Академии Тьмы и Света: Эстетика интриг (СИ) - Драгайцева Дарья

Словно почувствовав нужный момент, супругу посетил герцог Готье.

Ровена села, выпрямив спину, и стала наблюдать за мужем. Немолодой, сохранивший военную выправку Норберт Готье был непривлекателен. Глубокие морщины, блестящая на макушке лысина и тонкие седые волосы вгоняли Ровену в тоску, как и любую нормальную молодую девушку. Лишь глаза герцога оставались живыми, в них светился острый ум.

— Вы хорошо себя чувствуете? — негромко спросил он, присаживаясь рядом на постель.

Ровена дернула головой, слабо кивая. Она поджала ноги, обхватив их руками — так возникало чувство безопасности.

Всполохи темной магии вырвались из пальцев, окружая руки лениво движущимися темно-фиолетовыми нитями. Магия не вырывалась с тех пор, как Ровена впервые встретила свою первую и последнюю любовь: тогда она думала, что магия просто видоизменяется, и благодаря Себастьяну, искренним теплым чувствам к нему она могла бы стать светлой, ведь магия еще не сформировалась окончательно. Шанс был, но мать не позволила этому случиться.

Сердце привычно кольнуло, но от боли отвлек заинтересованный взгляд герцога, направленный на ее руки.

— Вы видите? — изумилась Ровена, с трудом втягивая нити обратно.

Проявление магии могли видеть лишь сами маги, для обычных людей, оборотней, вампиров и всех остальных всполохи оставались невидимыми.

— Да, вижу, — по-отечески тепло улыбнулся герцог и прибавил: — И более того — я чувствую, насколько вы сильны. Такой дар нужно развивать.

Ровена смотрела на него недоверчиво, не в силах поверить в его слова.

— Теперь вы герцогиня, у вас есть определенные обязанности: следить за поместьем, принимать гостей, посещать званые вечера. Но мы обязательно найдем время, когда будут приходить лучшие преподаватели во всем Родероне. Супруга министра образования должна соответствовать этому званию.

Ровена не знала, что герцог — министр. Впрочем, она ничего о нем не знала. Но за то, что он предлагал, готова была дать шанс жизни в Асторе, какой бы нелепой она ни казалась.

Все равно выхода у нее не было.

9.

По традиции, за неделю до нового года и начала зимних каникул члены Совета Вандеи по очереди устраивали мероприятие — не совсем бал, скорее, званый вечер, куда обычно приглашались знатные и влиятельные люди со всего города. Каждый год встречались и мирно (или не совсем мирно) беседовали противоборствующие стороны, представители конкурирующих фабрик и прочего, аристократы мирились с «выскочками», как они называли предпринимателей, поднявшихся с низов. Иногда удавалось застать забавные сцены — ревности, споров и просто дискуссий, а иногда познакомиться с влиятельными людьми. Ради этого я каждый год посещала званый вечер, на пару часов превращаясь в милейшую женщину. В конце концов, некоторые богачи могли решить потешить свое самолюбие, щедро финансируя Темную академию. Это всегда срабатывало, потому что меня любили больше, чем бывшего ректора светлых: жадности у него было хоть отбавляй, а вот обаянием боги не наградили.

К сожалению или к счастью, нынешний ректор светлых легко составлял мне конкуренцию. Эрриан сразу пришелся по душе светскому обществу, мужчины весело смеялись над его шутками, а женщины с интересом ловили каждое слово, наверняка в глубине души надеясь, что он посмотрит именно на них.

Вот только он не уделял им внимания больше положенного. Едва появившись в дорогом имении, Эрриан подошел ко мне, и за весь вечер не исчезал далеко, часто обращаясь ко мне и интересуясь моим мнением. И опять же у мужчин и женщин оказался разный взгляд на его мнение: если вторые думали, что так он проявляет ко мне романтический интерес, то мужчины видели примирение магов. И я, пожалуй, была на стороне мужчин. Мне тоже его открытые ухаживания казались способом обозначить начало мирных отношений академий. Хотя исключать романтический интерес нельзя было бы.

В какой-то момент Себастьян с улыбкой пригласил меня на танец. Доброжелательно улыбаясь в ответ, я подала руку и позволила ему вести в танце.

