Уик-энд с Остерманом - Роберт Ладлэм

— Итак, мистер Таннер. Давайте начнем с момента появления ваших гостей.

И Джон Таннер, чувствуя постоянную раздвоенность, принялся излагать бурные события вечера. Берни и Лейла Остерманы, спустившись вниз, почти ничего не могли добавить к его рассказу. Элис вышла из кабинета, но сказать ничего не могла.

— Очень хорошо, леди и джентльмены, — Маккалиф встал.

— Вы не собираетесь опрашивать остальных? — тоже встав, Таннер повернулся к капитану полиции.

— Я как раз собирался воспользоваться вашим телефоном. Мы должны соблюдать определенный порядок.

— Конечно.

— Дженкинс, свяжитесь с Кардоне. С ними мы увидимся в первую очередь.

— Да, сэр.

— А что относительно Тремьянов?

— Все по прядку, мистер Таннер. После того, как мы поговорим с Кардоне, свяжемся с Тремьянами, и лишь затем увидимся с ними.

— Таким образом они не успеют переговорить друг с другом, верно?

— Совершенно правильно, мистер Остерман. Вы знакомы с работой полиции?

— Я каждую неделю пишу об этом.

— Мой муж — телевизионный сценарист, — сказала Лейла.

— Капитан, — обратился сидящий у телефона Дженкинс. — Никого из Кардоне нет дома. Я переговорил с горничной.

— Звоните Тремьянам.

Все присутствующие молчали, пока Дженкинс набирал номер. После коротких переговоров, Дженкинс положил трубку:

— Та же история, капитан. Дочка сказала, что они не возвращались.

22

Таннер с женой остались бодрствовать в гостиной. Остерманы поднялись наверх. Полиция отправилась на поиски исчезнувших пар. И Джон, и Элис нервничали. Элис про себя уже решила, что знает, кто убил собаку, а Джон не мог избавиться от понимания, что кроется за этой смертью.

— Это был Дик, да? — спросила Элис.

— Дик?

— Он угрожал мне. Он зашел в кухню и начал мне угрожать.

— Угрожать тебе?!

В таком случае, подумал Таннер, почему задерживаются люди Фассета?

— Когда? Как?

— Перед самым отъездом… Я не думаю, что он угрожал лично мне. В его словах была угроза, относящаяся ко всем нам.

— Что он сказал? — Таннер надеялся, что люди Фассета слышат его. Он хотел, чтобы им это стало известно.

— Сказал, что ты не должен выносить приговор. Журналистский приговор.

— Что еще?

— Что некоторые… некоторые люди куда более находчивы. Вот что он говорил. И что я должна помнить: люди не всегда таковы, какими кажутся…

— Должно быть, здесь что-то в переносном смысле.

— Думаю, речь шла о больших деньгах.

— О каких это?

— О тех, что они с Джоем сделали вместе с Лумисом. То, чем ты занимаешься.

О Господи, подумал Таннер. Перемешались действительность с выдумкой. Он почти забыл о собственном вранье.

— Да, это большие деньги, — тихо сказал он, понимая что вступает на зыбкую почву. Элис могла решить, что за разговором о деньгах нечто кроется. Он должен переубедить ее, предвосхитить вопросы. — Но дело не только в них, мне кажется. Хотя репутации и будет нанесен непоправимый урон.

Элис не отрывала глаз от лампы на столе.

— Там наверху… ты решил, что это сделала Лейла, да?

— Я был не прав.

— Она и в самом деле не могла — находилась по ту сторону холла…

— Это не играло никакой роли, и когда мы поднялись наверх с Маккалифом, он согласился. Кровь уже свернулась и подсохла. Собаку убили несколько часов назад.

— Надеюсь, ты прав, — Элис никак не могла отделаться от картины — Лейла стоит прислонившись к стене и прислушивается к разговору в кухне.

Часы показывали двадцать минут шестого. Они решили лечь в гостиной, чтобы быть поближе к детям.

В половине шестого зазвонил телефон. Ни Тремьянов, ни Кардоне найти Маккалифу не удалось. Он сообщил, что решил включить их в список пропавших лиц.

— Может быть, — быстро сказал Таннер, — они решили направиться прямо в Нью-Йорк.

«Упоминание их имен в таком списке может вынудить «Омегу» лечь на дно, и кошмар продолжится».

— Некоторые из гостиниц Нью-Йорка открыты ночь напролет. Не торопитесь, они объявятся. Это же мои друзья!

— Не могу с вами согласиться. Нет гостиниц, открытых после четырех.

— Они могли найти такой отель…

— Скоро нам все станет ясно. Бюро по розыску из Метрополитен-полис первым делом обращается в гостиницы и больницы.

Таннер лихорадочно пытался собраться с мыслями:

— А вы проверили окрестные городки? Я знаю несколько частных клубов…

— Мы тоже. Проверили все.

