Академии Тьмы и Света: Эстетика интриг (СИ) - Драгайцева Дарья

— А зря, — пожал плечами он и, повернув голову, посмотрел на меня. — Уверен, ваши умения, опыт и проницательность могли бы хорошо послужить Вандее. Особенно если бы не скрывали дворянское происхождение, так бы вас быстрее приняли в высшем обществе.

— Дворянское… что?

Август полностью повернулся ко мне и вскинул брови:

— Вы думали, Совет пригласил бы на роль ректора магической академии постороннего человека, не зная о нем все?

Я могла лишь стоять и ошарашенно моргать, все слова куда-то разом пропали.

— Не волнуйтесь, леди Сегнар, герцогиня Готье… или, если вам так удобнее, госпожа Маринер. Это информация не ушла дальше Совета, — заверил Август, дружелюбно улыбаясь. — Я несколько лет назад по просьбе Совета изучил ваше прошлое, хоть признаюсь, это было трудно сделать. Тем не менее, мне это удалось. Членов Совета удовлетворила ваша биография, и они все это время хранили ваш секрет.

— П-почему вы мне это говорите? — с трудом собравшись с мыслями, спросила я, в панике обдумывая, что теперь делать. Они знали, изначально все знали!

— Прошу вас, не беспокойтесь, ваше прошлое останется в тайне, — заверил он. — Я говорю вам это все для того, чтобы вы поняли, что Совет вам не враг. И я не враг. Мы готовы поддерживать вас, так как видим, как рьяно вы стараетесь защитить Темную академию.

Выглядел Август довольно доброжелательно, говорил откровенно… Наверное, мне действительно не о чем беспокоиться. Впрочем, даже если правда всплывет наружу, ничего ужасного не случиться. Как минимум потому, что все связи с Вормессом и Родероном давно оборваны. Ни мать, ни отец не имеют права решать мою судьбу больше, их дочь давно мертва. Умерла вместе с герцогом Готье.

И шантаж со мной не сработает. Я не цепляюсь за прошлое — по крайней мере, стараюсь этого не делать. И если вдруг в Вандее станет известно, что я вдова и аристократка… что ж, невелика беда.

Поэтому, взяв себя в руки, я посмотрела на Августа и твердо проговорила:

— Надеюсь, вы действительно верите в то, о чем говорите. Я предпочту остаться Рейвен Маринер.

Мужчина склонил голову, принимая мои слова.

— Как вам будет угодно. В конце концов, это ваше личное дело. — Сделав хороший такой глоток шампанского, Август продолжил: — На самом деле, я подошел сказать, чтобы вы не слишком беспокоились по поводу проверок. Это простая формальность, которая должна быть исполнена. Да и жалоба абсурдная… На самом деле, Совет одобряет вашу с ректором Эррианом попытку примирить академии. Давно пора было сделать это.

— Хорошо, что господин Эрриан поддерживает эту мысль.

— Безусловно, удачное стечение обстоятельств, — кивнул Август. — Если однажды вам понадобится помощь… что ж, ресурсы Совета в вашем распоряжении.

— Тогда начните с перераспределения финансов, — вежливо попросила я. — В Светлую академию вкладывают в два раза больше денег, чем в Темную.

Он внимательно посмотрел на меня, но ничего не сказал. Лишь кивнул, признавая справедливость замечания.

После разговора с Августом Ланте по меньшей мере полчаса я приходила в себя. Все два года, что я живу в Вандее, Совет знал о моем прошлом, которое я, казалось, тщательно скрывала… Как же так вышло, что я ничего об этом не знала? И если бы Август сам не решил признаться, то и дальше пребывала бы в неведении.

Успокоилась я благодаря неожиданному пониманию: страха больше не было. Никто не сможет повлиять на меня: став женой герцога Готье, я прекратила находиться под опекой матери. Когда умер он, я оказалась предоставлена самой себе и сделала выбор, о котором давно мечтала.

Это понимание помогло восстановить спокойствие внутри. Удивительно, но мне даже стало легче дышать, как будто до этого момента меня что-то сдерживало, прятало в оковы. Да, от прошлого я больше не завишу.

Глаза сами собой нашли Эрриана, который о чем-то непринужденно беседовал с богатым торговцем. Губы растянулись в облегченной улыбке, которую я постаралась спрятать за бокалом шампанского.

