80 лет форы - Сергей Артюхин

24 марта 1942 года.

Москва, Кремль.

– Таким образом, товарищ Сталин, ракетный центр под Пенемюнде, а так же сам Пенемюнде, фактически уничтожены, – докладывал стоявший навытяжку Новиков. – Кроме того, судя по всему, такой массированный налет нашей авиации оказался сюрпризом для немецкой обороны. Вероятно, именно этим можно объяснить фактическое отсутствие противодействия нашим силам.

– Какие у нас потэри, товарищ генерал? – Сталин привычно прохаживался вдоль стола, посматривая на главкома ВВС и сидящих рядом маршалов.

– Четырнадцать самолетов ТБ, девять Ил-4. Но до нашей территории смогли дотянуть все Илы, и четыре ТБ. Среди Пе-8 потерь нет.

– То есть нэбольшие, да?

– Относительно общего количества задействованных в операции самолетов – действительно небольшие.

– Это хорошо. Но вот как ви считаетэ, нам надо повторять подобные операции в дальнейшем? – вождь приостановился и внимательно посмотрел на генерала.

– Да, товарищ Сталин. Тем более что у нас есть довольно большое количество важных стратегических целей, атака которых серьезно затруднит положение фашистской Германии.

– Разрешите? – Шапошников попросил слова.

– Пожалуйста, Борис Михайлович, – лидер страны Советов кивком разрешил Новикову сесть.

– Согласно имеющейся в нашем распоряжении информации, на данный момент в Германии действует всего один завод по производству дибромэтана. А без этого компонента, необходимого при производстве авиационного бензина, не полетит ни один немецкий самолет. Разведкой получено несколько возможных местонахождений данного производства. Уничтожив этот завод, мы нанесем серьезнейший удар по люфтваффе и немецкой промышленности, – Шапошников выразительно посмотрел на Сталина. Тот заинтересованно покивал головой.

– Так же, очень большой эффект могут принести масштабные бомбардировки транспортной и, в частности железнодорожной, сети Германии. Как показал опыт Особой армии, уничтожение подвижного состава серьезно сказывается на боеспособности войск.

– А наши летчики смогут попасть в такую цель, как паровоз? – Сталин стал выбивать трубку в пепельницу. – Потому что город – это одно. Тем более при таком количестве самолетов. А вот, скажем, железнодорожная станция – это совсем другое. Рисковать ценнейшими самолетами ради уничтожения пары-другой паровозов мне кажется нецелесообразным. По крайней мере, сейчас.

С лица Шапошникова исчезло довольное выражение. Вождь тем временем продолжал:

– Что же касается дибромэтана и аналогичных производств, то и их мы пока трогать не будем. Потому как даже если наши доблэстные авиаторы добьются в этом успеха, то Гитлеру понадобится максимум мэсяц для того, чтобы восстановить производства. И нэ на одном заводе, – Сталин эмоционально махнул рукой. – А за мэсяц наша армия Берлин не возьмет. Но чуть попозже мы, навэрное, все-таки такое сделаем. А тогда уже Красная армия сможет нанести фашистам серьезный урон.

– Товарищ Сталин, нанесение вреда железнодорожным перевозкам фашистов серьезно поможет войскам! – маршал с надеждой посмотрел на задумчивого вождя.

– Борис Михайлович, ми еще обсудим этот вопрос…

25 марта 1942 года.

Передовица газеты «Правда».

В ночь с 23 на 24 марта, победоносная сталинская авиация подвергла разрушительной бомбардировке и уничтожила секретный полигон фашистов – Пенемюнде. Простой советский гражданин, каждый человек должен знать о человеконенавистнических экспериментах, которые ставили там прислужники Гитлера.

Осознавая скорый крах своей Империи Зла и понимая неотвратимость победы советского оружия, видя поражения своих войск, Гитлер перешагивает все более и более немыслимые грани.

В этом страшном месте пытались создать неизлечимые болезни и чудовищное химическое оружие. В частности, там пытались создать новый вид гриппа. Хотя еще свежи в памяти людей мира воспоминания о страшной эпидемии так называемой «испанки», унесшей столь много жизней. А ведь нацистские прихвостни работали там и с возбудителями чумы, холеры, оспы!

Но особое отвращение вызывают методы, какими злодеи пытались добиться своих целей. Они ставили свои чудовищные эксперименты прямо на людях! В том числе и на детях, малолетних узниках концлагеря, расположенного в двадцати километрах от Пенемюнде.

