Серебряный лебедь - Дина Лампитт

Лес поредел, и девушка поняла, что в темноте направила лошадь в сторону старого источника святого Эдварда, который находился у разрушенного дома. Ей никогда не нравилось это место, оно казалось неестественно тихим и спокойным, да и на самом деле было таким. И сейчас здесь было холодно, что совсем не соответствовало чудесному летнему рассвету. Руины слева от нее уходили далеко назад, и Мелиор Мэри вдруг поймала себя на мысли, что эти развалины, в сущности, очень хорошо сохранились и по-прежнему тянутся к солнцу, окрашивавшему все вокруг в малиновый цвет. Стоило немного прищурить глаза, как это здание представало перед нею почти в том виде, каким было много веков назад, до того, как его покинули люди. И тогда оно стало медленно разрушаться.

Услышав стук копыт за спиной, Мелиор Мэри вздрогнула, а когда темная согбенная фигура всадника на серой лошади, словно появившаяся из ниоткуда, приблизилась, Фидл от испуга подалась . назад. Всадник проскакал так близко, что Мелиор Мэри слышала его прерывистое дыхание, но лицо было скрыто капюшоном. Очень удивленная, девушка взяла лошадь за поводья и, охваченная страшным любопытством, решила догнать этого человека — ведь он находился на территории, принадлежащей ее отцу. Мелиор Мэри бросилась за ним, но всадник скрылся в развалинах.

— Кто вы? — закричала она ему вслед. — Могу я поговорить с вами, сэр?

Но ей никто не ответил. Вокруг стояла абсолютная тишина, было слышно только, как храпит и отдувается Фидл и как бьется ее собственное сердце. Мелиор Мэри двинулась вперед, но у входа во двор дома, построенного еще во времена правления короля Джона, лошадь отказалась идти дальше, опустила голову и замерла на месте, не воспринимая никаких понуканий и увещеваний своей хозяйки. Пришлось Мелиор Мэри слезть с лошади и оставить ее там, где она остановилась.

Утренний свет снова оживил мертвые камни. Девушке даже показалось, что где-то горит огонь и над ним на вертеле поджаривают молодого поросенка. Видение было таким реальным, что в воздухе даже запахло свежезажаренной свининой. Мелиор Мэри стояла и вдыхала запах, понимая, что не может чувствовать его на самом деле, и вдруг опять увидела того человека, теперь стоявшего к ней спиной. Плащ соскользнул с его плеч на землю, от чего он казался бесплотным. На фоне восходящего солнца его фигура была совсем черной.

— Доброе утро, сэр, — прокричала девушка, поборов в себе внезапно нахлынувший страх.

Мужчина ни на дюйм не сдвинулся с места, и Мелиор Мэри несмело сама шагнула к нему, но он вдруг повернулся так неожиданно, что девушка чуть не умерла от страха. Теперь она смотрела прямо в его лицо с хищными чертами: длинным острым носом, злыми темными глазами и жестким и жестоким ртом. Мелиор Мэри потом долго не могла забыть его. Капюшон больше не прикрывал голову незнакомца — на нем была какая-то странная шляпа, плоская, похожая на берет, единственным украшением которой была темно-красная брошь. На руках были толстые кожаные перчатки, а на запястье, словно для того, чтобы усилить неприятное впечатление, сидела большая хищная птица, повернувшая голову на голос девушки.

— Да? — Это было все, что он сказал в ответ.

Мелиор Мэри никогда еще не была так растеряна. На лице незнакомца и в его фигуре не дрогнул ни один мускул, он просто стоял перед ней, темный, угрожающий, и ждал, что же будет дальше. Она попыталась что-то произнести, но слова застревали в горле. Девушка была буквально парализована страхом.

— Я… я… — заикалась она.

— Да?

Он произнес то же самое коротенькое слово, как будто никаких других слов не знал.

— Я Мелиор Мэри Уэстон, — наконец сдавленно прошептала она.

Он так и не сдвинулся с места, но все же поприветствовал ее своими пугающими глазами и сказал:

— Гилберт Бассет.

Мелиор Мэри прекрасно понимала, что должна сделать реверанс по случаю знакомства, чтобы поблагодарить его за то, что он представился ей, но ужас по-прежнему сковывал ее. Мужчина явно ждал продолжения беседы, но она, онемев, стояла перед ним, стуча зубами от страха и не в силах справиться с собой.

В конце концов он проговорил:

— Ну?

— Я… я из Саттона.

Ее голос эхом отдавался в каменных стенах.

— Откуда?

— Из Саттона — большого замка.

Мужчина непонимающе посмотрел на нее, и Мелиор Мэри подумала, что он, должно быть, приехал издалека, потому что все в округе, даже живущие за много миль отсюда, слышали о доме ее отца. Наконец он произнес целое предложение, и его речь показалась девушке странной — он говорил по-английски, но как-то необычно произносил слова:

— Вы ищете Годрун?

Теперь она ничего не поняла и переспросила:

— Кого?

Его голос стал раздраженным, а сам он показался еще более неприступным и по-прежнему совершенно не двигался.

— Мою жену. Прошлой ночью она родила ребенка.

Мелиор Мэри открыла было рот, чтобы произнести ничего не значащее поздравление, но мужчина перебил ее:

— Он мертв. Акушерка сломала ему хребет. Стоял вопрос: кого важнее спасти — мать или ребенка. Да ведь женщина может и других детей иметь.

Он почти незаметно пожал плечами, и Мелиор Мэри подумала, правда ли он такой бесчувственный, каким хочет казаться, или просто маскирует безразличием какие-то более глубокие чувства?

Поднялся ветер, и она сразу же промерзла до костей. Мужчина спросил:

— А кто вы такая? Почему катаетесь до рассвета? Что вам здесь надо?

Мелиор Мэри захотелось поставить его на место, но это желание было моментально уничтожено страхом, и она сказала:

— Я дочь Джона Уэстона. Я из Саттона.

Он по-прежнему смотрел на нее так, будто она говорила на другом языке, и девушка добавила:

— Из замка, который находится в этом поместье.

Зловещие глаза сверлили ее своим пристальным взглядом:

— Не шутите со мной, женщина. Вы совсем не отсюда!

— Но, правда, я здесь живу, здесь! — ответила она, почти плача. — Мой отец — хозяин этого поместья.

Он с шумом втянул в себя воздух и сделал шаг вперед, занося руки, будто хотел ударить ее.

— Я не желаю больше слушать ваши россказни! Убирайтесь отсюда, пока я не ударил вас!

— Но что же я сделала?

— Вы издеваетесь надо мной и лжете мне, в то время как моя жена лежит в доме на волосок о смерти. Ведь это я — тот, за кого вы выдает своего отца. Я — хозяин этого поместья!

Мелиор Мэри почудилось, что земля разверзлась перед нею, чтобы принять ее в свои недра. Она поняла, что плащ незнакомца, казавшийся таким темным и огромным, был тонок, как паутина, и сквозь него виднелась стена.

Мужчина сделал еще один угрожающий шаг в ее сторону, она закричала и сбросила с себя оцепенение. Ей казалось, что она одним прыжком добралась до своей лошади, потому что не чувствовала, как ноги касались земли. Каким-то образом Мелиор Мэри взобралась в седло и дикими окриками погнала Фидл к дому.