Любовь – это боль (ЛП) - Бэлл Шанна

Наступило Судное время.

Мужчины собрались вокруг стола. Кристофф встретился взглядом с Викингом, а затем достал пистолет. По этому случаю он принес с собой шестизарядный револьвер, так как Соколов ценил традиции. И ему наверняка понравится это, потому что не каждый день кто-нибудь добровольно вышибает себе мозги.

Кристофф вынул пули одну за другой. Затем, взяв одну со стола, вложил ее обратно в барабан и крутанул его.

На заднем дворе воцарилась тишина.

Викинг приготовился. Один шанс из шести превратить свой мозг в кашу. Он имел дела и похуже. Парень чувствовал, как все взгляды застыли на нем. Возникло движение наверху, на балконе комнаты, которую он занимал последние дни. Елена наблюдала за этим? Она, должно быть, уже знает, что сейчас происходит. Сай сказал бы ей. Она надеялась, что снова станет вдовой?

«Может, тебе не стоило обращаться с ней как с дерьмом».

«Она это заслужила».

«Жизнь коротка».

Викинг знал, что его ждет. Он знал, что это его последний день на земле. Он не боялся умереть, никогда не боялся. В подростковом возрасте парень много раз боялся. Боялся, что отец не вернется из очередного задания, переживал, что не сможет позаботиться о маме и брате, как обещал ему. Встретив Елену, волновался, что будет недостаточно хорош для нее. Однажды она проснется и бросит его, возненавидев за то, что Викинг отнял у нее мечты. В конце концов, это произошло. Она ушла от него, как и предсказывала Джорджия. Как и сказал ему брат Елены Рики. Сделал бы Викинг все по-другому, зная, что однажды она станет его падением не один, а два раза? Что из-за Елены он будет вынужден каждый день, просыпаясь, пытаться ощутить ее запах на своей коже. Каждое чертово утро желать услышать ее смех. Когда Кристофф жестом пригласил подойти поближе, Викинг в последний раз посмотрел в сторону балкона.

Нет, ни хрена бы он не сделал иначе. Елена была его, как только ее увидел. Может быть, она была наказанием за все то плохое, что он сделал, за людей, которых обидел. Может быть, судьба подарила ее Викингу как самый очаровательный подарок, чтобы обогатить его мир, а затем быть оторванной от него, заставляя истекать кровью. Чем бы это ни было, божественным наказанием, кармой или еще каким-то дерьмом, но теперь Елена была его, и Викинг не собирался умирать сегодня. Но если бы это все-таки произошло, то умер бы, зная, что прожил свою жизнь в полной мере. У него были самые лучшие друзья, нет, братья, как по крови, так и по клятве на крови, которых парень мог только иметь. Он бы отправился в могилу, зная, что познал любовь до состояния одержимости и потерял ее, но получил дочь. Все могло бы быть и хуже.

Супруга. Да, эта идея нравилась гораздо больше. Если он доживет до восхода солнца, то будет относиться к Елене как к жене мафиози. Приняв это решение, тяжесть, которую Викинг не осознавал, была снята с его груди.

Не желая больше откладывать неизбежное, он, протолкнувшись мимо Борана, встал перед Кристоффом.

— Ты мой братан, — заявил Кристофф.

Черт подери. Они были братьями по клятве на крови. Их связь была сильнее кровных уз.

— Но ты еще и бригадир в моей Братве, — продолжил Кристофф. — Прошлой ночью ты нарушил клятву, данную Пахану. Согласно нашей традиции, теперь только шанс определит, заслуживаешь ли ты жить, будучи оправданным, или умереть. Викинг Скарсгард, скажешь что-нибудь напоследок?

Кристофф умел обращаться со словами. В отличие от Викинга.

— Давай покончим с этим. — схватив пистолет, он приставил его к виску, посмотрел другу в глаза и нажал на курок.

Глава 25

Елена

Викинг приставил пистолет к своей голове. Сердце Елены остановилось. Несколько драгоценных секунд она не чувствовала его биения. Может быть, оно никогда не забьется снова. Затем, услышав щелчок, такой тихий и громкий одновременно, ее колени подогнулись.

— Черт.

Сай привлек ее к себе.

— Кажется, меня сейчас вырвет.

