Величья нашего заря. Том 2. Пусть консулы будут бдительны - Василий Звягинцев

И как себя с таким народом вести? Разумеется, подобному человеку невмоготу заставить себя восемь часов в день у конвейера прикручивать третью гайку на заднем колесе. А вот (с двумя классами образования) сообразить, как сделать, чтобы ружейная смазка не замерзала на тридцатиградусном морозе, и мотор американского грузовика, рассчитанного на высокооктановый бензин, работал на керосине[89] – каждый почти солдат Отечественной войны легко мог, без видимых интеллектуальных усилий. По наитию. У немецких инженеров во Вторую мировую, при всём их «сумрачном тевтонском гении», такие вещи не получались. Автоматы зимой плохо стреляли, танки не заводились и даже дизель от «тридцатьчетвёрки» за четыре года скопировать не смогли.

– Не о том, – повторил парень. – Береты – херня, я сам и чёрный, и краповый носил…[90] Вы на их оружие посмотрите…

Лютенс и все остальные посмотрели. До этого как-то не обращали внимания – далеко, да и автоматы бойцы сложили на броню, только у одного висел на плече стволом вниз.

Вот что значит – стереотип восприятия. Раз автомат, значит «АК», в данном случае «АКСМ» или «АКСУ», раз без деревянного приклада. Ан нет!

– Во, бля! – Это Лютенс искренне сказал, всё по обстановке и в тему. Действительно новость, да какая… Точнее, как говорил Черчилль, «загадка, обёрнутая в тайну». Автомат действительно был чистая экзотика – самый настоящий ППС, опознать который вот так, навскидку, теперь уже способен мало кто из людей младше сорока, не эксперт-криминалист и не оружейник, ну и не завсегдатай военно-исторических сайтов.

Это что же получается? В России закончилось современное оружие? Абсурд, за шестьдесят с лишним лет «калашниковых» наштамповали несколько десятков миллионов, «всем способным держать оружие» хватит, и на продажу ещё столько же останется, от Аргентины до островов Фиджи – каждому желающему. Значит, что? В тот момент, когда вооружали именно это подразделение, под руками не было ничего, кроме складов «очень длительного хранения»? Так? Не было времени ждать, пока подвезут из ближайшей воинской части? Тогда что это за люди, которых ОЧЕНЬ срочно собрали, вооружили тем, чем придётся (а где такое «приходится»?), и тут же бросили патрулировать Москву? Что, все остальные войска настолько ненадёжны? Может, и вправду казаки? Или что-то другое? Одеты они как раз однообразно и очень неплохо.

– Именно что «бля», – гордо ответил парень. – Я как раз об этом. Эти гвардейцы сидели где-то с одними пистолетами, скажем, а тут – боевая тревога и спецзадание. А через дорогу – музей боевой славы с коллекцией этого добра. Катит?

– Да как-то не особенно. Где у нас с одними пистолетами сидят, да в таких количествах? И на казарменном положении. Не бывает. А ты что, в разведке служил? – спросил старший из собеседников, «прапорщик», как обозначил его для себя Лютенс. Конечно, не «складской» прапорщик, а из тех, что комвзводами или замкомроты в спецназах служат. Остальные любопытствующие, числом свыше десятка, прекратили свои разговоры и насторожились. Что-то интересное обозначилось в и без того непростой обстановке.

– Разведка, само собой. Да что я, ещё пацаном кино про войну не смотрел? – спокойно ответил парень.

– Забавно, – кивнул и Лютенс. – Что бы это могло значить?

– Вот и я спрашиваю.

– Такое добро долго искать будешь – не найдёшь. А тут в Москве по случаю государственного переворота полк как минимум спецназа по тревоге подняли и с таким антиквариатом вывели. А антиквариат-то новенький, и магазины у него не родные, пластиковые, на полста, наверное, патронов. Что, их снова на вооружение приняли? Даже не смешно. Тогда на следующем углу с трёхлинейками стоят?

– Ну и вывод? – спросил «прапорщик». А скорее никакой не прапорщик, судя по прорвавшейся интонации – не майор даже, подполковник и выше.

– Слышь, ребят, а может, просто кино снимают? Фантастическое, вроде «Обитаемого острова», – предложил вариант парень немного за двадцать.

– Хорошая мысль, только кинокамер не вижу, – ответил «прапорщик».

– То есть логически непротиворечивого ответа не просматривается, – заключил недавно подошедший немолодой мужчина преподавательского вида. Вообще толпа любопытствующих как-то сама по себе стала увеличиваться, как всегда бывает, когда в городском пространстве образуется своеобразная ретенционная точка[91].

– Естественно. Если б сейчас начали собирать народное ополчение – тогда любое оружие оправданно, какое под руками есть. А так…

– Вы не совсем правы, – возразил «интеллигент». – Я сторонник сократической логики. Мы с вами наблюдаем очевидность. Значит, нужно найти ей непротиворечивое, причём простое и осмысленное объяснение…

– Ну-ну…– подзадорил кто-то из толпы.

– Интересно, – согласился «прапорщик», – что невоенный человек придумать может?

– Я, к вашему сведению, капитан запаса, – вдруг обиделся «интеллигент», – «двухгодичником» честно оттянул командиром первого огневого взвода, то есть старшим офицером гаубичной батареи под Хабаровском.

– Уважаю, – сказал «прапорщик». – Так что скажете, товарищ капитан?

– Кто-то вдруг решил, что для городских дел в нынешних обстоятельствах «АК» и его производные избыточно мощны и опасны. Шальная пуля и за километр панельную стену пробить может, особо если утяжелённая. А пистолет-пулемёт – совсем другое дело… Жильцы верхних этажей на той стороне проспекта могут быть спокойны…

– Не лишено, – согласился бывший морпех-разведчик.

– Только не верю я, что в нынешних обстоятельствах, при всей панике и суматохе, кто-то такой ерундой заморачиваться стал бы. У нас проще – по площадям из чего придётся, – сказал «прапорщик».

– Вот чего-чего, а как раз паники и суматохи я ни сейчас, ни с самого утра не наблюдаю. Даже странно, – сказал бывший артиллерист. – Есть, правда, ещё одно объяснение, но слишком уж оно… Против Оккама.

– Кого против? – спросил «разведчик».

– Был такой монах средневековый, учил, что лишней херни придумывать не нужно, когда и имеющейся достаточно, – не задумываясь пояснил «прапорщик», чем вызвал удивлённое «хм?» «артиллериста-интеллигента».

– Да вы говорите, чего уж, нам сейчас и без всякого Оккама…

Что именно, «прапорщик» не пояснил.

– Говорят некоторые, что вообще не наши это люди. Из «параллельной России» к нам прибыли. Порядок наводить…

– Какой такой «параллельной»? – с агрессивным интересом выкрикнул кто-то из толпы, постепенно всё разрастающейся.

– Ну, такой же, как наша, только рядом существующая, где ни революции, ни войн наших не было, «красных» сразу побили и царь там до сих пор правит. Вот каким-то образом нашёлся проход оттуда сюда, они и двинулись…