочка.

По каким-то приметам она угадала, что слоник — из той же породы, что и Майкины жужики.

— Ребенок, — стеклянная стена между Феей и Майкой растворилась, — я ожидала вашего присутствия. Мы должны провести доверительно-личную беседу… — она указала на бледно-голубой диванчик, который Майка поначалу приняла за пятно на белой стене.

— Займемся, — сказала Фея, усаживаясь на свой стеклянный стул, желтая хризантема возле ее уха затрепетала. — Имеются пожелания? Да, я вижу, у вас они имеются, — она оценивающе оглядела Майку. — Вы грезите о преображении. Ведь так?

Девочка не знала, что ответить: обманчивая пустота, Телянчикова, будто парящая на своих высоких каблуках… Ей показалось даже, что у нее двоится в глазах.

Майка поморгала, но легче не стало.

— Не отпугивайте наваждения, — сказала Фея. — Напротив, надо клубить его вокруг себя, притягивать… — она вытянула руки и зашевелила длинными пальцами, будто играя на несуществующем рояле.

Майка замерла, но кроме легкого перезвона стеклянных колб и вазочек, она ничего не разобрала.

— Вам еще незнакома фата-моргана. Воздушные замки обходят вас стороной, — снисходительно улыбнувшись, мелодично произнесла Фея. — Или вы минуете замки… — она приложила ко лбу ладонь и замерла, наподобие героини немого кино.

Задумалась.

Майка смиренно ждала.

— Предположим, вы почиваете, ребенок, — наконец вымолвила Фея. — Все вокруг только сон, который создан специально для вас.

Она ткнула пальцем в пространство перед собой, и Майке почудилось, что по воздуху разошлись волны.

— Все для вас, потому что вы придумали этот мир от самого начала и до самого конца…

«Вот уж вас я бы ни за что не посмела придумать», — мысленно возразила девочка.

— Ребенок! Вам хотелось бы иметь мир, в котором нет ничего чужого, а все только ваше, целиком и полностью?

— Да, наверное, — Майка напрягла воображение, пытаясь представить, как бы ей было в подобном мире. — Тогда все были бы добрые и хорошие… — ее мечта стала набирать силу. — Никто бы не ругался бы, а конфет было бы до самого неба. Шоколадных…

Звонкий смех рассыпался по залу. Фея чмокнула губами, будто целуя воздух. Слоник ожил. Из хрустальной вазочки, стоявшей перед ним, он зачерпнул что-то блестючее и метнул в Майку.

Девочка поймала. Конфета.

Развернула обертку… Шоколадная!

Надкусила… С любимой ореховой начинкой!!!

— Вы грезите о сладкой жизни? — спросила Фея.

— Грежу… Грезю… — запутавшись в словах, Майка смущенно умолкла.

— Ребенок, я открою вам тайну.

Фея наклонила голову, хризантема в ее волосах вновь затрепетала. Теперь цветок был похож на медузу с многочисленными ножками.

— Все неправда.

— Что «все»? — тайна открывалась Майке с трудом.

— Все, что вы видите. Ничего нет.

— Как же нет, если есть, — Майка растерялась.

— Это вам только так кажется. Встаньте, — повелела Фея.

Майка послушалась.

— Закройте глаза.

Майка исполнила приказ.

— Вы смежили очи, — и все исчезло, — произнесла красавица, ставшая для Майки незримой.

— Но вы же остались, — возразила упрямая девочка. — Я слышу ваш голос.

— Да, я еще есть, — разрешила Фея. Ее голос хрустнул, будто что-то разбилось. — Я есть, но очень ненадолго, — она умолкла.

Майка стояла, не смея открыть глаза. Тишина обступила ее ватной стеной. Майка сосредоточилась изо всех сил, стараясь разобрать хоть какой-то шорох. И не ошиблась.

Телянчикова лукавила. Молчание вокруг девочки было обманчивым: исподволь, вкрадчиво к ребенку стали просачиваться звуки. Вначале это было похоже на мерное речное течение. Отдаленный поток мчался куда-то и что-то нес. Затем к его голосу присоединился шепот ветра, а вот и первый явственный звук: «Бум-бум, бум-бум». Молоточек мягко постукивал по наковаленке, убыстряя движение потока и разгоняя ветер до нежной песни.

Майка слушала себя.

Она была живая, а значит, миру нельзя было притворяться придуманным. «Чепуха», — раз и навсегда уверилась девочка и открыла глаза.

Но Фея и впрямь испарилась. Не было и слоника Тоши — вереница элефантов на комодике красовалась без него.

— Ау! Где вы?

«Она и правда — неправда?» — с опаской подумала Майка, но тут же отмела эту неуютную мысль.

— Мумс…

Девочка заглянула под матовый стол и увидела там Фею, которая, скрючившись, держала на руках своего элефанта-непоседу. Заскучав, слоник Тоша играл хоботом с лепестками хризантемы.

— А я вас вижу, — сообщила девочка.

Фея выбралась из-под стола. Она была огорчена, хоть и старалась выглядеть беспечной.

— Хотите еще конфету? — спросила она.

— Да, но сладкого много нельзя. Вредно, — с сожалением произнесла Майка.

— Вам и никому другому решать, что полезно, а что нет, — в голосе Феи проступила досада. Теперь он и впрямь звучал надтреснутым. — Это ваш мир. Ваш! Это вы придумали его и все вокруг только ваша иллюзия! — она топнула сапожком. — Разве плохо?

— Хорошо, — кивнула Майка. — А если однажды окажется, что он все-таки настоящий…

— И пускай! Зато у вас будет множество приятных дней позади, когда вы считали, что мир создан для вас одной! Живите настоящим, ребенок. Ведь наше бытие — вечно длящееся сегодня. Вчера нет, как нет и завтра. Только сейчас! Сегодня! Себе! — воздух вокруг нее вновь всколыхнулся. — Ну! Попробуйте!

Майка стояла как была.

— Я не могу, — смущенно призналась она.

— Вас что-то гнетет?

Если бы Майку спросил кто-то другой, то она, конечно, сказала бы «нет». И не соврала бы. Но под бездонно-черным, прекрасным взглядом Феи Майка не устояла: она сказала такое, в чем и себе признавалась лишь самым краешком.

— Я не очень красивая, — полушепотом произнесла она.

Фея Телянчикова рассмеялась — по комнате будто разбежались сотни хрустальных колокольчиков.

— Вы очаровательны, когда говорите глупости, — сказала она затем с извилистой улыбкой. — Вы правильно их говорите, это производит впечатление, но не забывайте, что глупости — это всего лишь глупости. А правда в том, что мы настолько красивы, насколько хотим. Надо лишь признать свое право жить для себя.

Слоник в ее руках согласно продудел.

«Неземная женщина», — с восторгом подумала Майка.

— …Совсем одна, опять одна… — нараспев произнесла красавица известную строчку.