Забава королей - Чингиз Абдуллаев

– Ни в коем случае, – заверил его Бинколетто, – мы абсолютно законопослушные граждане, и среди нас нет таких, кто мог бы сбежать из страны.

– Среди вас есть убийца, – напомнил следователь, – поэтому дайте мне все паспорта, я перепишу их номера.

Бинколетто и Дронго вернулись в библиотеку.

– Следователь просит наши паспорта, чтобы переписать их номера, – сообщил Бинколетто. – Мы сегодня возвращаемся в Найроби и будем жить там в отеле «Норфолк».

– А где Антон, – спросила Женя, – почему его нет с нами?

Она спросила по-русски, явно адресуя свой вопроc Дронго.

– Антон Вермишев погиб, – сказал тот, отводя глаза.

– Нет, – прошептала Женя, – этого не может быть…

– Ой! – вскрикнула Люба.

– Как это погиб? – спросил Стригун.

– Что он говорит? – не поверил Араксманян.

Их изумление происшедшей трагедией было таким, что Поль Бретти обратился к своему другу:

– Энцо, что происходит? Почему они так нервничают? Я не очень хорошо понимаю русский язык, но я так чувствую, что они обсуждают своего переводчика, господина Вермишева, с которым что-то случилось.

– Он погиб, – мрачно пояснил Бинколетто.

– Какое несчастье, – Бретти нахмурился. – Такой красивый молодой человек…

Женя сползла на пол. Известие о смерти Антона окончательно добило ее. Мужчины бросились к ней. Джина пощупала ей пульс.

– Сейчас я позову врача, – бросился обратно Бинколетто.

– Господин Дронго, – обратился к эксперту Бретти, – вы можете наконец объяснить, что именно здесь происходит? Каким образом погиб этот молодой человек? Тоже несчастный случай? Не слишком ли много несчастных случаев на одну экспедицию? Это не наводит вас на неприятные выводы?

– Наводит, – согласился Дронго, – но это был не несчастный случай. Ему перерезали горло.

Бретти замер. Он открыл рот, огляделся, потом очень тихо спросил:

– И вы знаете, кто это сделал?

– Не знаем, но для этого сюда и прилетела полиция вместе со следователем, который будет расследовать оба этих убийства.

– И нас теперь надолго задержат в Кении? – уточнил Бретти.

– Боюсь, что да.

– Но это невозможно! Я должен быть на следующей неделе в Цюрихе. У нас состоится заседание совета директоров банка, и я не имею права его пропускать. Просто не могу.

– Вы можете сообщить им, что задерживаетесь в Кении.

– Не могу. Если сообщить в Цюрих, что меня держат здесь как подозреваемого в двойном убийстве, это будет страшный удар по престижу нашего банка. Вы даже не представляете, какой именно удар! Нет, это невозможно. Не приехать туда нельзя.

– В данном случае уехать тоже невозможно. Тогда к вам в Цюрих отправят предписание суда, и все наверняка узнают о происшедших в Кении убийствах. И вы будете считаться одним из главных подозреваемых.

– Что вы такое говорите? – Бретти схватился за сердце, опускаясь на стул. – Это просто несчастье! Такой удар по престижу нашего банка, по моему имиджу…

Вошедший врач быстро проверил пульс сидевшей без сознания Евгении и успокаивающе кивнул.

– Ничего страшного, обычный обморок. Я дам ей успокаивающее.

– Как его могли убить?! – неожиданно закричала Люба. Стригун и Араксманян попытались ее успокоить.

– Пустите меня, – сорвалась она, – пустите!.. Я не хочу здесь больше оставаться! Отпустите меня, я не могу здесь больше жить…

– Истерика, – сказал врач, не понимавший, о чем кричит на русском языке эта молодая женщина, но сразу оценивший симптомы, – я сделаю ей укол.

– Нет, – закричала еще громче Люба, – никаких уколов! Вы хотите меня убить! Я теперь знаю – никто из нас не уедет отсюда живым. Вы хотите меня убить! Пустите меня, я не хочу здесь больше оставаться!!!

Ее с трудом успокоили. Врач принес шприцы с двумя ампулами. Сначала он вколол препарат Жене, а затем с большим трудом сумел сделать инъекцию Любе, которая буквально вырывалась из рук мужчин, кричала, плакала, изворачивалась и не позволяла ее колоть. Когда врач наконец вышел, Бинколетто обратился к собравшимся:

– Прошу прощения за все, что здесь происходит. Через два часа мы выезжаем в Найроби. Синьорита Ролланди поможет собрать вещи наших дам. Мужчин прошу быть готовыми через два часа. Альберто поведет первую машину, а я сам – вторую. Мои сторожа и водители должны остаться здесь, утром прилетят для допроса сотрудники полиции. В первой машине поедут господа Стригун, Араксманян и госпожа Ядрышкина. Во второй сядет синьорита Ролланди с госпожой Кнаус, чтобы помочь ей в случае необходимости. И еще поедут господин Бретти и господин Дронго. У кого-нибудь есть вопросы?