Таннер понимал, что должен что-то придумать. Все что угодно — лишь бы Фассет получил время, чтобы взять ситуацию под контроль. Если его люди слушают этот разговор — а он не сомневался в этом, — они тут же оценят опасность.

— А вы обыскали район вокруг старого вокзала? Того, что на Ласситер-роуд?

— Кого туда черт понесет? Чего ради?

— Именно там в среду я нашел свою жену и детей. Так что подумайте.

Намек сработал.

— Я перезвоню, — сказал Маккалиф. — Проверим.

Когда он повесил трубку, Элис подала голос:

— Известий нет?

— Нет… Малыш, постарайся немного отдохнуть. Мне известны кое-какие местечки, точнее, клубы, о которых полиция, скорее всего, не знает. Попытаюсь проверить их. Буду звонить с кухни. Боюсь разбудить детей.

Фассет ответил тут же.

— Это Таннер. Вы знаете, что произошло?

— Да. Это было чертовски хитро придумано. Вы увязли теперь по уши.

— Вот этого-то мне хотелось бы меньше всего. Что вы собираетесь делать? Не можете же вы начать поиск за пределами штата.

— Дженкинс и Коль поддерживают между собой связь. Мы всегда сможем вмешаться.

— И что тогда?

— Есть несколько вариантов. Но нет времени объяснять все. Кроме того, мне нужна свободная линия. Еще раз спасибо, — Фассет отключился.

— Звонил в два места, — сказал Таннер, вернувшись в гостиную. — Не повезло… Попытайся хоть немного поспать. Они, скорее всего, встретили знакомую компанию и завалились вместе с ней куда-нибудь. Ей-богу, мы ведь и сами так часто делали.

— Вот уже много лет этого не случалось, — сказала Элис.

Оба они делали вид, что спят. Тиканье часов гипнотизировало обоих; секунды сливались в минуты… Наконец Таннер почувствовал, что жена заснула. Он и сам закрыл глаза, не в силах поднять веки, ставшие тяжелыми, как свинец; сознание заволокло темной пеленой. Но он по-прежнему все слышал. В шесть сорок к дому подъехала машина. Таннер поднялся из кресла и быстро подошел к окну. Маккалиф шел по дорожке один. Таннер вышел его встретить:

— Моя жена уснула, и я не хочу ее будить.

— Не важно, — тон Маккалифа был зловещим. — У меня к вам дело.

— Что именно?

— Кардоне и Тремьяны найдены в бессознательном состоянии после огромной дозы эфира. Они обнаружены в своей машине на обочине дороги у старого вокзала на Ласситер-роуд. И теперь мне хотелось бы узнать, почему вы послали нас именно туда. Откуда вам это стало известно?

Таннер лишь молча смотрел на Маккалифа.

— Ваш ответ? — настаивал тот.

— Как хотите, но я ничего не знаю! До сих пор я не могу забыть среду и буду помнить ее, пока жив. Как и вы бы на моем месте. Поэтому только и пришел на ум этот старый вокзал, клянусь вам!

— Черт возьми, какое совпадение!

— Да послушайте, знай я что-то, я сказал бы вам об этом уже несколько часов назад! И не впутывал бы свою жену. Ради Христа, пошевелите мозгами!

Маккалиф вопросительно посмотрел на него. Таннер продолжал давить:

— Как это случилось? Где они? Что говорят?

— Их отвезли в больницу Ридж-парк. Выйдут оттуда, самое раннее, завтра утром.

— Вам следовало переговорить с ними.

Маккалиф рассказал, что, по словам Тремьяна, они проехали по Орчард-драйв меньше полумили, когда увидели на обочине красный стоп-сигнал, а затем и стоящую машину. Их остановил хорошо одетый человек, который показался обитателем Сэддл-Уолли. Однако он был не отсюда, а возвращался от друзей к себе в Ветчестер. Что-то приключилось с двигателем машины. Тремьян предложил подвезти незнакомца обратно к дому его друзей. Тот согласился.

Это последнее, что Тремьян и женщины запомнили. Кардоне и так был в отключке.

На полу машины Тремьяна, стоявшей у заброшенного вокзала, полиция нашла аэрозольный баллончик без маркировки. Осмотрят лишь утром, но Маккалиф не сомневается, что в нем эфир.

— Должно быть, тут есть связь с происшествием в среду, — сказал Таннер.

— Это не подлежит сомнению. Кто-то отлично осведомлен, что район вокруг старого вокзала совсем заброшен. А может быть, читал газеты или слышал о происшествии в среду.

— Я тоже так считаю. Они были ограблены?

— Деньги, бумажники, драгоценности — все цело. Правда, Тремьян говорит, что из пиджака пропали какие-то бумаги. И очень обеспокоен этим.