Желудок явно согласился с ней, сократившись, и в следующую секунду она бросилась в ванную, свесив голову над унитазом. Для опорожнения желудка потребовалось несколько минут.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Вернувшись в комнату, Елена обнаружила, что Сай все еще расслабленно стоит у окна, засунув руки в карманы. Она не знала, что сказать. Единственное, что девушка понимала, это то, что она была так близка к тому, чтобы потерять Викинга. Все еще чувствуя тошноту, девушка упала в кресло рядом с Саем.

Истерический смех сорвался с губ, как каноник в комнате. Сай повернулся, сузив глаза. Но Елена не могла остановиться. Даже зловещий взгляд в глазах деверя — о, Боже, маленький Сай теперь деверь — не мог ее удержать.

— Что за херня.

Последовало еще больше ругательств, когда слезы потекли по лицу.

Скрестив руки на животе, Елена не могла перестать смеяться. Это было слишком хорошо. Судьба в очередной раз показала ей средний палец.

— Если бы ты знал всю иронию этого, то тоже смеялся, — икнула она.

Викинг так бессердечно приставил пистолет к своей голове, не смотря на все испытания и ошибки, через которые прошла Елена ради сохранения ему жизни.

— Щелк, — щелкнула она языком.

Сай выругался.

— Прекрати смеяться. Он будет здесь с минуты на минуту и...

— И что? Снова закроет меня в подвале? — Елена пришла в себя. — Как он посмел застрелиться? — чем больше она думала об этом, тем больше злилась. — Как он посмел!

Брови Сая приподнялись, и он сделал шаг назад.

— Черт, Лена, ты потеряла его.

Видимо, так и было, потому что он даже не заметил своей оговорки, назвав ее этим именем.

— Ты плохо меня знаешь, — пробормотала она.

На прошлой неделе на нее напали, едва не изнасиловали, затем похитили и бросили в подвал. А сегодня, после того как насильно заставили выйти замуж, Елена увидела, как мужчина, которого любила, добровольно приставил пистолет к своей голове. И это, не считая постоянного страха в животе от беспокойства за свою маленькую девочку. Если она позволит себе думать об этом, то может слететь с катушек.

Елена вскочила, когда дверь распахнулась, и в комнату вошел Викинг. Он выглядел побитым и в синяках. Она хотела подойти к нему, но волны гнева все еще витали в воздухе, окружавшем его.

Сай опередил ее.

— Рад, что ты еще дышишь.

Мужчины обнялись, а затем взгляд Викинга остановился на ней.

— Возьми свои вещи. Мы уходим.

Что? Елена огляделась и вспомнила, что у нее не было ни сумочки, ни телефона. Все, что у нее было — это одежда на ней, которую дала ей Катя. Надев туфли, она подошла к Викингу.

Поездка туда, куда они направлялись, прошла в тишине. Боран был за рулем, Викинг сидел рядом с ней сзади. Его тело было напряжено, мускулы застыли. Они не говорили о том, что произошло. Девушка подозревала, что сейчас не время поднимать эту тему. Закрыв глаза, Елена прижалась лбом к холодному окну. Викинг мог умереть сегодня, умереть, думая, что она предала его, полагая, что нарушила клятву, данную ему. Клятву, которая не была произнесена вслух мировым судьей или записана в официальных бумагах, но, тем не менее, они произнесли ее друг для друга. Казалось, это было целую жизнь назад, но слова этой клятвы врезались в мозг.

— Ты когда-нибудь полюбишь другого мужчину?

— Никогда, Викинг, никогда.

— Если ты когда-нибудь обманешь меня, детка, я заставлю тебя заплатить. Я буду причинять тебе боль каждый день до конца твоей жизни.

— Если я это сделаю, ты можешь убить меня, потому что внутри я все равно буду мертва. Никто, кроме тебя, Викинг. Ты мой первый и мой последний.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Елена была верна своим словам. Верна ему. Даже когда пришел один человек и разрушил весь ее мир. А теперь они поженились, и Викинг ненавидел ее, а Елена обижалась на него. Судьба свела их вместе извращенным и жестоким образом, и она не знала, как к этому относиться.

«Иногда ты просто должна рискнуть, Лена».