Дорога дальняя, казенный дом - Владимир Колычев

Костин принял взвод, а на его место был назначен…

— Вешайся, салага!

Ефрейтор Стыкин смотрел на Вадима как сытый кот на сметану. Вроде бы и сожрать его хочет, но места в брюхе нет. Да и забот полон рот. Был Стыкин старшим стрелком, а стал командиром отделения. Совсем другие обязанности, совсем другая ответственность… И от Вадима теперь требовалось недюжинное терпение. Он чувствовал в себе силы дать сдачи Стыкину, но план мести следовало перенести на другое время. Ударить своего командира, да еще в боевых условиях… Он не мог решиться на такое. Не говоря уже о том, чтобы выстрелить Стыкину в спину….

А боевые условия не заставили себя долго ждать. На исходе дня полк получил команду на марш и в полном составе выдвинулся в район железнодорожной станции…

3

Стыкин надрывался, как баба при родах.

— Давай, давай! Быстрей! Быстрей! — подгонял он отделение.

Десять бойцов, из них два «дембеля», три «деда» — остальные — «молодняк». Но в данном случае Артуру было все равно, кто есть кто. Сейчас для него все — солдаты, которые выполняли реальную боевую задачу.

Воздушно-десантный полк принимал участие в широкомасштабной операции по зачистке территории Дагестана от банд Хаттаба и Басаева. Бои идут нешуточные. Спецподразделения штурмуют села, уничтожают боевиков. Но батальон подполковника Ситникова в бой пока не вступал. Подразделение шло широкой фронтальной полосой по горной местности. По данным разведки, где-то здесь дрейфовало вражеское формирование численностью до пятидесяти человек. Но пока все спокойно. Один только Стыкин бесится.

— Живей, живей!

Передвижение по горной пересеченной местности не самая приятная забава для десантника. «Зеленка», подъемы, спуски, ложбины, овраги… Ладно бы это. За каждым кустом мог прятаться ощетинившийся оружием враг. И мысль об этом заставляла по-иному смотреть на мир перед глазами. Это не учения, здесь нет условий, приближенных к боевым. Есть только боевые условия. И если появится враг, стрелять придется на поражение. А допустишь просчет, умрешь по-настоящему, и никакой посредник тебя больше не воскресит…

— Давай, Зуев, давай! — не унимался Стыкин.

Вадим смотрел на него как на идиота. Сам еле ноги передвигает, пот градом за подворотничок скатывается, дыхание как у инфарктника на вершине Монблана. Ему бы силы поберечь, а он глотку рвет… А может, он самого себя подгоняет?

Вадим и сам выбивался из сил. Десять километров на своих двоих в полной выкладке да еще в форсированном режиме, под гнетом смертельной опасности — это не шутка. Но дыхалка у него мощная, ноги сильные. Он выдержит. А если откроется второе дыхание, он возьмет еще десять километров…

— Быстрей!.. — крикнул Стыкин.

И в это время где-то справа застучал тяжелый станковый пулемет. Началось!..

— Ложись! — заорал Артур.

Но никто даже не успел выполнить эту команду, как прозвучала следующая, но уже со стороны взводного:

— Вперед! Правее! Перебежками!

Это была самая настоящая атака. Без криков «ура», без толкотни и суеты. Четкое организованное передвижение. Перестук пулемета, треск автоматных очередей, взрывы гранат… Все по-настоящему. Только противника не видно. Он где-то впереди, его скрывает зелень кустарников и деревьев. Вадим готов был открыть огонь на поражение, но не знал, куда стрелять…

А когда взвод все же вышел на вражеские позиции, стрелять было уже не в кого. Одно-единственное пулеметное гнездо противника было уничтожено. За грудой камней, аккуратно покрытых зеленым дерном, валялись два трупа. Черноволосый бородач в джинсовом костюме и безусый юнец в армейском камуфляже. Бородач лежал на животе, обхватив руками простреленную голову. Юнец же был повернут кверху лицом — широко раскрытыми, безжизненными глазами смотрел в небо… Вот так, какие-то три-четыре минуты назад эти двое были живыми. О чем-то думали, нажимая на спусковые крючки. Они были чьими-то мужьями, сыновьями. А сейчас они просто трупы. И кто-то будет их оплакивать… Но жалости Вадим не чувствовал. Эти сволочи стреляли в русских солдат, убивали его товарищей. Подло убивали, из засады…

— Твари! — в истерике взвизгнул Женька.

И вскинул автомат, чтобы ударить очередью по мертвому бородачу.

— Ты что, рехнулся?

Вадим вовремя перехватил оружие, не позволил выстрелить.

— Марыкин, ты что, охренел! — запоздало отреагировал Стыкин.

— Да они наших пацанов! — вне себя от ярости заорал Женька.

— Вперед! — надрывно крикнул командир взвода.