Помимо места отвратительных экспериментов, остров Узедом являлся излюбленным местом отдыха высокопоставленных гитлеровских палачей. Отдыхая на курортах городов Альбек, Бансен и предаваясь гнусным оргиям в отелях Герингсдорфа эти убийцы готовились к новым кровавым преступлениям. Именно здесь они смывали с себя кровь заключённых польских, чешских и французских концлагерей. Здесь они отдыхали от пыток, здесь забывали крики заживо сжигаемых людей и стоны и плач умирающих от страшных болезней детей. Именно там, в окрестностях горы Штекельберг в извращенных умах этих представителей «высшей расы» зрели планы по искоренению неарийских народов и уничтожению нашей любимой Родины. Отделённые польскими землями, они думали, что территория Германии неуязвима. И самодовольный бахвал Геринг обнадёживал в этом главных эсэсовских мясников.

Но кровавые псы Гиммлера просчитались. Благодаря отважным рабочим и ученым Германии и Польши, сочувствующим нашей Родине, благодаря нашей доблестной разведке, Верховное Главнокомандование вовремя узнало об отвратительных планах нацистов. Решение пришло почти сразу: этот рассадник зла должен быть уничтожен!

Летчики, получая приказы, горячо приветствовали подобное решение. Ведомые волей нашего великого вождя, непобедимые сталинские соколы заставили фашистских вурдалаков захлебнуться в их собственной крови.

Поздней ночью сотни советских бомбардировщиков устроили зарвавшимся курортникам и надеждам нацизма огненную преисподнюю. Высшим гитлеровским молодчикам теперь не понадобятся ни пляжи, ни санатории, ни жизненное пространство. Большинство из этих ублюдков рода человеческого получили прошлой ночью достойную кару.

Не суждено сбыться надеждам нацистов, не суждено им спасти свою шкуру от справедливого возмездия! И их попытки спастись лишь сильнее укрепляют решимость всего советского народа, вставшего единым строем на борьбу со злом.

Да здравствует товарищ Сталин, слава бесстрашным советским лётчикам, смерть гитлеровским нелюдям! Враг будет повержен! Мы победим!

2 апреля 1942 года.

Лондон, Вестминстерский дворец.

– Таким образом, господин премьер, это фактически вся информация, что у нас есть, – глава МИ-6 удрученно развел руками.

Черчилль задумчиво рассматривал принесенные Мензисом фотографии. Затем встал из-за стола и подошел к бару. Наливая в бокал коньяк, он произнес:

– А вы уверены, что это не очередная шутка русских? А то Сталин тот еще хитрец. Вполне может подсунуть нам фальшивку и посмеиваться, глядя, как мы тратим ресурсы черт знает на что.

– Изначально мы получили эту информацию от нашей немецкой резидентуры. И лишь потом достали подтверждение от советской. Но сами понимаете, наша работа сейчас невероятно сложна. Даже эти фотографии можно считать большой удачей, – главный английский шпион достал из портфеля несколько листков бумаги. – Технические характеристики И-400АД нам пока известны частично. Это, – Мензис потряс листками, – по большей части лишь выводы, сделанные несколькими экспертами на основе фотографий и того, что у нас есть.

– АД? – Черчилль уже вернулся за стол.

– Антигравитационный двигатель.

– Мда. Русские, как всегда, не отличаются оригинальностью в названиях. Но я не совсем понимаю, неужели эти штуки настолько опасны? – фотографии «глайдеров смерти» гоа'улдов из «Звездных врат», с превеликим трудом подсунутые немцам, англичанам и американцам советской разведкой, может и не выглядели особо зловеще. Если бы не немножко информации, также слитой разведкам фашистов и потенциальных друзей.

– Согласно выводам наших экспертов, эти машины могут стать серьезной угрозой. Когда русские закончат – то это будет действительно прорывом. У них есть множество преимуществ перед поршневыми и разрабатываемыми сейчас нами реактивными самолетами.

– Это какие, например? – британский премьер вновь взял в руки одну из фотографий.

– Значительная скорость и способность зависать на одном месте, высокая маневренность. Высокая…– глава МИ-6 замялся и полез в бумаги, – тяговооруженность. Хорошо хотя бы то, что у русских пока серьезнейшие проблемы с доработкой машины. По большому слову, они только в начале пути и у нас есть отличный шанс их догнать. Тем более что стоимость даже одной машины сейчас астрономическая – примерно как у десятка тяжелых бомбардировщиков, если не выше.