Крест и клинок - Тим Северин

Она уже поднялась футов на десять, когда снова прогремел залп, самый громкий из всех. На сей раз это был не перемежающийся гром, не пальба из отдельных орудий, но отрывистый рев бортового залпа. Пушкари военного корабля не могли промахнуться, стреляя прямой наводкой. Ядра кучно ударили в середину неподвижной галеры, разбив остов. Люди и весла падали в воду. Нос и корма разом вздыбились, когда средняя часть разбитого корпуса начала тонуть. Море ринулось на скамьи, и Гектор услышал отчаянные крики невольников-гребцов, все еще прикованных цепями к скамьям — им спасения уже не было. Кормовая палуба накренилась, и у Гектора защемило сердце, когда он увидел, как тело Тургута скользнуло по наклонной плоскости и остановилось у поручня, наполовину погрузившись в воду.

Совершенно ошеломленный, Гектор уцепился за какой-то треснувший брус. А потом, когда кормовая часть начала переворачиваться, его смыло в море.

Он вынырнул на поверхность и понял: что-то изменилось. Пальба почти стихла, хотя в воздухе все еще стоял густой пушечный дым. Гектор кашлял и задыхался. Что-то толкну ло его в плечо, и он, не глядя, ухватился, как оказалось, за полог с кормовой палубы. В пологе оставался воздух, и надувшись, как пузырь, полог покачивался, наполовину выступив из воды. Держась одной рукой за нежданно явившийся плот, Гектор огляделся.

Гибель предводителя затмила все — даже о Дане Гектор забыл, но теперь, всматриваясь в мешанину плавающих обломков и вещей, смытых с галеры, он пытался обнаружить друга. Носовая часть галеры почти ушла под воду, и он видел там только головы незнакомых людей. Дан исчез. Зато он заметил другое знакомое лицо. В тридцати ярдах от него барахтался Дентон. Он цеплялся за обломок бревна, слишком маленький, чтобы удержать его на плаву. Дентон то уходил под воду с головой, то вновь появлялся, и лицо его было искажено паническим страхом.

— Сюда! Сюда! Плыви сюда! — крикнул Гектор.

Дентон услышал и обернулся. Снова ушел под воду, а когда появился, отплевываясь и задыхаясь, ответил:

— Не могу! Не умею плавать!

Гектор научился плавать на побережье Ирландии, и теперь, скользнув в воду, поплыл к моряку-англичанину.

— Держись за меня, — сказал он, запыхавшись, когда добрался до Дентона. — Я оттащу тебя к пологу.

Дентон отчаянно барахтался.

— Не получится. Кольцо на ноге. Тянет ко дну.

— Давай! — рявкнул Гектор. — Обхвати меня за шею. Это ты можешь!

Резким броском Дентон оторвался от своего тонущего обломка и ухватился за спасителя. Гектор стиснул зубы и поплыл к плоту. Плыть было трудно. Он старался изо всех сил, но почти не продвигался. Дентон мертвым грузом висел у него на спине и тянул вниз. Гектор заглатывал воздух ртом и понимал, что сил его надолго не хватит. Он глотнул соленой воды, захлебнулся, и на миг ему показалось, что он тоже утонет. Юноша плотно зажмурился, чтобы прочистить глаза, и посмотрел вперед, пытаясь понять, далеко ли еще до плота. Они одолели не больше половины пути.

— Я же сказал, ничего не получится, — прошептал Дентон ему на ухо, а потом чудесным образом хватка матроса ослабла, и Гектору полегчало. Он оглянулся — и в последний раз увидел Дентона, уходящего под воду.

Даже без груза на спине Гектор совсем обессилел, когда наконец добрался до полога-пузыря и ухватился за него. Он сумел вползти на скользкую мокрую поверхность и лежал, пытался отдышаться. Смутно он сознавал, что другие пловцы хватаются за плот. Раза два чувствовал, как полог под ним шевелится, когда кто-то вползал на поверхность пузыря. Не в силах открыть глаза, в совершенном изнеможении, он все еще не мог поверить тому, чему был очевидцем — гибели предводителя. Тургут купил его точно так, как крестьянин покупает на аукционе многообещающего жеребенка, и все же Гектор помнил только доброту Тургута, его сочувствие и слова ободрения, сказанные им подопечному во время обряда: «Не бойся. Это случается раз в жизни и происходит по воле Аллаха. Хвала Творцу». Гектор надеялся, что слова эти в той же мере относятся и к гибели Тургута.

Чья-то рука схватила его за воротник просторной рубахи. Гектора стащили с полога, тюком перевалили через борт шлюпки и бросили на днище. Чей-то голос произнес по-английски:

— Еще одного из этих мерзавцев вытащили.

Кто-то встал на него коленями, причиняя сильную боль, и связал руки за спиной. Вскоре его поставили на ноги, потом приподняли и почти перебросили через борт корабля — он оказался на твердой сухой палубе. Юноша стоял, шатаясь от изнеможения, и смотрел под ноги — как струйки соленой воды, стекая с его одежды, разбегаются извилистыми ручейками по доскам. Отвратительное состояние.

— Ти! Мористо? Мавро? Турко? — воинственно вопрошал голос.

Кто-то на плохом лингва франка пытается выяснить его национальность и стоит так близко, что чувствуется, как у него воняет изо рта. Но Гектор слишком устал, чтобы отвечать.

— На нем нет невольничьего кольца. Должно быть, один из команды, — заявил другой, ворчливый, голос.

Кто-то указал на киблу, все еще висевшую на ремешке у него на шее.

— Гляди-ка, — сказал первый. — Он, несомненно, приверженец Аллаха. Видал я такое в Тунисе, в баньо.

Гектор поднял голову и увидел перед собой враждебное лицо обычного матроса. Неровный шрам шел от краешка рта к правому уху, придавая лицу весьма злобный вид. Позади стоял низкорослый, плохо выбритый человек в парике и платье, некогда отменном, а ныне потертом и в пятнах от водорослей. Гектор решил, что это офицер.

— Меня зовут Гектор Линч, — сказал он, обращаясь к офицеру. — Я из Ирландии.

— Папист, обратившийся в мусульманство, вот забавно! — усмехнулся офицер. — Ведро, дважды утонувшее в отхожем месте.

— Мой отец был протестантом, — устало начал Гектор, но офицер не дал ему договорить.

— Ты ренегат и отступник, к какой бы церкви ни принадлежал прежде. Ты служил берберийским пиратам и заслужил повешение. Но живой ты нужнее, чем мертвый. Тебя будут держать в цепях, пока мы не дойдем до порта. Там ты пожалеешь, что не пошел ко дну со своими дружками-грабителями.

Гектор хотел было спросить, куда идет судно, но тут его внимание привлек стук молотка. Неподалеку судовой кузнец сбивал ножное кольцо с истощенного галерного раба, которого, вероятно, успели спасти с тонущей «Славы моря». А за ним стоял и ждал своей очереди Дан, одетый в одну лишь набедренную повязку. И Гектор вспомнил, что мискито надел невольничье кольцо, когда попал на галеру, и Тургут не приказал его снять. Очевидно, команда военного корабля приняла Дана за раба, которого они освободили от корсаров. Гектор заставил себя отвести глаза. Любой знак, что они знакомы, может повредить Дану.