Шах и мат - Олежанский Георгий

Максим пересел.

— Я — Кривошеев Константин Сергеевич, — продолжил второй мужчина, — руководитель 1-й Службы.

Доментьеву стало еще более неловко, и он заерзал на стуле.

— Вы смотрите новости? — спросил Кривошеев, на что Максим кивнул. — Значит, вы в курсе небольшой заварушки, в которую оказалась втянута наша страна?

Кривошеев говорил о главной новости, которую передавали по сотням каналов всех государств мира и обсуждали миллионы людей, — о военном столкновении России и Грузии на территории Южной Осетии.

«Неужели ради этого меня вызвали?» — пронеслась в голове Доментьева шальная мысль.

И вслух он лаконично ответил:

— Столкновение с Грузией, товарищ генерал армии.

Кривошеев улыбнулся.

— Президент дал указание директору ФСБ России принять адекватные меры в отношении Грузии, — говорил руководитель 1-й Службы. — Директор распорядился об активизации деятельности и легализации имеющихся оперативных материалов, изобличающих разведывательную и террористическую деятельность Грузии. — Он бросил короткий взгляд на Лаптева. — Что благополучно исполняется. Внимание всех правоохранительных органов и спецслужб России обращено в сторону Грузии, при этом оголяются другие направления.

Доментьев не понимал, что происходит.

«Меня вызвали, чтобы все это рассказать?»

— Конечно, мы вас пригласили не для того, чтобы пересказывать скучные политические решения «топ-менеджмента» страны, — между тем продолжил Кривошеев, — на сложившуюся ситуацию мы смотрим иначе. И наше видение не укладывается в общую систему координат.

Лаптев недовольно поправил Кривошеева:

— Твое видение, Константин Сергеевич.

— Так вот, чтобы не загружать вас, Максим Викторович, ненужными умозаключениями, скажу: события в Южной Осетии — это лишь отвлекающий маневр, который придуман нашим противником для достижения гораздо более далеко идущих целей, чем покорение грузинами непокорного осетинского народа.

Новость ошеломила Доментьева.

— Каких целей? — спросил он.

— А вот это, молодой человек, — ответил Кривошеев, лукаво улыбнувшись, — самый главный вопрос, на который и необходимо найти ответ.

— Максим Викторович, — вступил в разговор Лаптев, — именно для этого я вас и пригласил. Вы являетесь членом внештатной оперативной группы по розыску лидеров банд-групп, действующих на территории Чеченской Республики.

— Так точно, — ответил Максим, хотя этого и не требовалось.

Лаптев кивнул:

— Задание, которое вам поручается, будет заключаться в работе по конкретной персоне — полевому командиру Гагкаеву Сулиману Вахаевичу, амиру Ножай-Юртовского района Чечни. Основная цель — не сам Гагкаев и его физическое устранение, а его правая рука Кхутайба. Конечно, если складывающаяся оперативная обстановка не потребует принятия иного решения.

— Мы можем вам сказать только то, — продолжил Кривошеев, — что буквально полтора месяца назад Кхутайба встречался на территории Украины с американским гражданином с оперативным псевдонимом Араб. Араб — это не просто лицо, подозреваемое в причастности к деятельности спецслужб, это один из лучших разведчиков, которые когда-либо работали на ЦРУ. Его поимка — как карточный долг, дело чести.

«Вот черт!» — в ужасе выпалил Разум Доментьева.

— Конкретизирую задание: вам поручается выяснить, кто такой Араб, и ликвидировать Кхутайбу как его источник, — говорил Кривошеев. — Одного мы вас там не оставим, на месте содействие окажет полковник Смирнитский Анатолий Иванович. Он не знает всех подробностей дела и, само собой, знать не должен. Однако его нацеленность на ликвидацию Гагкаева сыграет на руку в достижении поставленной цели.

— И учтите, капитан, — подытожил Лаптев, — задание не имеет официальной санкции руководства Федеральной службы, так что будьте предельно внимательны и бдительны.

— Есть! — ответил Максим и вышел из кабинета.

