Чертовы котята - Леена Лехтолайнен

Из сауны вырвалась громкая музыка, рука Юрия соскользнула с моего плеча. Я вернулась в дом, надела наушники, послушала свою любимую группу. Затем включила Интернет и по онлайн-камере понаблюдала за жизнью рысей в дикой природе. Потом легла не раздеваясь и заснула.

А затем наступило воскресенье. Юлия просто горела желанием вырваться в Хельсинки, чтобы посетить недавно открывшуюся модную студию дизайна ногтей. К тому же она сообщила, что соскучилась по отцу и хотела бы пообщаться с ним по скайпу. Визит в студию ногтевого дизайна явно требовал моего участия. Послонявшись немного по дому, я отправилась собираться. Положила в сумку пистолет, и та мгновенно сделалась просто неподъемной.

Трамваи по воскресеньям не ходили, так что до бабушки Вуотилайнен пришлось добираться на автобусе. И ехал он, на мой взгляд, слишком быстро… Сугробы по обе стороны дороги потемнели и обмякли, в парках заливались черные дрозды. В знакомом подъезде пахло свежей выпечкой и ванилью, навстречу вышла соседка с нижнего этажа и приветливо улыбнулась, увидев меня:

— И меня Элли только что угостила пирожками. Теплые еще. Она сказала, что ждет тебя в гости.

Я мысленно чертыхнулась. Надеюсь, соседка не слишком внимательно следит за гостями дома и не заметит, что к бабушке Вуотилайнен зашла Хилья, а вышел совершенно незнакомый молодой человек.

Я пришла заранее, чтобы было время выпить чашечку кофе. Бабушка поинтересовалась, скоро ли я вернусь и не хочу ли потом выйти прогуляться.

— Погода на улице — просто сказка. Да и к тому же надо дать соседкам возможность почесать языки, когда они увидят меня под руку с красивым молодым мужчиной.

Я хмыкнула, согласилась и отправилась переодеваться. Перетянула грудь, напялила футболку с надписью «Born in Savo», надела клетчатую рубашку, засунула в штаны муляж, увеличила с помощью специального крема поры на носу, намазала гелем брови, приклеила усы.

Стоя перед зеркалом, посмотрела Хилье прямо в глаза, затем водрузила на нос темные очки, которые отлично вписывались в имидж, тем более что на улице ярко светило солнце. Натянула светлый парик. Хорошо, что Рейска не седеет, этим париком я планировала пользоваться еще долго. Я не стирала вещи Рейски после прошлого визита к Лайтио, и они еще пахли туалетной водой моего героя. На всякий случай я побрызгалась еще, а по пути на остановку выкурила сигарету, чтобы руки тоже пропитались мужским запахом.

Рейска повесил за спину небольшой рюкзак, где лежал завернутый в газету пистолет, а еще пачка сигар и банка пива — ведь никогда не знаешь, когда захочется пить. У Сюрьянена я захватила пару автомобильных и технических журналов, чтобы среди всего этого пистолет был незаметен.

Бабушка Вуотилайнен всплеснула руками, увидев выходящего из ванной комнаты Рейску.

— Ну просто театр на дому! — восхитилась она. — Помнится, вскоре после свадьбы мы смотрели «Трамвай желания» с Эллой Эронен[6] и Тауно Пало[7] в главных ролях. Я знала, что Эронен было уже не меньше пятидесяти, но грим и свет сделали чудо, и она казалась совсем девочкой. Вот и сейчас я в полной уверенности, что передо мной молодой мужчина.

— Я пошел. А потом пойдем прогуляться. Скоро вернусь, — произнесла я на диалекте Саво.

Улица Урхейлукату находилась недалеко, и Рейске пришлось сделать только одну пересадку с автобуса на трамвай. Всю дорогу он просидел молча, заткнув уши плеером, в котором звучала музыка в стиле фолк-метал. Сидящий рядом алкаш пару раз пытался завязать разговор, но Рейска не захотел общаться. Сейчас особенно не стоило привлекать к себе лишнего внимания.

Пришлось два раза позвонить в домофон, прежде чем открыли.

— Ну наконец-то! Давай проходи в кабинет, — послышался голос Лайтио.

Рейска шагнул в окутанную клубами сигарного дыма комнату. Хозяин сидел за столом, перед ним стояла бутылка виски «Талискер» и два стакана, один из которых был налит до половины. В трезвых глазах — тоска, во рту — дымящаяся сигара.

— Привет. — Лайтио протянул руку, Рейска со странным чувством ее пожал. — Закрой дверь, а то соседи возмущаются, что пахнет дымом. Будешь виски и сигару?

— Буду. Полный не наливай.

Лайтио сделал пару глотков, затем придвинул к себе оба стакана и налил поровну на два пальца в каждый. Затем придвинул Рейске сигарный ящик, зажигалку и нож. Он был одет в синюю домашнюю куртку, похоже купленную недавно, так как она хорошо сидела на сильно похудевшем теле. Рейска зажег сигару, затянулся пару раз и взял стакан.