Да, прошлому я больше не принадлежу. Но почему-то сама тянусь к нему.

Наверное, будь у меня больше времени, чтобы собраться с духом и откровенно поговорить с Себастьяном, я бы сказала ему «да». Однако даже мое признание не поможет нам прийти к пониманию, ведь там, в Глостере, на дождливой сырой земле моей настоящей родины, осталась гора нерешенных проблем. И не факт, что я и Себастьян справимся с ней.

По крайней мере, откровенный разговор с Августом и неожиданное понимание склонили весы в пользу положительного ответа, которого так ждет Себастьян на балу.

Но я все равно не была готова встретиться лицом к лицу с прошлыми ошибками.

От глубоких размышлений отвлекло… чувство. Нет, ощущение опасности, как будто сам воздух потяжелел. Губы сами раскрылись в попытке сделать глубокий глоток воздуха, но ощущение не исчезало.

Так было всегда, когда в помещении появлялся Грегори Пельрен.

Я посмотрела в сторону высоких входных дверей и увидела именно того, кого ожидала. Настолько высокий, что его можно было легко заметить в толпе, с широкими плечами и горящим взглядом светло-серых глаз… Они смотрели прямо на меня, легко найдя в толпе. Грегори всегда умел найти меня, легко вычислял запах среди других, даже самых ярких.

Он был далеко, чтобы я могла разглядеть черты его лица, но я без труда представила, как жадно дрогнули крылья его чуть искривленного носа, а зрачки расширились, как всегда бывало, когда он смотрел на меня.

— Твою мать, — тихо пробормотала я, когда Грегори шагнул в мою сторону, без труда маневрируя в толпе. На желание кого-то поздороваться он не реагировал. У него была цель, и Грегори к ней шел.

Развернувшись, пошла в другую сторону, прочь из помещения. Пальцы с силой сжали бокал, но я этого даже не заметила — торопилась выйти из переполненного людьми зала прежде, чем охотник настигнет свою добычу.

Кто-то мог подумать, что я убегала, но нет. С его обонянием сделать это не представлялось возможным. Грегори не отличался сдержанностью, и люди его не напрягли бы: он начал бы выяснять отношения на глазах у всего высшего Света Вандеи. Уж лучше увести его в уединенное место и поговорить в спокойной обстановке.

Пройдя по длинному коридору, я завернула в одну из комнат и не прогадала — огромная библиотека в два этажа казалась пустой. На таких мероприятиях редко заглядывают сюда, но само помещение выглядело обжитым. Не удивлюсь, если библиотека — любимое место Августа во всем доме.

Поставив полупустой бокал с шампанским на невысокий столик, я подошла к широкому окну и принялась изучать сад, всем видом выражая спокойствие, хотя сердце колотилось как бешеное.

Я давно научилась сохранять трезвый рассудок, несмотря на то, что все внутри взволновалось. Когда-то я принимала это за влечение, поэтому поддалась соблазну, но со временем поняла — так проявляется волчья сущность Грегори. Его внутренний зверь видел во мне свою добычу — или самку, в чем был уверен сам Грегори, — и именно на внимание хищника реагировала развитая интуиция. Очень жаль, что поняла я это слишком поздно.

Даже проведя с ним почти год вместе, я так и не поняла, в чем заключается особенность оборотней.

— Рейвен, — низким голосом проговорил Грегори. Я не слышала, когда он вошел в комнату, но явственно ощутила этот момент.

— Грегори, — сухо поприветствовала я и неохотно повернулась к нему. — Не знала, что ты будешь сегодня здесь.

— А иначе ты бы не пришла, не так ли? — криво усмехнулся он, уловив мое осторожное движение руками. Я не пыталась колдовать, я прятала дрожащие пальцы за спину. — Ты всегда так делаешь, любовь моя.

— И ты прекрасно знаешь, почему я так поступаю, — с трудом скрывая раздражение, произнесла я.

Грегори прошелся по комнате, якобы осматривая помещение. Я слишком хорошо его знала и понимала, что сейчас его внимание целиком сосредоточено на мне.

— Избегать меня вечно не получится, — покачал головой он и нарочито осуждающе вздохнул. — Признаться, была надежда, что моя попытка переманить Эдгара Марибо поможет привлечь твое внимание. Уж к чему-чему, а к своей академии ты относишься с глубоким трепетом.