— Думаешь, это правильно — без согласования с директором бросать сотрудников на поимку мифического Араба?

— Правильно или неправильно: вопрос этики, — ответил Кривошеев. — А этика и государственная безопасность несовместимы. Больше всего меня заботят не нарушаемые инструкции и приказы, а ребята, которые готовы пожертвовать своими жизнями за одно только право остаться собой, чтобы страна чувствовала себя в полной безопасности.

— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, Константин.

Кривошеев не ответил.

Глава 1

г. Грозный, весна следующего года

Максим Доментьев взял со стола маркер красного цвета и в календаре поставил жирный крестик на вчерашнем дне. День не принес никаких результатов, а стало быть, потрачен впустую. Очередные сутки в бесконечной череде таких же безрезультатных и бесцельно проведенных дней.

— М-да, — только и пробормотал себе под нос Доментьев.

Множество организованных оперативно-боевых и разведывательных операций, допросов, которые он проводил лично и счет которым уже потерял, ни на шаг не приблизили Максима к достижению поставленной цели.

— Снова придется посылать пустой отчет, — пробормотал себе под нос Максим.

Кем являлся Араб и что связывало его с бандгруппой Гагкаева, кроме давнего и не подтвержденного контакта с Кхутайбой на Украине, Доментьев так и не выяснил.

Иногда он вообще сомневался в существовании Араба. Как человеку — пусть и самому искусному шпиону — удавалось так долго оставаться незамеченным? Но сомневаться в компетентности руководителей двух первых служб не хотелось. И Максим старался не поддаваться панике.

— Так, — отбросив в сторону эмоции, начал рассуждения Максим, — установлено, что Гагкаев за последний год стал уважаемым полевым командиром, численность банд-группы значительно возросла. Обеспеченность новым современным вооружением и различными техническими устройствами связи и шифровок определенно свидетельствует о значительной финансовой поддержке.

Расположившись поудобнее, Максим включил рабочий ноутбук и, собрав полученные за неделю оперативные материалы, принялся составлять телеграмму. Немного подумав, он все же решил включить в отчет только что полученные сведения о появлении в окружении Гагкаева некоего Амира Загоева, приходящегося первому «множестворазюродным» племянником.

— На сим откланяюсь, ваш покорнейший слуга! — отпустил саркастическую шутку Максим, завершив отчет.

Закодированный специальным ключом, документ ушел непосредственно к генералу армии Лаптеву Николаю Викторовичу.

— А теперь в душ.

Вода в Грозном была не очень хорошая. Как говорили местные, мутноватая, с примесями извести и нефтепродуктов. Если верить слухам, когда в Чечне нашли месторождения нефти, то при их разработке больше заботились не о соблюдении требований технологической безопасности, а о прибыли. Потому в какой-то момент слои почвы сдвинулись и в некогда чистые подземные воды попали эти самые нефтяные примеси и известь.

Но в борьбе с изматывающей жарой годилась даже такая вода. Слабая прохладная струя смыла с тела Доментьева пот и сняла нервное напряжение, накопившееся за первую половину дня.

«Только освежающего “Мохито” с ромом сейчас не хватает!» — пронеслась мысль в его голове, которую некстати прервал звонок мобильного телефона.

«Это моя жизнь!» — надрываясь, запели Бон Джови[13].

Вообще, время наедине с собой стало непозволительной роскошью для Доментьева с того самого момента, как он прилетел в Грозный.

Наскоро вытершись и обмотавшись полотенцем, Доментьев нажал на кнопку ответа.

— Да, — недовольно выпалил он в трубку.

Послышался голос напарника — Кости Антонова, приставленного в помощь полковником Смирнитским. Костя сообщил нечто важное, и единственным ответом Максима стало восклицание:

— Да иди ты!

Зажав телефон между плечом и щекой, Максим сбросил полотенце, натянул на влажное тело джинсы, а затем футболку.

— Так, — бросил Доментьев, в это же время выискивая носки. Так и не обнаружив их, он решил надеть ботинки на босу ногу. — Через десять минут забери меня в Управлении, — резюмировал он и убрал аппарат в в задний карман джинсов.