Не родись красивой... - Робин Уэллс

– Я тоже так считаю. – Джейка почти весь день неотвязно преследовала мысль о том, чтобы уединиться с Сарой, остаться с ней только вдвоем и позволить себе разные восхитительные вольности.

Он перевел взгляд на озеро, туда, где темная поверхность воды сливалась с небом, но продолжал остро ощущать присутствие Сары. Весь день Джейк находился в возбужденном состоянии, близком к умопомрачению, и, разумеется, Сара была тому виной. Все началось с благородного желания помочь ей преодолеть тяжелые воспоминания, связанные с этим праздником. Потом он решил, что не будет ничего зазорного, если даст ей понять, что находит ее привлекательной, и, поскольку тот гнусный тип много лет назад в этот день выставил ее на посмешище, немного с ней пофлиртует.

«Ах, немного?» – насмешливо осведомился внутренний голос. Джейк не понял толком, как это произошло, но его благородное намерение незаметно отступило на второй план, и он начал вести себя с Сарой так, как ему с самого начала казалось естественным: как мужчина, который ухаживает за женщиной, преследуя определенную цель.

Он посмотрел на Сару и быстро отвел взгляд. Во всяком случае, его никто не смог бы упрекнуть. В своих кокетливых красных шортах Сара выглядела пикантнее, чем кайенский перец. Трудно было поверить, что когда-то ее внешность сделала ее предметом осмеяния. Или что любой нормальный мужчина мог, общаясь с ней, остаться равнодушным.

Джейк украдкой взглянул на ее профиль, пытаясь представить, какой она была в пятнадцать лет. Он вообразил неловкого, угловатого, болезненно застенчивого подростка, и у него защемило в груди. Как это несправедливо, что принято судить о людях по их наружности! А из всех мест на земле самое несправедливое – это школа. Его собственный опыт ничем не напоминал Сарин, но он тоже был не из приятных. Девочки наперебой добивались его внимания только из-за его внешних данных, им не было дела до того, что он собой представляет. Джейк злорадно напомнил себе, что он и сам не отличался глубокомыслием. Он увлекся Клариссой только потому, что увидел в ней вызов для себя. Эта красавица казалась равнодушной, неприступной, холодной. Ему еще предстояло убедиться, что красота, лишенная внутреннего содержания, теряет свою привлекательность. Стоило Джейку узнать Клариссу поближе, и она перестала казаться ему красивой. С Сарой же все было наоборот. Чем больше он узнавал ее, тем очаровательнее, прелестнее она становилась.

Джейк резко сел, обеспокоенный направлением, которое приняли его мысли.

Ему не хотелось признаваться себе, что отношение к Саре основывалось на глубоком чувстве. Следовало подыскать логическое объяснение ее растущей привлекательности. Может, Сара просто похорошела за это лето, и больше ничего? Джейк не смог удержаться от того, чтобы не бросить на нее еще один восхищенный взгляд. По-видимому, расцвет Сариной красоты произошел на его глазах. С первого же момента, как Джейк увидел ее, он почувствовал к ней симпатию, но теперь она казалась ему поистине неотразимой.

Он пробежал глазами по ее загорелым ногам вверх, к полной груди, снова перевел взгляд на ее лицо и, тут обнаружил, что Сара смотрит на него. Вне всякого сомнения, его разглядывание не осталось незамеченным!

Она томно улыбнулась, и сердце Джейка буквально загрохотало.

– Мне сегодня в самом деле было очень весело, – произнесла она негромко и протянула руку. Он осторожно сжал ее пальцы. Сарина рука была мягкой, изящной, очень женственной.

– Мне тоже…

Они смотрели друг на друга, и между ними, потрескивая, пробегали искры, взаимное притяжение нарастало, разгоралось, настоятельно требовало действия.

«Спокойно!» Джейк втянул в себя воздух и снова переключил внимание на озеро, но Сарина рука в его руке казалась ему ключом от рая. И он продолжал думать о прикосновении этих пальчиков к своему телу и о том, что и он в ответ мог бы дотрагиваться до нее… Джейк осознавал, что стоит только начать, и ничто его не остановит. А Сара крепче сжала его руку, и это нежное пожатие зажгло в нем нестерпимый огонь страсти.

– Вы думаете, фейерверк уже Скоро начнется? – спросила она.

«Может начаться в любую секунду».

Он поглядел на нее и проглотил слюну. Весь день ему хотелось поцеловать ее, и он не знал, сколько еще сможет продержаться. А между тем все доводы рассудка один за другим улетучивались с непостижимой быстротой.

Он пробормотал что-то неразборчивое, и Сара снова принялась смотреть на озеро. Сумерки сгустились, стало почти темно, но Джейк еще мог различать детали ее профиля – контур пышной челки, изгиб ресниц, округлость щеки. Не успев сообразить, что делает, Джейк протянул руку и коснулся ее лица.

Сара взглянула на него и произнесла тихим, сдавленным, серьезным голосом:

– Если вы сию минуту меня не поцелуете, я, наверное, умру.

Самообладание Джейка хрустнуло, словно сухая ветка. Осторожность и благоразумие были отброшены, побежденные ненасытной страстью; он схватил ее в объятия и прижался губами к ее губам. Они были такими же, какими он их запомнил, и даже еще восхитительнее – нежными, бархатистыми, требовательными. Сара прижалась к нему, и он опустился на плед, увлекая ее за собой. От прикосновения ее тела кровь в нем мгновенно закипела. Оно было теплым, мягким, податливым. Сара не пыталась притворяться искушенной или хладнокровной, она бесхитростно не скрывала своих желаний, и сердце Джейка разрывалось от переполнивших его чувств. Он открыл глаза, вглядываясь в ее лицо. В эту секунду в небе взорвалась и рассыпалась искрами первая ракета, и одновременно Джейку открылась истина и озарила его изнутри ослепительным сиянием: Сара победила. Он без ума от нее, он одурманен, околдован, сокрушен. Джейку показалось, что он тонет, уходит с головой под воду и не может всплыть на поверхность. Волна страха накрыла его. О Господи, разве он хотел зайти так далеко? Джейк заглянул в Сарины глаза и увидел в них отражение всего того, что чувствовал сам. Но он же вовсе не стремился завлечь ее. Больше всего на свете он боялся обидеть Сару. Он не мог указать ей дорогу к «тихому семейному счастью», а она об этом мечтала, этого заслуживала.

– Сара, милая… – Он сделал попытку сесть, и Сара быстро села вместе с ним, продолжая обнимать его за шею.

– Не надо, – прошептала она, обхватывая ладонями его лицо и прижимая мягкий пальчик к его губам. – Молчи. Ни о чем не думай. Просто позволь себе чувствовать.

Она пригнула к себе его голову и поцеловала его. Ее губы были алчущими, сладкими и такими горячими, что их жар испепелил все мысли, еще остававшиеся в его голове. Им завладело нечто более сильное, чем воля и убеждения, и он со стоном притянул ее к себе.