Забава королей - Чингиз Абдуллаев

– Проверю, – согласился Вейдеманис. – Что-нибудь еще?

– Если сможешь, посмотри, какие материалы есть на Евгению Кнаус. Это журналистка и телеведущая. И еще на Артура Ишлинского. Успел записать?

– Конечно. Постараюсь что-нибудь раздобыть, – пообещал Эдгар.

Дронго сидел в машине, глядя на медленно идущих носорогов, и подумал, что даже здесь, в такой первозданной красоте дикого мира, человек умудряется испортить жизнь не только себе, но и своим близким.

– О чем вы думаете? – спросила Джина.

– О нашей экспедиции, – признался он. – О том, что даже в таком месте находятся хищники, которые не дают нам спокойно жить.

– Я тоже об этом думаю, – призналась Джина. – Неужели действительно убийца находится среди нас?

– Нет никаких сомнений, – кивнул Дронго.

– Как это неприятно, – поежилась она, – просто не могу поверить. Как вы считаете, в полиции смогут определить, из какого ружья застрелили Ишлинского?

– Конечно, это несложно. И это меня очень беспокоит.

– Почему? – не поняла Джина.

– Убийца очень расчетливый и хладнокровный человек. Он дождался момента, когда можно выстрелить в Ишлинского, пользуясь паникой и вечерним закатом. Вы подумайте, насколько крепкие у него нервы, если в момент нападения львицы он думал не столько о собственной безопасности, сколько об устранении возможного конкурента или соперника. Для этого нужно иметь железный характер. Это во-первых. А во-вторых, он достаточно жестокий человек. Одно дело – выстрелить в своего соседа, и совсем другое – толкнуть молодого человека и зарезать его одним движением руки. Нужно быть готовым к подобному испытанию.

– Значит, завтра утром мы узнаем, кто этот убийца. Не понимаю, на что он рассчитывал, когда стрелял. Ведь вы сами говорите, что его легко вычислят.

– Вот это меня и беспокоит, – признался Дронго. – Ведь убийца должен был понимать, что рано или поздно все ружья проверят и его легко обнаружат. Тогда получается, что он просто дурак. А я в дураков не очень верю. Значит, убийца сделал какой-то трюк. Какой? Что он мог такое придумать, чтобы отвести от себя подозрение? Ведь он, не колеблясь, убил Вермишева, который хотел со мной переговорить. После этого убийства уже нельзя было всерьез рассуждать о случайном выстреле. Вы понимаете, что получается? Как только мы найдем ружье, из которого стреляли, мы сразу свяжем первое убийство со вторым. И этого человека просто арестуют. Неужели убийца не понимал, что его легко вычислят, когда пошел на второе убийство? Ведь после первого он легко мог объяснить произошедший несчастный случай плохой видимостью, паникой и случайным выстрелом, даже своим испугом. Но второе убийство уже ничем подобным объяснить невозможно. То есть он сознательно идет на то, что его разоблачат и арестуют. Я не могу понять его логику. Он явно не дурак, но какой трюк он придумал? Что именно он хочет? Этого я пока понять не могу.

– Неужели все так сложно?

– Очень. И чем больше я думаю, тем больше убеждаюсь, что не все так просто, как нам кажется.

Джина посмотрела на сидящую рядом Евгению и шепотом сказала:

– Кажется, она нас даже не слышит, так сильно на нее подействовали эти убийства.

– Она действительно любила погибшего, – пояснил Дронго. – Уже полтора года Женя жила с ним, несмотря на его характер и нрав. Ей хотелось верить, что он может быть лучше.

– Когда мы летели в самолете, она ему за что-то выговаривала, – напомнила Джина.

– Он ушел с темнокожей стюардессой в конец самолета, чтобы запереться там в туалете, – пояснил Дронго.

– Это я помню. И она любила такого мерзавца?

– Женщины часто любят сердцем, а не головой. И часто сердце у них заменяет голову, – сказал Дронго.

– Вы имеете в виду мой случай? – нахмурилась Джина.

– Нет. Ее. Даже понимая, что он нагло изменяет ей чуть ли не в открытую, даже сознавая, что ничем для него не является, она продолжала его любить. Евгения Кнаус – довольно известная тележурналистка и вполне могла бы устроить свою жизнь самостоятельно в отличие от остальных дам, которых обычно берут с собой на охоту, в командировку, в отпуск, на море…

– Меня тоже взяли на охоту, – с вызовом произнесла Джина.

– Не нужно аналогий, – поморщился Дронго, – у вас совсем другой случай. Вспомните, что вас приставила к Энцо его старшая дочь, ваша подруга. У вас был неудачный роман, и вы должны были просто сменить обстановку. Наконец, вы поехали в Кению не развлекать Энцо Бинколетто, а работать и следить за его здоровьем. И, наконец, вы его работник, а не девочка по вызову на несколько часов или дней. Разницу вы прекрасно понимаете, но сейчас решили еще раз выслушать мои доводы, чтобы почувствовать себя гораздо увереннее.

