Навоз как средство от простуды (хроники пандемии) - Алекс Кожин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сказав всю эту галиматью, Мухин снова закурил, задумчиво всматриваясь в объемные формы пространства. Студенты сразу же поняли, что имеют дело с настоящим художником.
– И какая у тебя творческая идея? – захотел уточнить КЛАВА.
– Идея представить наше Союзное государство объемно, в образе лидеров. Я вижу землю в форме полусферы, на ней два президента, за ними Шойгу с шишкой, потом патриарх с кадилом, депутаты, министры в форме плоского барельефа, сбоку царь Николай, Ленин, рабочий и колхозница, серп и молот, снопы и колосья.
– Широко раскинулась сельская нива, коровы выходят во двор, и два тракториста, напившися пива, идут отдыхать на бугор, – процитировал КЛАВА известную песню, переврав, впрочем, слова.
Видимо, слова песни задели самолюбие скульптора. Трифон насупился и замолчал. Потом, как будто очнувшись, спросил со злорадством:
– Как вы собираетесь везти Союзное государство в Россию? Пока доедете до Москвы, лед растает, одно говно останется. Лужу навоза привезете вместо Союзного государства.
Замечание было справедливым и поставило студентов в тупик. Друзья как-то не подумали о транспортировке ледяного монумента. И хотя граница с Россией находится недалеко от Новых Оглоблей, летняя жара могла сыграть с Союзным государством злую шутку.
– Вот жеж черт, как-то мы упустили это из виду, – пробормотал НЮРА и, обернувшись к КЛАВЕ, воскликнул. – Давай, звони Авдеичу! Надо что-то придумать.
Через час Женька с Авдеичем подъехали к холодильнику и застали студентов за спором. КЛАВА предлагал обложить памятник льдом, НЮРА – соломой.
Все вместе друзья зашли в морозильную камеру, чтобы оценить размер монумента. Трифон сек президентов в полный рост. Лукашенко и Путин словно куда-то спешили, Шойгу едва поспевал за ними. Если бы не землисто-зеленый цвет, вождей можно было поставить в центре деревни.
Друзья долго смотрели, как Трифон ковыряет зубилом во льду, придавая объемную форму творческой идее.
Глядя на распаренного Мухина, Женька воскликнул:
– Давайте напялим на них телогрейки и шапки – так они до Москвы и доедут!
– Они уже в телогрейках, не видишь! – неожиданно возразил скульптор.
– Так сделай их голыми, – нашелся Женя. – Мы им валенки натянем, чтобы ноги не мерзли.
– Голыми…, – задумался Трифон, – голыми можно. А органы? Органы им приделать вместо штанов?
– Конечно, приделать, – засмеялся Авдеич. – Что за президент без органов – это ж не кукла Барби.
– А органы какие? Большие, маленькие? – начал спрашивать Мухин. – Может, сделать побольше, чтобы подчеркнуть плодородие… Будет хорошо в сочетании с серпом и колосьями.
– В сочетании с серпом пластические ощущения зрителей склонятся в сторону кастрации, а не плодородия, – заметили студенты.
– Давай без фанатизма, – поправил художника Женька. – Сделай в пропорции, чтобы не бросалось в глаза, а то не пропустят через границу.
– И чтобы трусы налезли! – поддержали студенты.
Договорившись с Трифоном, друзья отправились готовиться к путешествию. Ехать в Москву решили поутру, до жары.
Встав на рассвете, собрали вещи, подъехали к холодильнику и погрузили в машину трансформатор. Трифон Мухин устало курил на крыльце. Он работал всю ночь, заканчивая скульптуру.
– Ну, показывай, что получилось, – обратились друзья к художнику.
Трифон распахнул двери морозильной камеры. Внутри стоял холодный туман. Сквозь пелену друзья разглядели трех попугаев.
– Твою ж мать! – только и смог выдавить Женя. Остальные стояли молча, потрясенные зрелищем.
