Тузы и шестерки - Фридрих Незнанский

— Слышу. Только теперь давай по порядку, с самого начала.

В этот момент в дверь позвонили.

Денис Грязнов

Приехав в офис, Денис просмотрел газетные статьи о Клеонском, которые Макс успел подобрать по его просьбе.

«Министр труда и социального развития Аркадий Клеонский, выступая в эфире радиостанции «Эхо столицы», агитировал за предоставление россиянам возможности покупки трудового стажа…»

«…Министра Клеонского можно понять — он пытается спасти пенсионную реформу. По его мнению, законопроект привлечет граждан к более активному участию в пенсионной реформе и будет способствовать привлечению средств в Пенсионный фонд. Это будет хороший закон, который существенно повысит заинтересованность граждан платить в Пенсионный фонд, считает он. А уж в заинтересованности самого ПФ в «серых» гражданах и их средствах нет сомнений. «Мы говорим о простой вещи: для формирования пенсии нужно начинать делать отчисления», — пояснил Клеонский».

«Исчез известный предприниматель Клеонский, в последние несколько месяцев занимавший пост министра труда и социального развития. Вчера утром не вышел на работу. В его загородном доме, равно как и в московской квартире, телефоны не отвечают. Никто из лиц, приближенных к Клеонскому, ничего не знает о его местонахождении…»

«Достоверно известно, что г-н Клеонский не пересекал границ России ни по суше, ни по воде, ни по воздуху…»

«У всех еще свежа в памяти афера, которую, пользуясь своим креслом министра труда, пытался провернуть небезызвестный г-н Клеонский. По данным Счетной палаты, российский бюджет каждые 5 лет теряет до 60 миллиардов в результате незаконного вывоза капитала. А в рамках предлагаемого закона фактически одобряется существующая практика ухода от налогов.

Показательно в этом отношении звучало заявление Клеонского о том, что Государственная дума, по его мнению, примет закон, разрешающий покупку трудового стажа и облегчающий разного рода нелегалам жизнь, «сразу и без проблем». На что он, собственно, надеялся, хотелось бы знать?!»

И дальше в том же духе.

Денис обратил внимание, как менялся тон газетных комментариев. От официального и сочувственного — через нейтральный — к подозрительному и почти что обличительному. Клеонскому, конечно, было не впервой такое читать и слушать о себе, но обывателям по ушам поездили прилично и вполне определенным образом настроили. Денису теперь ничего больше не оставалось, как позвонить Турецкому:

— Александр Борисович, как поживает Генеральная прокуратура?

— А хрен ее знает, — беспечно ответил Турецкий.

— То есть как это? — удивился Денис. — Разве вы уволились?

— Зачем? — удивился и Турецкий. — Я все-таки помощник генерального прокурора. А это такое теплое местечко…

Денис удивился, поскольку никогда подобных речей от Турецкого не слышал. Но тут же догадался спросить:

— Сан Борисыч, а вы, собственно, где сейчас находитесь?

— В приемной генерального, — буркнул Турецкий. — Жду приема — уже второй час! Я же сказал — теплое местечко!

Ага, так, значит, это была речь на публику. Авось секретарша напомнит шефу, что в приемной томится сам А. Б. Турецкий. Но если в приемной Турецкий, то кто ж тогда у генерального? Ладно, это, в конце концов, не частного детектива дело.

Денис деликатно покашлял в трубку.

— Ну чего тебе еще? — буркнул Турецкий.

— Александр Борисович, как вы полагаете, хорошо известный миниотр (или экс-министр?), модернизируя схему работы Пенсионного фонда, действительно имел целью какие-то махинации?

Александр Борисович, надо отдать ему должное, сразу уловив в голосе Дениса непраздный интерес, негромко уточнил:

— Ты в офисе? Я подъеду.

— А как же генеральный?

— Не смеши меня.

И действительно, Турецкий появился на Неглинке буквально через двадцать минут, благо Большая Дмитровка была под носом. С точки зрения Дениса, который наблюдал Турецкого во всяких ситуациях, это свидетельствовало о его нешуточной заинтересованности. Ну еще бы! Время идет, а Клеонский незнамо где!

— Хорошо у вас кондиционеры работают, — со вздохом сказал Турецкий, падая на диван. — У нас вот жара — не продохнуть. Чего бы нам такого попить, для облегчения? — вопросительно уставился он на частного сыщика.

— Зеленого чаю.

— Ты думаешь? — с сомнением протянул Турецкий. — Может, пивка холодного?

— Не держим-с на рабочем месте, Сан Борисыч.

— Рассказывай!

