Сотерия - Яна Бендер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Он очень любил его в детстве, – пояснила она мне.
Я вспомнила, что однажды тоже покупала ему этот десерт.
«Видать угадала!» – радостно подумала я.
Мы подъехали к клинике. Я закрыла машину и подошла к воротам. Моя спутница взяла меня за руку.
– Яна, я боюсь, – прошептала она.
– Пойдемте, – улыбнулась я, когда охранник открыл нам калитку.
Мы зашли в холл.
– А это кто? –поинтересовался сторож, указывая на мою учительницу.
– Это со мной, – отрезала я.
Он отступил. Я попросила спутницу подождать, а сама заглянула в палату. Там никого не было.
«Наверное, в тренажерке!» – подумала я, и, заведя Ольгу Павловну в комнату №8, пошла искать санитара и пациента.
Зайдя в спортивную комнату, я увидела, как Герман и Ваня дурачатся, смеются.
– Ах, вот, чем вы занимаетесь в моё отсутствие! – весело окликнула их я.
– Он только с велосипеда слез! Честно! – объявил мой коллега.
– Где ты была? – с улыбкой спросил мой подопечный.
– Ездила за подарком для тебя, – ответила я.
– Каким ещё подарком? – удивился он.
– Увидишь. Всему своё время, – повторила я его же слова. – А сейчас быстро в душ, а потом в палату!
Они послушно поехали в ванную комнату.
11.30.
Я вернулась к нашей гостье. Она сидела за столом у окна и разглядывала помещение.
– Как Вы тут без меня? – поинтересовалась я, ворвавшись в комнату № 8.
– Господи, Яна, у меня аж сердце остановилось! Я думала, что это он!
Я её предупредила, что самостоятельно он пока что не может передвигаться, да и дар речи к нему вернулся только этой ночью. Также я объяснила ей, с чем это связано, и что он вовсе не болен, ни физически, ни психически.
11.47.
Ваня открыл дверь в палату.
– В этот раз мы очень даже быстро приняли душ! – раздался весёлый голос Германа.
Я видела, как замерла его мать. Санитар ввёз его в помещение и развернул коляску к нам.
Мой подопечный замер, а улыбка спала с его губ. Наступила гробовая тишина, длившаяся около минуты.
– Сынок, – наконец прервала её гостья.
– Мама? – догадался Герман и подъехал ближе.
Она упала на колени рядом с его креслом и заплакала. Он обнял её, и так они сидели очень долго.
Я подошла к Ване.
– Пойдём, – прошептала я, – не будем мешать.
12.24.
Я подошла к двери и прислушалась.
– Мама, как я рад, что ты приехала! – прозвучал его голос.
– Это всё твой доктор, – с какой-то бездонной добротой говорила она.
– Яна… – вздохнул он.
– Ты влюблен? – заметила она.
– Да, мам, очень.
– Я знаю её очень давно… И могу точно сказать, что ты сделал правильный выбор.
– А как папа? – вдруг сменил тему он.
– Папа… – протянула она, и в этот момент я зашла в палату.
– Герман, сейчас будет обед… Ты пойдешь? – уточнила я, стараясь увести его от разговора об отце.
– Шутишь? – усмехнулся он.
– Повара исправились, честно. Я сейчас была на кухне, и всё оказалось куда лучше, чем я ожидала.
– Твоя революция дала плоды?
– Есть такое… – улыбнулась я.
– Продолжим после, – оставил он напоследок фразу для матери.
Ваня, стоявший за мной, вывез его из палаты.
– Спасибо, что отвлекла, – поблагодарила меня Ольга Павловна.
– Не за что…
Мы отправились в столовую, а гостья покинула нас, вызвав такси и пообещав приехать в понедельник.
12.59.
В кой-то веки, на обед подали съедобный суп из говядины, макароны со вкусной котлетой на пару и яблочный компот.
Мы с поварихой улыбнулись друг другу, а потом я пошла к Герману.
Теперь же мы уже сидели в палате.
– Спасибо, что нашла её! – поблагодарил он меня.
– Не за что, – ответила я и забралась на кровать рядом с ним.
– Теперь нам будет скучно в моём мире… – заметил он.
– С чего ты взял?
– В реальности сейчас намного интереснее.
– Вот как ты заговорил! – фыркнула я.
Он улыбнулся, я подлезла к окну и закрыла жалюзи.
13.26.
– Ты хочешь мне что-то сказать? – уловила я на себе его взгляд, когда он сидел за столом возле своего сказочного домика.
– Часть меня желает всеми силами защитить тебя от самого себя, а другая – умоляет, чтобы ты осталась здесь… Так что не спасай меня, я заперт во тьме своего разума, не зацикливайся на мне, я ослеплен своими ошибками. Прошу, спаси меня, хоть всё равно ничего не изменится…
– Ты сам себе противоречишь…
– А ведь я тебя предупреждал, – усмехнулся он, растопляя мое сердце своим горячим взором.
– Позволь тогда уж мне решить, оставить тебя, бесполезны ли все мои старания, или тебе действительно нужна моя помощь.
– Не хочешь вина? – без особого интереса глядя на пьющих чай, спросил у меня Герман.
– Почему бы и нет? – поддержала я его идею.
Мы зашли в дом. Он провёл меня в кухню, усадил за барную стойку, открыв какой-то ящик, достал бутылку.
В моём бокале оказался алый напиток. Мы выпили вина. В горле слегка запершило.
– Ещё? – предложил он.
– Нет, – отказалась я, – а то ещё напьюсь, и в живых тебе не остаться.
Он улыбнулся, ухватив смысл намёка и убрал бутылку.
– Пойдём, прогуляемся… – произнёс хозяин дома.
– Где? По лесу что ли?
– Да, ты против?
– Хорошо, пойдём.
Я спрыгнула с барного стула и прошла к двери.
На улице было великолепно: тепло светило солнце, пели птицы… Мы пришли к лесному ручью. Он снял сюртук и бросил его на траву, оставшись в белоснежной рубашке с тремя расстёгнутыми вверхними пуговицами.
– Жарко здесь, – заметил он.
– Ох, чую не к добру всё это, – кокетливо усмехнулась я.
– Поиграем? – заманчиво предложил он.
– С тобой?
– Ты здесь ещё кого-то видишь?
– После ещё одного бокала – видела бы! – засмеялась я, и он вместе со мной.
Он начал наступать, а я отходила назад, пока не уперлась спиной в ствол дерева. Герман подошёл вплотную и упёрся руками в кору по бокам от моей талии.
– Не хочешь играть, так и скажи, – сладко шептал он мне на ухо.
– Нет, я хочу… – отвечала взаимностью я, падая в похмельное забытье, – только во что?
– Называется «догони жертву» …
– А кто жертва? Ты? – улыбнулась я.
Он отстранился, посмотрел мне в глаза и засмеялся.
– Хочешь быть хищником? – наконец спросил он.
– Нет, но за тобой бы поохотилась… – прошептала я, почти прижавшись губами к его шее.
– Позволь в этот раз мне быть охотником. Я дам тебе фору.
– Ммм, – протянула я, – как благородно…
– Этого у меня не отнять, – усмехнулся он и убрал