— От Тьера ничего не слышно? — продолжая улыбаться, неожиданно серьезно спросил он.

Я недоуменно нахмурилась, но тут же изобразила улыбку, чтобы не разжигать любопытство окружающих людей.

— Последнюю неделю он лишь присылает мне записки с небольшой информацией. Обоих ректоров проверил, вроде как твой предшественник уехал из Вандеи давно, а у моего есть алиби во время обоих нападений.

— Алиби ничего не значит, первый нападавший был наемником, — возразил Эрриан, — второй наверняка тоже был нанят.

— Я это понимаю, Тьер тоже, — кивнула я и отметила: — А как ты вообще с ним познакомился? Он твой друг или ты нанимал его?

— Нанимал, но это было давно, — отмахнулся Эрриан. — Впрочем, не будем о плохом… Мы ведь за последнюю неделю так ни разу не увиделись. Скажи честно, ты избегаешь меня?

Легонько похлопав его по плечу, я криво улыбнулась:

— О, если бы все было так просто. Нерибас подговорил нескольких преподавателей, и они написали на меня жалобу в Совет. Проверки приходят почти каждый день. Ничего не находят — ни в документации, ни в условиях, ни в успеваемости и поведении студентов, но нервы портят с изощренным удовольствием. А по вечерам я изучаю сущность драконов.

Себастьян с недоверием посмотрел на меня, но все равно кивнул.

— На меня жалобы пока не писали, но недовольства среди преподавателей хватает. Удивительное дело, студенты чаще выражали свое пренебрежение к темным, чем преподаватели, но все равно к новым условиям адаптируются лучше.

— Неокрепшие умы, что сказать, — пожала плечами я. — Они гораздо проще относятся к переменам в жизни, чем люди с устоявшимся мышлением…

— Стоп, Рейвен, — перебил меня Эрриан и укоризненно покачал головой. — Ты опять делаешь это.

— Делаю что?

— Переводишь тему. Я вообще-то говорил о нас с тобой, а не о учебных заботах, но мы каким-то образом вновь перескочили на эту тему.

Я хитро улыбнулась.

— Хорошо, о чем ты хочешь поговорить?

— Через неделю зимний бал, — напомнил он. — Конец нашей сделке, и я хочу как можно больше времени провести с тобой.

— Неужели ты сомневаешься в себе, Себастьян? — шепотом спросила я.

Он внимательно посмотрел мне в глаза, словно искал там ответ на самый главный вопрос.

— Я многое узнал о тебе за время нашего общения, но так и не смог понять, что творится в твоей голове, — со смешком признался он. — Хочется поскорее оказаться на балу и вместе с тем перенести его как можно позже… Вдруг я так и не сумел покорить твое сердце.

Оно-то, глупое, предательски-болезненно сжалось, когда про него заговорили. Я этого не показала и, тонко улыбнувшись, посмотрела в глаза Себастьяну.

— Такой мужчина, как ты, способен покорить любое сердце, даже принцессы или королевы.

Он нахмурился, но прежде чем успел задать вопрос, я отстранилась и, развернувшись, неторопливым шагом пошла в сторону банкетных столов.

Дура! Не смогла держать язык за зубами, и к чему это привело? Сама же навожу его на мысли о прошлом.

Уже когда я успокоилась, подошел Август Ланте, весьма молодой и привлекательный мужчина, чуть постарше меня. Он с мягкой улыбкой предложил мне бокал шампанского и встал рядом, наблюдая за танцующими парами.

— Надеюсь, вы искренне наслаждаетесь вечером, госпожа Маринер.

Праздник устраивался в его доме. Впервые, так как он стал членом Совета лишь год назад, до этого работая заместителем, а еще раньше — деканом какого-то факультета в Светлой академии. Тоже весьма удачливый и трудолюбивый человек, раз так быстро взлетел по карьерной лестнице.

— Наслаждаюсь, господин Ланте, — улыбнулась я и сделал глоток шампанского. — Мне так и не довелось поздравить вас с новой должностью.

— Благодарю. Уверен, что вы тоже могли бы однажды оказаться в Совете.

— О, нет, этого мне точно не нужно, — рассмеялась я, качая головой. — Мне нравится работать в академии, но в политику я идти не готова.