Под защитой бандита - Наталья Евгеньевна Шагаева

— Папа на следующий день привез мне щенка. Но я не взял. Потому что это не Гром.

Сглатываю. Мне почему-то становится жаль ребёнка. До слез. Я рисую картинку, как Баро привозит сыну щенка… В груди начинает что-то щемить… У этого мужчины всё-таки есть сердце под толстой броней.

— Пойдем погуляем с Бадди во дворе. Смотри, сколько снега. Красиво.

— Нет, мне надо учить сообщение.

Какой ответственный ребенок. Я в его возрасте тянула до последнего, пока родители не гнали делать уроки.

— Ладно. Тогда посмотрим вечером фильм?

— Давай, — улыбается, глаза загораются.

Давид поднимается наверх, а я надеваю куртку, ботинки, накидываю капюшон и выхожу во двор с собакой. Бадди сразу срывается, начиная носиться кругами по двору. Места здесь достаточно. Огромный двор. Представляю, как здесь хорошо летом, особенно на террасе или в беседке. Особенно в дождь. Когда пахнет свежей травой и озоном.

Прохожусь по тропинке к воротам и обратно. Гуляю, дышу свежим воздухом, думая о своем.

— Привет, зайка. Оборачиваюсь. Ко мне идет Саня. Снова противно улыбается, похотливо меня рассматривая.

— Пока, — разворачиваюсь и иду вперёд.

— Ну что ты такая неприветливая? Я тут, как шавка, гоняю тебе за шмотками и всякой хренью. Отблагодарить не хочешь? — не унимается мужчина, догоняя меня. Закатываю глаза. Не нравится он мне. Взгляды сальные, похотливые, тон хамский. Меня тошнит от него.

— Нет, не хочу. Это твоя обязанность, — меня заносит. Язык – мой враг. Но не могу по-другому. Ускоряю шаг, чтобы побыстрее попасть домой.

— Я сморю, борзая стала! — догоняет меня, хватает за руку и дергает на себя. Сглатываю, встречаясь с ним взглядами. Прищуривается, ноздри раздуваются, больно сжимает мою руку. — Язык у тебя острый, сука! Когда Баро тебя выкинет, я тебя подберу и вые*у, — сквозь зубы проговаривает он. Меня сносит от волны агрессии. Дергаю рукой, вырываясь. Но не ухожу, а, наоборот, подхожу вплотную. От неожиданности его сальные глаза распахиваются.

— Еще раз ты посмеешь дотронуться до меня, я попрошу Баро поиметь тебя. Очень хорошо попрошу, и, думаю, он мне не откажет, — шиплю этому подонку в лицо. Разворачиваюсь, подзываю Бадди и ухожу в дом. Меня трясет от злости и наглости этого мужчины. Ведет себя как быдло. Не перевариваю таких. Ближе к вечеру Давид зовет меня смотреть фильм в комнате Амалии. Он не хочет обижать маму, отделяться, и это понятно. Отказываюсь, ссылаясь на дела, мне некомфортно в их семье. Негатива у меня к Амалии нет, но и дружить тоже не могу. Кусочек жгучей, едкой ревности все же сидит во мне и не даёт покоя.

На самом деле нет у меня никаких дел. Я хожу по комнате из стороны в сторону, не зная, куда себя деть. Есть куча всего, чем я мечтала заняться в отпуске. Пройти курсы дизайна, начать учить английский, почитать книги или хотя бы посмотреть фильм. В данный момент есть возможность, но я ни на чем не могу сосредоточиться. Не могу прекратить думать о Баро. Мысли такие навязчивые, что я уже сама себе ненавистна.

Сажусь на диван, беру ноутбук, заставляя себя переключиться. Листаю сайты в поисках нужной информации, душно. Подхожу к окну, чтобы немного его приоткрыть, и замираю на месте. К главному входу в дом подъезжает чёрный внедорожник, тот, на котором уехал Барон. Сердце пропускает несколько ударов, дыхание спирает, когда дверца открывается и из машины выходит Баро. Жадно осматриваю его. Свежий, статный, в чёрном пальто с поднятым воротом и кожаных перчатках. Раздает какие-то указания охране. Противный Саня бегает вокруг него, как шакал, улыбаясь, заискивая. А я вдруг понимаю, что жутко соскучилась. Вот так просто. Без здравых объяснений. Я переживала, а сейчас увидела, и словно камень с души упал. Он живой и здоровый. И совсем рядом. Мне почему-то кажется, что Баро вот-вот поднимет голову и посмотрит на меня. Но этого не происходит. Он отмахивается от Сани и проходит в дом.

Бегу в ванную, рассматривая себя в зеркало. Спортивный костюм помятый. Срываю его с себя, убегаю к шкафу, распахивая его.

«Нет. Легкие сарафаны из натуральной ткани в индийском стиле. Длинные в пол, но с обнажёнными плечами. Белье… не нужно белье. Мне больше нравится, когда женщина без белья. Возбуждает, когда понимаешь, что под ее платьем ничего нет».

Выискиваю длинный сарафан на бретелях, снимаю бюстгальтер, надеваю сарафан. Да, я купила несколько таких сарафанов. Выгляжу в них как принцесса. Забавно. Красиво. Нежно.

Расчесываю волосы, собирая их вверх, оголяя шею. Еще раз всматриваюсь в зеркало, хватаю тушь, подкрашивая ресницы.

Боже, ну что я делаю?!

Он же гад! Мерзавец! А я, как собака, прыгаю от радости, что меня посетил хозяин.

Сажусь на диван, хватаю ноутбук, пытаясь придать себе скучающий, незаинтересованный вид. Ничего не выходит, сердце колотится, как сумасшедшее. Мне жутко хочется увидеть Баро. Прислушиваюсь к каждому шороху за дверью, кусаю губы.

Проходит полчаса, час, а его нет. Злюсь. Да ему плевать на меня! Захлопываю ноутбук, отпихивая его от себя. Дура! Соскакиваю с дивана, прохожусь по комнате, накручивая себя.

Замираю, когда слышу его голос в коридоре. Ручка дёргается, дверь распахивается. Баро проходит без стука, прикрывая за собой дверь. А я снова его рассматриваю. Все в порядке. С ним все хорошо. Лучше некуда. Выглядит, как всегда, отлично. Весь такой холёный, в идеальной рубашке с закатанными рукавами.

— Добрый вечер, — здоровается, скользя глазами по моему сарафану, останавливаясь на груди. Черные глаза загораются. Молчу, пытаясь справиться с рвущимся дыханием. Баро осматривает мою комнату и садится на диван. — У тебя вновь ко мне претензии? — усмехается, забавляясь.

— С чего ты взял? — делаю глубокий вдох, по венам растекается его терпкий запах. Ненавижу этот запах, эти чёрные пронзительные глаза и его самоуверенную ухмылку! А себя еще больше ненавижу за реакцию на этого мужчину.

— Ася, — усмехается, — ты как ребёнок, все эмоции налицо. Ты хорошо себя вела, пока меня не было? — прищуриваясь, спрашивает он. Мне