– Нет. Я только хотела услышать, как именно вы ко мне относитесь.

– Может, и так. А вот Люба Ядрышкина с ее безупречной фигурой, накачанными губами и, как я подозреваю, увеличенной грудью – типичная дамочка для совместных поездок за границу. Достаточно сообразительная, хитрая, умелая, приспосабливающаяся. Конечно, никакого интеллекта в ней нет и в помине, книг она не читает, про Пруста и Джойса никогда не слышала, да это ей и не нужно. Она зарабатывает своим телом и внешностью, пока может. Если повезет, сумеет выскочить замуж за обеспеченного человека, желательно пожилого и солидного. Не повезет – значит, будет существовать так где-то до сорока лет. Потом начнет сама нанимать мальчиков для своего сопровождения. Если, конечно, удачно раскрутит свои деньги, вложив их в какое-нибудь прибыльное дело.

Здесь все понятно. Как и в случае с Женей Кнаус. Умница, интеллектуалка, красивая внешность, но сама пробиться явно не смогла бы. Нужна была помощь в лице такого человека, как Ишлинский. Конечно, она достаточно талантливый человек, но сколько их таких пропадает, так ничего и не достигнув… Она смогла грамотно раскрутиться, сумела сделать себе имя. Если бы даже Ишлинский не погиб, думаю, что это была бы их последняя совместная поездка такого рода. Конечно, он ей нравился и она бы с удовольствием отправилась с ним отдыхать на Сейшелы или Маврикий. Но не в такой компании, когда ее положение выглядит более чем двусмысленно. Ведь рядом находится Люба, которую взяли для ублажения высокого чиновника.

Джина посмотрела на сидевшую рядом Женю. Та не реагировала на внешние раздражители.

– Вы считаете, что есть разница? – так же шепотом уточнила итальянка.

– И очень большая, – убежденно произнес Дронго.

Они пересекали реку. Слоны, стоявшие у реки, проводили их молчаливыми взглядами. Детеныша с ними уже не было. Очевидно, раненный из карабина Араксманяна, он не мог нормально передвигаться, и взрослые особи уже не могли его защитить. Законы саванны, как и законы джунглей, беспощадны. Хотя на самом деле это всего лишь универсальные законы природы. Выживает сильнейший, чтобы продолжить себя в своем потомстве. Слабые погибают. Раненый или больной должен умереть, он заранее обречен стать легкой добычей хищников. Происходит так называемый естественный отбор – в природе, в жизни и даже среди людей, когда слабейшие погибают, а сильнейшие выживают.

В Найроби они приехали в восьмом часу вечера. Уставшие путешественники разместились в своих номерах. Бинколетто подозвал к себе Джину.

– Я хочу попросить о помощи, – сказал он, обращаясь к ней. – Я сниму вам сьют, и вы поселитесь с госпожой Кнаус. Она в таком состоянии, что я не хотел бы оставлять ее одну. Договорились?

– Конечно, – кивнула Джина, – я все понимаю.

Еще один сьют был заказан для Стригуна с Любой. Остальные разместились в одноместных номерах, включая самого Энцо Бинколетто. Отель «Норфолк» находился на проспекте Гарри Тука и справедливо считался одним из лучших в этой части Африки. Он был широко известен за пределами Найроби. Кроме ста тридцати шести номеров, здесь были еще пятнадцать обычных сьютов, семь дуплексных сьютов, пять экзекьютив-сьютов и четыре сьюта, которые назывались «де-люкс». В нем было три ресторана, предлагавших местную и европейскую кухню.

Дронго поднялся в свой номер, принял душ и решил остаться там, заказав себе ужин. Ему следовало подумать. Убийство переводчика поставило перед ним трудную задачу, которую он обязан был решить.

Утром за завтраком они собрались все вместе. Пришла даже Женя, немного отошедшая после вчерашнего шокового состояния. Завтрак проходил в молчании. Никому не хотелось много говорить. Все помнили, что сегодня начнутся допросы.

– Дамы и господа, – обратился ко всем Энцо Бинколетто, – я еще раз приношу вам всем извинения за те неприятности, которые доставила вам поездка в Кению. Но, надеюсь, вы верите в мою искренность, что я действительно хотел доставить вам удовольствие. Сегодня нас вызовут на допросы к следователю. Прошу вас не нервничать и не беспокоиться. Я уже позвонил и вызвал сюда двух лучших адвокатов, которые будут с вами во время всех допросов. Так как мы все иностранцы, то во время допросов могут быть приглашены сотрудники российской, итальянской и швейцарской дипмиссий. Хочу сообщить вам, что я намерен максимально твердо защищать ваши честные имена и не позволю никому обвинять ваc по каким-то надуманным поводам. Вот и все, что я хотел вам сообщить. Адвокаты приедут в отель к десяти часам утра.