— Так и есть, — пожал плечами Денис.

— А у Макса? — Все знали, что компьютерный гений должен в сутки выпивать минимум литр пива, иначе он не сможет функционировать.

— У Макса это рабочий инструмент, — строго сказал Денис..

— Ладно, тащи свой чай. Ну так что ты хотел узнать? С Васильевым я тебе вроде бы уже помог…

Денис улыбнулся. Турецкий, хитрый лис, но практичный и деловой человек, сразу же напомнил об оказанной недавно услуге. Значит, надеется что-то получить взамен.

— Вы ищете Клеонского, верно?

Турецкий, ничего не ответив, внимательно смотрел на Дениса.

— Я случайно догадался, вы не волнуйтесь. Представьте, сидел вот так и думал, а чем сейчас занимается Турецкий? Наверно, кого-то ищет. А кого ищет Турецкий? Наверно, Клеонского. Правда складно у меня получилось?

Турецкий по-прежнему внимал молча.

— И вот когда я догадался, то сел и подумал. Что, собственно, происходит? Пока ход пенсионной реформы никого не радует. Реальные данные оказались ниже ожидаемых. За все время до начала эксперимента Клеонского отдали деньги в негосударственные пенсионные фонды всего триста пятьдесят тысяч граждан. А предполагалось — до миллиона человек. Но тут появился Клеонский со своим планом «покупки трудового стажа». И я знаю, сколько десятков миллионов долларов принесли в бюджет первые четыре недели его эксперимента. Я также знаю, что исследования, проведенные Клеонским, свидетельствовали, что к следующему году будут готовы инвестировать свои накопления примерно три — пять миллионов человек. Совсем не рядовых человек, заметьте.

— А откуда ты все это знаешь? — заинтересованно спросил Турецкий.

— Знаю, и все. Это ведь правда?

— Допустим, — ответил Турецкий после паузы.

— Так скажите мне, Сан Борисыч, это много или мало?

— Трудно сказать. Зависит от конкретных вкладов конкретных людей. Вообще же эксперты, с которыми я разговаривал, — сказал Турецкий, — сходятся во мнении, что виноват в нынешнем положении дел сам Клеонский. Он не вел в нужных объемах разъяснительную работу с управляющими компаниями. Никто, кроме него самого и его сотрудников, не понимал, как работает этот механизм.

— А что это значит? Проявил чрезмерную инициативу? Полез куда его не звали? На голом месте быстро заработал кучу денег, чего никто больше сделать не сумел?

— Примерно, — кивнул Турецкий. — Кстати, большинство граждан России, участвующих в пенсионной реформе, так и не получили извещения от Пенсионного фонда о состоянии своих индивидуальных лицевых пенсионных счетов. А управляющие компании не очень-то поняли своей роли в предлагаемой реформе Клеонского и рекламные кампании проводили вяловато.

— Но ведь Пенсионный фонд Клеонскому не подчиняется! — возмутился Денис. — Он-то тут при чем? Кроме того, и не предполагалось, что его эксперимент будет широко известной акцией.

— Ну и что, — пожал плечами Турецкий. — Надо же на кого-то всех собак вешать? Это обычная практика, разве ты не понимаешь? Чубайса к пенсиям никак не пришьешь, значит, нужно искать равноценную фигуру. — Тут Турецкий понизил голос, хотя он и знал, что это место для серьезных разговоров совершенно безопасно: — Ты понимаешь, по чьей просьбе я его разыскиваю?

Денис кивнул.

— Никакого официального следствия нет. Несмотря на то что пишут газеты, президент распорядился отставку Клеонского принять, так что это частное дело. И мы с тобой сейчас вроде как коллеги.

— Ну вам же не впервой! — засмеялся Денис. — Помнится, ваши отношения с президентом начиналась тоже с частного дела, с поисков его собаки, если не ошибаюсь?

— Стаффордширского терьера, — терпеливо уточнил Турецкий[5]. Он хорошо знал Дениса и понимал, что просто так языком чесать тот не станет. Денис был склонен к пустопорожней болтовне гораздо меньше, чем он сам, но Турецкий знал, что разбрасываться словами Грязнов-младший также не приучен. Не та школа. И он дождался.

— Согласитесь, Сан Борисыч, глупо утверждать, что российский бизнес белый и пушистый. Стремительно сколоченные нашими толстосумами астрономические состояния, безусловно, вызывают подозрения. Но в России были созданы условия для быстрого обогащения, в том числе и за счет злоупотреблений. Чтобы клеймить сегодня кого-либо, нужны доказательства нарушений, выискивать которые призваны специально обученные люди. А они есть?