– А наше снаряжение и оружие? – уточнил Араксманян.

– Не беспокойтесь. Я уже говорил об этом со следователем. Они выдадут нам квитанции на сданное оружие, чтобы после проверки мы могли его сразу получить.

– Вы еще не дали телефоны нашего посольства, – напомнил Стригун.

– Да. Я попрошу Джину, чтобы она вам их предоставила, – согласился Бинколетто. – Еще есть вопросы?

Больше вопросов не было. Женю уложили на диван. Любу увел с собой Стригун. Дронго видел, как грузят в вертолет оружие. Он подошел к следователю, который исправно переписывал номера паспортов. Эксперт взглянул на номера, запоминая те, которые ему нужны.

– Господин Нджау, – сказал он, – мне кажется, что карабины и револьверы можно оставить здесь. Стреляли из ружья, это сразу заметно. При выстреле из карабина разрыв грудной клетки был бы гораздо больше. А из револьверов вообще никто не стрелял.

– Не мешайте нам работать, – посоветовал следователь, – мы обязаны проверить все оружие, которое было на охоте. Господин Бинколетто сказал, что там был еще ваш проводник…

– Он унес свое ружье с собой, – пояснил Дронго. – Это охотник из племени масаев Мбага. Неужели вы считаете, что такой опытный и известный в этих краях человек, как он, мог перепутать и случайно выстрелить в человека?

Мване Нджау был из народности какую, которая традиционно не очень жаловала масаев. Поэтому он нахмурился и довольно резко сказал:

– Закон не допускает никаких исключений, господин эксперт. Вам это следовало бы знать гораздо лучше, чем остальным. Я думаю, что наши сотрудники найдут охотника Мбагу и возьмут у него ружье для проверки.

– Это наследственное ружье, – попытался объяснить Дронго, – оно передается в их роду уже несколько поколений. Он скорее умрет, чем расстанется с этим ружьем.

– У нас нормальная страна, господин эксперт, – окончательно разозлился следователь, – и здесь уже давно не живут по законам племен. Если понадобится, мы изымем его оружие и арестуем самого Мбагу, каким бы великим охотником он ни был.

– Сначала проверьте наши винтовки, – предложил Дронго. – Я уверен, что вы найдете оружие, из которого стреляли, и вам не придется забирать ружье охотника.

– Посмотрим, – недовольно сказал Нджау, – все будет решать мое руководство в Найроби. И не забывайте, господин эксперт, что здесь произошло два убийства подряд. А значит, мы обязаны провести весь комплекс оперативно-следственных мероприятий, определенных нашим уголовно-процессуальным законодательством.

– Конечно, – согласился Дронго, – самое главное – это неукоснительное соблюдение вашего процессуального законодательства.

«Интересно, – подумал он, – почему все зашоренные чиновники говорят одинаковым набором фраз, независимо от того, на каком языке они разговаривают?»

Глава 18

Обратный путь в столицу Кении напоминал отступление разбитой армии. В первой машине все время плакала Люба, для которой смерть Антона Вермишева оказалась сильным потрясением. Мужчины мрачно хмурились, даже не разговаривая друг с другом. Во второй у Жени наступило какое-то непонятное оцепенение, и она словно впала в ступор, не реагируя на окружающих. Сидевшая рядом с ней Джина все время тревожно смотрела на молодую женщину, опасаясь, что та снова потеряет сознание.

Дронго расположился рядом. Впереди сидели Бинколетто и Бретти. Перед самым выездом Дронго позвонил в Москву своему напарнику Эдгару Вейдеманису.

– Как ваша африканская охота? – поинтересовался Эдгар.

– Боюсь, что охота закончилась, – сообщил эксперт. – У нас тут происходят непонятные события.

– Все как обычно, – рассмеялся Вейдеманис. – Ты не можешь спокойно куда-нибудь уехать. Обязательно втянешься в какое-нибудь расследование.

– Более того, сейчас я почти превратился в одного из подозреваемых, – сообщил Дронго, – поэтому мне нужна твоя помощь. Сейчас я продиктую тебе номера паспортов. Проверь все, что сможешь узнать о банкире Дживане Араксманяне и заместителе руководителя федерального агентства Руслане Стригуне. Только желательно очень быстро. До завтрашнего утра.

– Проверю, – согласился Вейдеманис. – Что-нибудь еще?

– Если сможешь, посмотри, какие материалы есть на Евгению Кнаус. Это журналистка и телеведущая. И еще на Артура Ишлинского. Успел записать?