Когда туман рассеялся, стало понятно, что Трифон раскрасил лидеров в цвета гжели и хохломы. Путин был в красно-золотом ватнике поверх голубых гжельских трусов. Шойгу украшала золотая фуражка с голубой кокардой. Лукашенко патриотично был одет в цвета государственного флага Белоруссии. Министры и депутаты позади главных героев остались говно-зелеными. На них у Трифона не хватило краски.
– К хуям! – воскликнул Авдеич. – Времени нет препираться. Грузим этих попугаев в кузов и выезжаем.
Друзья быстро погрузили памятник Союзному государству в машину. Сверху скульптуру накрыли брезентом, чтобы по дороге не пугать население и домашнюю живность. Спустя полчаса выехали из деревни в сторону России.
Было раннее утро. Солнце вставало над нивой, золотя спелые колосья яровых и озимых. Белый пар висел над рекой. Ранний петух вскочил на забор, готовый поведать о приходе нового дня. Новые Оглобли спали по случаю воскресенья 9 августа.
Акт сорок четвертый
Если кто-то считает, что пунктов пропуска на границе Союзного государства Белоруссии и России не существует, то он ошибается. Граница была и есть. Только вместо пограничников и служащих таможни там стоят какие-то странные люди в зеленом. Иногда они проверяют паспорта у въезжающих, иногда просто машут палкой – мол, проезжайте так.
Утреннее солнце уже начало припекать, когда друзья подъехали к белорусской границе. За рулем «Газели» сидел Женька. Его белорусские права вышли сроком, зато были права из Израиля с непонятными закорючками. Зеленый человек поднял полосатую палку.
– Молоко и водку везете? – заглянул в кабину зеленый.
– Мы водку не пьем! – хором ответили друзья.
– А что пьете? – поинтересовался зеленый.
– Компот – двусмысленно ответил Женя*.
– Что в кузове? – не мог успокоиться зеленый человек.
Друзья стали объяснять, что это скульптура, которую они везут в подарок. Зеленый потребовал поднять брезент. Студенты бодро вскочили в кузов и сдернули покрывало с памятника. Солнце заиграло золотом хохломы, на миг осветило навозные лица Союзного государства и потухло. Тень набежала на «пограничника», он нахмурился, сдвинул брови и резко прокаркал:
– Документы на вывоз имеются?
– Какие документы? – не поняли друзья.
– Документы на вывоз предметов искусства и культурных ценностей, – повторил зеленый.
– Епть…! – только и смогли ответить студенты.
Впоследствии, когда прошло уже время, друзья узнали, что вывозить Союзное государство из Белоруссии нужно было под видом навоза, а ввозить в Российскую Федерацию, как культурную ценность. По закону, чтобы вывезти предмет искусства из Белоруссии нужно получить экспертное заключение в Минске, предоставив экспертам эту самую культурную ценность и две цветных фотографии ценности. Но тогда друзья об этом не знали.
– Это декоративно-прикладное искусство, – попробовал исправить ситуацию КЛАВА. – Изделие народных промыслов из льда и органических материалов. Счас лед растает и не станет искусства. Нечего будет дарить россиянам!
– Ледяная скульптура на свадьбу, – поддержал НЮРА. – Новобрачные ждут.
Но зеленый уже почувствовал запах крови, он уперся всеми копытами и разжалобить его было нельзя. Единственное, что удалось друзьям – узнать местоположение начальника этой «таможни». Авдеич приказал друзьям ждать, достал пару бутылок самогона, кусок сала и пошел искать начальство.
Через час Авдеич вернулся с главным начальником. Председатель широко улыбался, начальник зеленых изо всех сил старался сохранять выражение. Оба слегка шатались. Теплое прощание было наполнено дружескими ухмылками, кивками и подмигиванием. Авдеич влез в машину, начальник махнул рукой, Союзное государство преодолело первую границу единого Союза.
К этому времени солнце успело поработать над памятником. Он оплыл, покосился набок и, пардон, завонял. Первоначально гордое выражение на лицах героев Союза сменилось кислой улыбкой. Треух Лукашенко наехал президенту на глаза, ослепив вождя белорусов. У Шойгу поехала кепка, бывшая вначале фуражкой с кокардой. Волосы Путина и вовсе растаяли и стекли президенту