Бой не закончен, всего лишь уничтожено боевое прикрытие или охранение вражеских сил. Основные события впереди. Атака продолжается…

В тот день силами батальона в общей сложности были уничтожены две мелкие группы противника. Но и в этих боях обошлось без прямого участия Вадима. Так и не выстрелил он ни разу в сторону врага…

Последующие дни вообще не принесли столкновений с боевиками. А в конце августа на самом высоком уровне было заявлено, что банды Хаттаба и Басаева в общей своей массе вытеснены с территории Дагестана. Полк получил задачу возвращаться домой. Война закончилась, по сути, и не начавшись…

Но, как оказалось, мнение было ошибочным. Четвертого сентября был взорван дом военнослужащих в Буйнакске. С восьмого на девятое сентября взлетел на воздух дом на улице Гурьянова в Москве, а вслед за ним — и многоэтажка на Каширском шоссе… Полк получил приглашение на участие в создании вокруг Чечни так называемой санитарной зоны. Война только начиналась…

Глава тринадцатая

1

Стыкин был сам не свой от счастья.

— Молись своим богам, салабон! Твой «лучший друг» Артур уходит на дембель!

От переизбытка чувств он хлопнул Вадима по плечу.

— Некому будет тебя воспитывать, пацан!

— Обойдусь без воспитателей, — криво усмехнулся Вадим.

— Теперь ты сам других воспитывать будешь… Я тебя на свое место порекомендовал, — на полном серьезе сказал Артур.

— За что же такая честь?

— Ты же моей школы, да? Моей… Кому ж как не тебе командовать… Завтра нас увозят. Ты слышишь, завтра!.. Ладно, некогда мне, ротный вызывает. Может, уже сегодня…

Стыкин еще раз хлопнул Вадима по плечу и чуть ли не бегом направился к штабной палатке.

Октябрь месяц, золотая осень. И бабье лето еще не закончилось — тепло, безветренно. Полк стоял лагерем на территории правобережной Чечни. Вроде бы и война идет. Но вокруг все спокойно. Ни выстрелов, ни взрывов. Симпатичная полянка в лесу, палатки стройными рядами, дорожки песочком посыпаны… Словом, полная идиллия в рамках уставного порядка…

Вадим только что вернулся с работ — укреплял огневую точку на оборонительных рубежах вокруг лагеря. До обеда полчаса, можно немного вздремнуть. Но только Вадим прилег, как в палатку ворвался Стыкин.

— К машине! — громовым раскатом прозвучал его голос.

Хватая автомат, Вадим молча соскочил с лежака. Не прошло и десяти минут, как все отделение погрузилось в боевую машину. Последним на броню забрался Стыкин.

— Может, кто-то все-таки скажет, что случилось? — нервно спросил Афоня.

— Выезжаем на задержание Басаева, ты что, не понял? — также нервно отозвался Женька.

— А если серьезно?

— Если серьезно, то в штаб едем, — расплылся в улыбке Артур. — Машину с продуктами сопровождать будем. Но это на обратном пути. А я с вами уже не поеду… Я в штабе останусь. А завтра утром домой…

— Везет же людям! — завистливо вздохнул Захарчук.

— А как же подвиг? — усмехнулся Марыкин.

— Увы, домой я ухожу, и подвиг свой не совершу! — потрепал его по загривку Стыкин.

— Дома сейчас хорошо. Там не стреляют… — гнул свое Афоня.

— Да и у нас тут вроде все спокойно, — приободрил его Артур. — Боевики там, на востоке, здесь им делать нечего…

— Ну не век же нам здесь сидеть. На восток погонят…

— Афоня, хорош скулить! — одернул Захарчука Марыкин. — Уши от твоего нытья виснут…

— Внимание! — Артур поднял руку в ожидании сигнала. Резко опустил. — Марш!

Это был самый обыкновенный сопроводительный рейд по безопасной, в общем-то, дороге. Пятнадцать километров до штаба дивизии, столько же обратно. Боевики упорно игнорируют этот район своим присутствием, так что бояться нечего…

В рейд пошли две машины. Старший сержант Костин — старший группы. Он должен был идти на дембель в одной партии со Стыкиным, но, видно, что-то не срослось — или ротный не отпускает, или сам не хочет. Он вообще собирался на контрактную службу переходить. Понять его можно — в деревне за копейки вкалывать будет. Здесь тоже напрягаться приходится, да еще и головой рисковать. Зато деньги хорошие платят — что-то около тысячи деноминированных рубликов, и не в месяц, а в день. Такая вот лафа, боевых действий в этом районе как таковых нет, а «боевые» начисляют… Правда, их еще получить надо. Штабные, как та голь, на выдумку хитры, могут и зажать деньги. Но у Стыкина наверняка граната в кармане припрятана. Пугнет завтра штабных крыс, и дело в шляпе…