Пастиш - Ричард Дайер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Как и другие мюзиклы, в которых есть шоу внутри шоу, мюзикл «Безумства» представляет номера из ненарративной формы (ревю). Однако рамочная структура в нем сильно сглажена, нарративность мюзикла сливается с ненарративностью ревю, и, хотя внутренние номера в музыкальном отношении отличаются от рамочных, в основном они лишены пародийности.
Место действия «Безумств» — старый бродвейский театр Вейсмана накануне сноса. Его основатель, Димитрий Вейсман, устраивает вечеринку для бывших актрис и танцовщиц (и их мужчин, если таковые имеются). Рамка образуется этой встречей старых друзей и их воспоминаниями. По ходу дела две давно состоявшие в браке, но несчастливые пары (Салли и Бадди, Бен и Филлис) оказываются на грани распада, когда Салли и Бен, когда‑то любившие друг друга, собираются сойтись снова, но в конце ситуация почти не меняется. Этот довольно отрывочный нарратив сопровождается сценами с участием молодых воплощений большинства участников, которые часто появляются на сцене одновременно с ними, или же их линия перемежается с линией вечеринки. В кульминационной сцене Салли, Бадди, Бен и Филлис кричат на себя молодых за ошибки, разрушившие их жизнь. Это нарушение реализма отличается от того, которое допустимо в мюзикле (переход от разговора к пению), но к нему подготавливают снующие туда-сюда по сцене танцовщицы, призраки и воплощения прошлых «я».
Все это разбавлено музыкальными номерами. Одни номера, как положено в традиционном мюзикле, возникают из нарратива, мыслей или взаимодействия героев, другие — номера из настоящего ревю, принимающие несколько форм. В частности, в «Безумствах» есть:
• Старые номера, которые исполняют бывшие актрисы на вечеринке (то есть в пространстве и времени рамочного нарратива):
в «Красивых девушках» все прежние актрисы торжественно выходят на сцену; в «Дожде на крыше», «О, Париж!», «Бродвейской малышке» гости вечеринки Эмили и Теодор Уитмены, Соланж Лафит и Хэтти Уолкер «исполняют свои старые сольные номера из „Безумств“» [Goldman, Sondheim, 2001, p. 23].
• Два номера, обозначенные как старые номера из «Безумств», каждый из которых начинают бывшие актрисы на вечеринке, а потом к ним присоединяются их молодые воплощения:
в «Кто эта женщина?» ведет Стелла, а к ней присоединяется хор гостей вечерники, затем песню подхватывают все молодые воплощения, бьющие чечетку в унисон и поющие по очереди;
«Еще один поцелуй» начинается с соло Хейди, затем переходит в ее дуэт с собой в молодости, поочередно и в унисон.
• Танцевальный номер «Болеро любви»: в нем Эмили и Теодор, старая пара профессиональных танцоров, и их молодая версия в точности копируют друг друга, обе пары отделяются от толпы танцующих на вечеринке.
• Реальный номер из прошлого (если использовать язык кино, он выглядел бы как монтажный возврат действия в прошлое):
«Лавлэнд», роскошный постановочный номер, прославляющий радости любви.
• Следующий непосредственно за ним номер, в котором поют и танцуют молодые Бен и Филлис, а затем с другими словами Салли и Бадди («Завтра ты полюбишь», «Любовь нам поможет»), номер, которого быть не могло, потому что Бен и Бадди никогда не выступали на сцене и уж тем более в «Безумствах».
• Номер для каждого члена двух главных пар в их нынешних воплощениях, в стиле времени «Безумств», но со словами, описывающими их нынешнее положение:
«Блюз Боже-почему-ты-меня-не-любишь» (Бадди);
«Схожу с ума» (Салли);
«Люси и Джесси» (Филлис)[122];
«Живи, смейся, люби» (Бен)[123].
Как можно заметить, нарратив и элементы ревю проникают друг в друга: нарративные воспоминания превращаются в номера ревю, те, в свою очередь, используются для выражения нарративных забот, время и пространство вечеринки и ревю сливаются друг с другом. Часто это подчеркивается специфическим, порой ироничным размещением номеров ревю внутри нарратива. Номер «Кто эта женщина?» в «Безумствах» рассказывает о молодой светской тусовщице, которая вдруг увидела в зеркале, как пуста ее жизнь, но может показаться, что теперь это песня о Стелле и остальных. Когда старые и молодые танцовщицы бьют чечетку в унисон — это апогей веселья, но номер идет сразу после разговора Салли с присоединившейся к ней Филлис, в котором они постепенно признают, что время их не пожалело. «Лавлэнд» и связанные друг с другом номера Бена и Филлис и Бадди и Салли, которые за ним следуют, идут за признанием ошибок и предательств, совершенных в прошлом, в результате которых Салли вышла не за того человека — старые герои раздраженно кричат на себя молодых, и только после этого сцену наполняет слащавый оптимизм «Лавлэнда», «Завтра ты полюбишь» и «Любовь нам поможет». За этим следуют четыре номера, в которых главные герои используют стиль ревю для того, чтобы выразить свои теперешние чувства: меланхолию, фрустрацию, цинизм, отчаяние. Три ярких оптимистичных номера из «Безумств» обрамляются раздражением и горечью, которые принесли последующие события.
Это все способы, которыми «Безумства» смешивают нарративность мюзикла (включая номера внутри него) с ненарративностью ревю. Однако между номерами мюзикла и ревю, между «Безумствами» и Безумствами, поддерживается стилистическое различие. В некоторых из восьми рамочных номеров сразу узнается Сондхайм с его хлесткими репликами, прыгающим ритмом и намеками на диссонанс, за которыми иногда следуют романтически нисходящие каденции («Не смотри на меня», «Дороги, по которым ты не пошел»), а иногда нет («Правильная девушка», «Мог бы я тебя оставить?»). В других номерах, где Сондхайм не так узнаваем, все равно заметна традиция Керна, Роджерса и Хамместайна и Бернстайна, к которой он принадлежит («В глазах Бадди», «Я все еще здесь», «Слишком много
