Сильнодействующее средство - Эрик Сигал

— Но учти: это не должно войти в привычку, — предостерег он. — Ты хорошо поужинала?

Она рассмеялась.

— Что ты со мной, как с ребенком? Да, съела суп и сандвич. Заказала в номер.

Они немного поболтали, обменялись нежностями и пожелали друг другу спокойной ночи.

Адам положил трубку. Его не покидало ощущение, что в номере с Тони находится кто-то еще. Странно, но эта мысль его нисколько не встревожила, скорее наоборот. И он позвонил Ане, чтобы сообщить об изменении в своих планах.

— Привет, — ответила она. — Вот и среда. Наконец-то!

— Да. Я тут подумал… Что, если я попрошу Миссис Мэллори остаться, а сам нанесу тебе персональный визит? Что скажешь?

— Неужели нужно еще спрашивать? — ответила Аня.

21

Сэнди

В первые три года учебы в Массачусетском технологическом личная жизнь Сэнди Рейвена не то чтобы была скудна — она попросту отсутствовала. В летние каникулы он наверстывал упущенное, предаваясь плотским удовольствиям в Калифорнии. Но к выпускному курсу твердо решил, что с таким режимом — монашеским затворничеством зимой и распутством летом — пора кончать.

Что мешало Сэнди вести полноценную личную жизнь в Кембридже? Ответ был мучительно прост. Здесь ни на кого не производил впечатления тот факт, что его отец — крупный продюсер в Голливуде. Сам же он не отличался ни высоким ростом, ни смуглой кожей, ни мужественными чертами лица. Но то, что в его силах, Сэнди решил изменить.

Для работы над фигурой он купил набор гирь, хотя, к своему стыду, чтобы перетащить их в свою комнату из вестибюля, где их сгрузила служба доставки, пришлось звать на помощь двух товарищей. Со всей скрупулезностью исследователя Сэнди изучил брошюру с рекомендуемым комплексом упражнений и приступил к планомерным тренировкам, сочетая их для большей эффективности с потреблением протеина в порошке — это должно было ускорить рост мышечной массы.

Странная это была братия — студенты-технари. Привычные к самой жесткой конкуренции — и одновременно исключительно терпимые к странностям друг друга. Барри Уинник не просто благодушно терпел непонятное рычание и кряхтение, которое теперь доносилось из комнаты Сэнди ни свет ни заря, но и согласился его страховать, когда Сэнди качал пресс, лежа на гимнастической скамье.

— Обещаю тебе, Рейвеи, — заявил Барри, наблюдая за стараниями соседа, — если тебе это поможет, я тоже попробую. Мне тоже с девчонками не больно везет. Что у тебя мышцы растут, я вижу. Но как ты собираешься достичь своей «триединой задачи», я себе не представляю. Особенно в части роста. Или собираешься растягиваться, часами вися в дверном проеме?

— Уинник, — возмутился Сэнди, — ты меня что, совсем за идиота держишь? Черт с тобой, хотя мой план и секретный, тебе, как другу, его открою. Загар и мужественную физиономию я рассчитываю обрести с помощью специальной лампы — я ее скоро куплю. Благодаря силовой гимнастике — раздамся в плечах. Но главное будет зависеть от того, услышит ли мой призыв доктор Ли.

— Ты говоришь о профессоре Чо Хао Ли из Сан-Франциско?

— Вот-вот. О том самом, кто применяет рекомбинантную ДНК для синтеза гормона роста.

— Ага, я слышал — его еще называют соматотрофин. Применяется для лечения детей-карликов. А какой помощи ты ждешь от Ли?

Сэнди сел и отер с лица пот.

— Я ему написал, попросил сжалиться и из чистого сострадания сделать мне инъекцию.

— Из какого такого «сострадания»? У тебя средний рост, сто семьдесят пять. Так ведь?

— Да, — согласился Сэнди, — если выпрямиться. Но этого чудовищно мало. Я попросил профессора увеличить мой рост хотя бы до ста восьмидесяти пяти.

— Да ты что? Такое количество гормона тебя в гроб вгонит! И зачем тебе приспичило стать такой верстой?

Сэнди посмотрел на Барри и покачал головой, словно говоря: «Тупица! Неужто не понятно?» Слова ему не понадобились. Он просто показал на развешанные по стенам фотографии Рошель — в таком количестве, что они вполне могли заменить собой обои.

— Ты что, никак не успокоишься? Я думал, ты давно ее из головы выкинул.

— Я не хочу выкидывать ее из головы, — ответил Сэнди. — Я хочу ее добиться. А в прессе пишут, что она предпочитает лосей в голливудском стиле.

Барри задумчиво посмотрел на однокашника и буркнул:

— Черт бы тебя побрал, Рейвен. Я-то тебя за нормального держал. Ну, по сравнению с другими здешними чудиками. Но теперь вижу, ты от них мало отличаешься.