— Давай за… — начал было Лайтио и замолчал, не закончив фразы.

Мужчины чокнулись. Затем Лайтио перешел к делу:

— Ты принес то, о чем я тебя просил?

— Да. Наган русской армии.

— Можно его отследить?

— Не знаю.

С сильным акцентом Саво Рейска рассказал, как пистолет попал сначала к Юрию, а потом к Хилье. Слушая, Лайтио кряхтел и периодически вставлял что-то типа «ну надо же» или «черт побери», потом рассмеялся и зашелся в приступе кашля.

— Русская рулетка, вот это да! И за что только Паскевич так ненавидит своего сына? Простой полицейский, изучавший лишь начатки психологии, не в состоянии с этим разобраться.

— Они оба друг друга ненавидят. Здесь две пули. Надеюсь, этого хватит.

Рейска взглянул через темные очки на Лайтио и почувствовал, как на глаза наворачиваются слезы. Он схватил стакан и глотнул еще виски. По дороге надо будет выпить пива.

— Хватит и одной. Передай Транкову привет и скажи, что я ему благодарен, если это, конечно, имеет для него какое-нибудь значение. Не волнуйся, я не собираюсь стреляться на пьяную голову. Едва уговорил сегодня свою бабу отправиться в бассейн, чтобы спокойно с тобой встретиться и выпить. Сказал, чтобы пошла и пополоскала свои жирные ляжки. И представляешь, что она сделала, услышав это предложение? Запустила в меня посудной губкой! В меня — больного человека!

Рейска и раньше не слишком умел красиво говорить, а сейчас вовсе сидел, не в состоянии вымолвить слова. Даже сигара не помогла.

— Да ничего, жена справится. У них с дочерью сейчас все мысли о будущем — дочь беременна, да к тому же ждет двойню. По расчетам, ей рожать в сентябре, но я думаю, до осени эта парочка не досидит в животе. Вот она, жизнь — один ушел, двое пришли на его место. Ну, к счастью, у меня теперь есть пушка, и она еще скажет свое слово.

Рейска вытащил кобуру из рюкзака и положил на стол. Лайтио аккуратно раскрыл ее и достал оружие.

— Ах, какой красавец! Было бы досадно делать такое дело с помощью какой-нибудь ржавой рухляди. Значит, вы ее взяли у Макконена… Я неплохо знаю этого гражданина.

И он снова так закашлялся, что я испугалась, как бы не задохнулся. Лайтио быстро встал из-за стола и выскочил в туалет. Было слышно, что его тошнит.

Рейска взглянул на револьвер. Еще не поздно схватить его и убежать, и Лайтио ничего не смог бы поделать. Но Рейска считал себя настоящим мужчиной, который всегда держит слово и не оставит товарища в беде.

Вскоре Лайтио вернулся. У него пылали щеки и слезились глаза. Рейска поднялся. Пора идти, он больше не мог спокойно сидеть и разговаривать, сквозь мужскую невозмутимость прорывался ужас Хильи, которая была готова кричать. Лайтио повернулся на стуле, убрал пистолет в кобуру и спрятал в ящик стола. Ящик закрыл на ключ, а тот спрятал в сигарной коробке.

— И когда… — Рейска не смог закончить.

— В ближайшие дни. Мне еще нужно закончить пару дел. Да и глупо оттягивать неизбежное. Я уверен, что все делаю правильно.

При этих словах у Лайтио слегка дрогнули усы, и он снова зашелся в кашле.

— Пожалуй, тебе пора. Скоро вернется жена. Сказала, хочет обсудить со мной, как назвать малышей. Да какая мне разница, пусть сами выбирают. Вообще пока непонятно, кто там родится.

Рейска поднялся. Он понятия не имел, как ему следует сейчас поступить. Хилья приказала ему снять темные очки, сорвать усы и парик и обнять Лайтио. Но он не послушался. Он протянул Лайтио руку, крепко пожал ее и похлопал его по плечу, словно офицер, который посылает сержанта на минное поле.

— Всего хорошего.

— Спасибо.

И в этот момент Рейска сдался. Я обняла Лайтио, чувствуя, как по лицу ручьем текут слезы. Лайтио почувствовал произошедшую во мне перемену и обнял меня в ответ, нежно поглаживая по плечу.

— Не плачь, моя девочка, это обдуманное решение. Спасибо тебе за все.

В этот момент прозвучал зуммер домофона. Потом еще раз. Через несколько минут раздался звонок в дверь.

— Папочка, ты там? Мама сказала, ты один, и я решила прийти, — услышала я нежный женский голос.

— Черт возьми! Это наша Ирмели! Надо ее впустить, иначе она откроет своими ключами.

Лайтио отстранился от меня, пригладил усы и крикнул:

— Я в кабинете, и у меня гость!