Петтерсы. Дети океанов - Павел Алексеевич Воля

Да-да, вы не ослышались, именно охоту. Дело в том, что очень часто парусный корабль XIX века представлял из себя плавучий зоопарк, на котором помимо команды перемещалось большое количество различных животных. В целом их всех можно было разделить на три больших группы.

Первые снабжали команду мясом, яйцами и молоком. Например, куры, гуси, утки, свиньи, козы и овцы. Это была основа провианта, без нее корабль не выйдет в долгое плавание. Бывало так, что зайти в порт не предоставлялось возможным по причине неожиданно начавшейся войны или эпидемии. Тогда пополнить припасы было нельзя, и команда питалась тем, что было на корабле и добывалось в море.

Вторая группа животных везлась на продажу. Экспедиции знаменитых мореплавателей Колумба, Васко да Гамы и Магеллана[94] открыли миру новые континенты, страны и вместе с ними диковинных животных, которые пользовались спросом в Европе и Америке. На парусниках того времени можно было встретить не только попугаев, обезьян, кенгуру и крокодилов, но и носорогов, бегемотов и даже слонов, которых с большим успехом продавали в цирки Старого и Нового Света[95].

Так как «Странник» еще только начал свой путь в экзотические страны, подобного рода животных на нем не было, хотя, надо быть честным, многие члены команды о них мечтали. Служба на флоте — ремесло трудное, опасное и малооплачиваемое, поэтому каждый моряк в душе надеется разбогатеть в результате некоего счастливого случая или удачи. Найти пиратские сокровища — шанс малый, да и, надо сказать, рискованный. Редкий пират захочет их отдать добровольно, а вот за красивого крупного попугая в той же Англии можно выручить не менее шести фунтов, а для простого моряка это целое состояние.

Третья группа заводилась сама по себе и назло всем. Это были крысы. Настоящий бич парусного деревянного судна. Грызуны, от которых нет и не было спасения. Если вы встретите моряка и он вам скажет, что на корабле, на котором он ходил, их не было, знайте — он врет! Крыс не может быть лишь на двух типах судов: не спущенных на воду и потопленных. На остальных их хватает с избытком. Основная проблема заключалась в том, что крысы всеядны. При отсутствии нормальной, человеческой пищи они могут есть веревки и дерево. Случалось, что они прогрызали днище корабля до течи.

И вот одна из представительниц данного вида, совершенно обнаглев от безнаказанности, сбежала по основанию грот-мачты и, проделав несколько пируэтов на просмоленных досках внутренней обшивки судна, направилась к отверстию в стене, прогрызенному ее же собратьями. Небольшая перегородка в дюйм толщиной отделяла ее от камбуза[96] — места, откуда всегда так вкусно пахло и где можно было поживиться. Уже втиснувшись наполовину в щель и практически достигнув желаемого, зверек неистово запищал. Неведомая сила потащила его назад, безнадежно удаляя от желаемой добычи.

— Смотри, смотри! У меня получилось! Я поймал ее!

Майкл был вне себя от радости. Он стоял светящийся от счастья, держа в руке тонкий шнурок с болтающейся на конце крысой.

— Сегёдня тьебе пёвезлё. Ты успель. Нё надё бить бистрее.

Парень в недоумении развел руками:

— Куда еще быстрее?

Блэйк несогласно помотал головой. Его рост не позволял гиганту уместиться в трюме стоя, поэтому он сидел на корточках, что делало его почти одного роста с юным Петтерсом.

— Ты позднё дёрнуль веревка. Крыся чуть не убежять. Петля должен быть здэсь или здэсь.

При этих словах Блэйк обхватил своими могучими руками сначала шею, а потом пояс мальчика.

— А не здэсь. — Беглый раб схватил Майкла за колени. — Тогда крыся убежять.

Словно поняв слова темнокожего, грызун несколько раз дернулся в петле. После чего, изловчившись, вывернулся из удавки, прыгнул на пол и тут же скрылся из виду. Упустив свою добычу, парень понурил голову.

— У меня никогда не получится, — с досадой проговорил он. — Мне не стать настоящим добытчиком и воином. Я даже крысу не смог поймать.

Блэйк подбадривающе потрепал его по голове:

— Не надё унивать, юный Петтерс. Победа дёстаётся трюдом. Давай повтёрим сначаля.

Майкл кивнул и распустил шнурок. Положил удавку перед собой и начал заново терпеливо плести силковый узел[97]. Блэйк внимательно смотрел за действиями парня, то одобрительно кивая, то поправляя его. Закончив работу, мальчик расправил петлю на мешке с песком, достал из кармана брюк обломок сухаря и раскрошил его в центре ловушки. Отойдя на пару футов, он спрятался в укрытие и стал ждать новую жертву.

Спустя час охотники поднялись из трюма. Первым, светясь от гордости, шел Майкл. За его спиной на длинном шнурке, привязанные за шею, семенили четыре крупные корабельные крысы. Мальчик то и дело натягивал конец веревки, который он держал в руке, заставляя грызунов вприпляску его догонять. Процессию замыкал Блэйк.

На пути этой комичной компании откуда ни возьмись вырос Филипс. Он учтиво наклонил голову в знак приветствия:

— Поздравляю вас с удачной охотой, мистер Петтерс! Если так пойдет, дальше вы рискуете нажить себе кровного врага в лице нашего кока!

Майкл остановился и вопросительно посмотрел на капитана:

— Отчего же, мистер Филипс? Я не совсем вас понимаю.

Капитан откашлялся и нарочито громко, чтобы слышали все на палубе, произнес:

— Видите ли, Майкл, если вы переловите всех крыс на «Страннике», то нашему уважаемому коку не на кого будет свалить пропажу бекона и сухарей на камбузе!

По палубе разнесся смех, а какой-то остряк добавил:

— Это еще хорошо, что наши крысы не пьют ром, капитан!

— О да! Это было бы бесчеловечно с их стороны!

Под хохот команды охотники спустились к себе.

Оставить добычу в каюте отец наотрез отказался. Резонно заметив, что крысы — это разносчики всяческой заразы и никак не годятся на роль домашних питомцев. Поэтому после долгих пререканий и игнорируя мольбы сына, все трофеи Майкла полетели за борт, что сильно расстроило парня.