— Я это запомню, — огрызнулся Сэнди. — На свадьбу приглашения не жди.

— И не рассчитываю, — возмутился Барри. — Я ростом не вышел.

С нетерпением Сэнди ожидал ответа доктора Ли. Когда по истечении двух недель письмо так и не пришло, он набрался храбрости и позвонил в Сан-Франциско. И, как ни странно, попал на самого профессора.

— Да, я получил ваше письмо, — ласково произнес тот. — Но вы поймите, я не в состоянии отвечать на все просьбы, которые ко мне приходят мешками. Даже в очень серьезных случаях не всегда есть возможность помочь. А кроме того, насколько мы теперь понимаем, наш препарат по-настоящему эффективен только в случае применения до полового созревания. Полагаю, если вы учитесь в институте…

— Да, доктор, я вас понял. Спасибо, что уделили мне время.

Вечером он поделился с Барри своей плохой новостью.

— По крайней мере, ты получил ответ, — утешал сосед. — И теперь можешь заняться более важными вещами.

— Да, — вздохнул Сэнди. — Например, пойти в генную инженерию и изобрести суперэффективный препарат для увеличения роста.

Увы, на этот раз Сэнди не удалось превратиться в богатыря, чтобы соответствовать вкусам Рошель. Через неделю, стоя в кассу в супермаркете, он листал какую-то бульварную газетенку и наткнулся на объявление о предстоящей свадьбе Рошель с Лексом Фредериксом, ее однокашником по актерской студии «Фокс», который активно снимался и был кумиром старшеклассниц.

Как и следовало ожидать, свадьбу справляли на открытом воздухе, в Малибу. В присутствии самых богатых и знаменитых молодые обменялись клятвами верности, поцеловали друг друга, после чего побежали купаться.

Хорошо, что Сэнди узнал эту новость одновременно с известием о его приеме в аспирантуру. В противном случае он вполне мог бы впасть в такую депрессию, которая закончилась бы «купанием» в реке Чарльз.

Благодаря неоднократным поездкам в Голливуд Сэнди знал, что избранник Рошель — не просто непроходимый тупица, но еще и обладатель несносного характера, с полным отсутствием какого бы то ни было уважения к слабому полу.

В выходные, как всегда, позвонил Рейвен-старший и приложил титанические усилия к тому, чтобы приободрить сына.

— Послушай, сынок, — сказал отец, — я знаю, она тебе очень дорога. Но поверь мне, жениться на актрисе — все равно что выброситься из самолета без парашюта. В первые минуты ты испытываешь восторг, но не успеешь и глазом моргнуть, как смачно шлепаешься оземь.

— Я понимаю, это звучит очень глупо, — впервые разоткровенничался Сэнди. — К тому же она с самого детства вытирает об меня ноги. Но я ее все равно люблю. Как тебе объяснить? Это какая-то болезнь, понимаешь?

— Сынок, наберись терпения, — успокаивал отец. — Клянусь тебе: твой час придет. Звезда — это как Римская империя. Власть, слава… Но рано или поздно начинается ее закат. Я все понимаю: грудь, попка, популярность… Только, знаешь ли, барышни, от которых у тебя когда-то захватывало дух, кончают тем, что приходят к пластическим хирургам, а результат так себе.

Если в личной жизни Сэнди нечем было похвастаться, то в выборе специальности он не промахнулся. Бесспорно, самым выдающимся прорывом в науке о человеке конца двадцатого века стало открытие и классификация человеческих генов. Как сказал открывший структуру ДНК Джеймс Уотсон, «если вы молоды и честолюбивы, вам не остается ничего другого, как стать микробиологом».

Уже были изобретены генетические тесты, позволяющие убедиться в отсутствии патологий у ребенка, когда он еще находится в материнском чреве. В далеком, но обозримом будущем уже виделось открытие хромосом, ответственных за те или иные заболевания — различные формы рака, опухоли мозга, даже болезнь Альцгеймера.

Выделение конкретного гена и изучение его дефектов со временем позволит придумать некую более совершенную мышеловку — создать новый, усовершенствованный ген, который, как автоматический межпланетный корабль, сумеет самостоятельно произвести в организме «ремонт».

Куда могут завести подобные исследования, оставалось предметом самых жарких дебатов. Многие продолжали считать генную инженерию научной фантастикой. В то же время в лабораториях всего мира исследователи увлеченно претворяли фантастику в реальность.

И как всегда, Голливуд делал деньги на новейших направлениях науки и одновременно вводил их в повседневный оборот. Неимоверная популярность ожидала картину «Человек ценой шесть миллионов долларов», при этом мало кто отдавал себе отчет, что отображенное на экране создание человеческого тела из отдельных частей «под заказ» куда ближе к действительности, чем могли себе представить создатели фильма. Во всяком случае на уровне лабораторных исследований.