Хищник и озорница - Дороти Шелдон

— Ты представляешь, сколько раз мне приходилось выбираться из постели, потому что никакой уважительной причины остаться дома просто не было?

— Я обеспечу тебе уважительную причину.

Его пальцы скользнули ниже, протиснулись между ее ног.

Желание, вспыхнувшее с новой силой, удержало Дженнифер в кровати.

— Побудь лучше со мной, — прошептал Мартин, покусывая мочку ее порозовевшего уха.

— Ну же, Дженнифер, позвони и скажи, что заболела.

Она никогда раньше не отступала от рабочего графика. С годами ее поведение стало определяться некой программой, которая не учитывала желания провести весь день с любимым человеком. Дженнифер из последних сил боролась с соблазном.

— Я никогда не притворялась больной. Ты толкаешь меня на опасный путь.

— Когда-нибудь все случается в первый раз. Ты заслужила отдых, так воспользуйся им сегодня.

— Но на меня же рассчитывают, — пробормотала она, понимая, насколько слабо это возражение.

Мартин уже нашел нужную точку и теперь, как искусный музыкант, которому необходима всего одна струна, выводил мелодию, успевшую полюбиться Дженнифер.

— Тогда, давай сойдемся на компромиссе. Позвони и скажи, что придешь позже.

Он ловким движением опрокинул ее на спину.

— Обещаю, что не пожалеешь.

И Дженнифер сдалась, не устояв перед искушением снова насладиться столь понравившейся ей близостью.

Через несколько минут все вопросы были решены.

В ящике ночного столика, на котором стоял телефон, лежала упаковка презервативов, которые Дженнифер дала накануне Джессика.

Поразмыслив, Дженнифер решила, что стесняться нечего, и достала из ящика один пакетик. Потом, повернувшись в Мартину, сделала глубокий вдох, словно перед прыжком в холодную воду, и заняла ту же, что и накануне вечером, позу.

— Черт, мне нравится эта позиция, — через пару минут пробормотал Мартин.

Больше времени ему и не требовалось, чтобы дойти до готовности.

— Попробуем сделать ее еще лучше.

Дженнифер протянула ему пакетик.

— О, текстурированные, с дополнительной смазкой, — прочитал Мартин, и глаза его блеснули.

— Хочешь попробовать? У меня их целая упаковка.

— Милая, мы с тобой думаем об одном и том же.

Дженнифер хотелось в это верить, потому что желание уже переполняло ее. Словно догадавшись об этом, Мартин подставил ладони под нависшие над ним полные груди. Пальцы нежно стиснули соски, и те отвердели в ожидании более смелых действий. Одновременно бедра Дженнифер пришли в движение, касаясь набухшей, налитой плоти Мартина.

— Помоги мне, — глухо попросил он.

Руки Дженнифер дрожали, отсутствие практики мешало справиться со своенравной резинкой. Она чувствовала, как пульсирует кровь в напрягшемся члене, ощущала его неистовую силу.

— У тебя хорошо получается.

Дженнифер посмотрела на Мартина. Никогда еще простой акт предосторожности не возбуждал ее так, как сейчас, когда он стал прелюдией к восхитительной игре, частью самого секса. Такое случается только с теми, кто влюблен, подумала Дженнифер и тут же поспешила отогнать эту недопустимую мысль. Слишком быстро. Они едва знакомы. И все же между ними было что-то, что возникало с первого взгляда, влекло их друг к другу, связывало воедино.

— Как ты себя чувствуешь? — заботливо спросил Мартин.

— Прекрасно.

— Хорошо. Тогда перейдем к следующему этапу. Ложись на живот.

Дженнифер послушно вытянулась на кровати и уткнулась лицом в подушку. Мартин присел рядом, и его сильные, но добрые и теплые руки легко и бережно прошлись по ее спине к плечам и оттуда не спеша, постепенно расширяющимися круговыми движениями стали двигаться вниз, подбираясь все ближе к ягодицам Дженнифер.

Ее тело сразу отреагировало, и страстное желание обладать этим мужчиной обуяло Дженнифер. Она попыталась перевернуться, чтобы увидеть искусителя, но он вовремя уловил ее порыв и мягко надавил на плечи, препятствуя ее вращению.

— Не сейчас. Не торопись.

Движения рук Мартина изменили свой ритм и стиль, и Дженнифер показалось, будто она тает и растекается по простыне.

— Перевернись! — вдруг последовала долгожданная команда.

Она с трудом собрала в себе силы и смогла осуществить указание Мартина, правда, не без его поддержки. Огромные мужские руки легко подцепили ее под живот и грудь и перевернули, как беспомощного жука, на спину. Его пальцы начали массировать ее шею, затем поползли вниз, к груди. Дженнифер попеременно бросало то в холод, то в жар, а движения Мартина постоянно меняли ритм, силу и темп, быстро и неожиданно смещаясь из одной части тела в противоположную.

У Дженнифер перехватило дыхание, когда Мартин основательно и надолго утвердил свои ладони на полушариях ее грудей, мягко и ритмично сжимая их. Она с трудом удержала стон наслаждения, почувствовав, что Мартин обвел языком ее ненасытный сосок и, нежно посасывая, покусывая, втянул в рот.

— Осторожнее! — прерывисто выдохнула Дженнифер, когда язык Мартина, наигравшись вдоволь с ее сосками, скользнул в углубление пупка.

— Я боюсь щекотки.

— Это хорошо, — промурлыкал он.

— Это означает, что у тебя в этом месте скопилось много сексуальной энергии. Необходимо высвободить ее. Пусть она растечется по всему телу.

И он припал губами к пупку Дженнифер, словно хотел всосать избыток ее эротической силы, зарядиться от этого живительного первоисточника.

— Лежи спокойно и закрой глаза.

Мартин мягко раздвинул руками ее колени.

— И не подглядывай. Откинься на спину, расслабься и наслаждайся.

— Что меня ждет?

— Представь, что я Рафаэль. Я всегда хотел написать шедевр. С живой натуры. А лучше прямо на живой натуре.

И в руках Мартина действительно, как успела заметить Дженнифер, тайком подглядывавшая за ним сквозь полуопущенные веки, невесть откуда появилась кисть.

Она почувствовала, как шелковистые волосинки этой кисти обрисовывают ее брови, потом скользят по векам, по щекам, по носу, по губам и уходят вниз, по телу, тщательно повторяя в деталях все его очертания. На коже, как только по ней проходилась эта кисть, как будто вспыхивали язычки пламени. Погруженная в неведомые ей до сих пор эротические ощущения Дженнифер не заметила, как Мартин заменил кисть на более широкую, и вздрогнула, почувствовав прикосновения чего-то влажного и теплого.

— Что… это?…

— Ничего особенного. Обычная шоколадная краска для тела.

На этот раз его смелые и размашистые движения сконцентрировались в основном на груди и животе.

— Похоже, ты нарисовал сердце.