Жёсткая рекогносцировка - Лев Пучков

— Пишу...

Ну вот. Так я и стал сексотом...

Сразу оговорюсь: денег Андрей Иванович у меня не брал. И для первого знакомства наказал довольно мягко: изъял оставшиеся в усадьбе Люды пятьдесят грамм разбадяженного порошка и все деньги, что Люда выручил за день и не успел сдать мне.

Как он зарабатывал деньги — я в курсе. Но темы это не касается, поэтому распространяться не буду.

Дав подписку о сотрудничестве, я был отпущен восвояси вместе с Людой и своим амбулаторным журналом. Копию, впрочем (с журнала, а не с Люды), Андрей Иванович снял: сфотографировал своим страшным поляроидом, а на всякий случай ещё и отксерил.

Люда отнёсся к этому «забавному приключению» крайне легко. То ли не сомневался, что всё закончится благополучно, то ли ему действительно глубоко до лампочки. Впрочем, в тюрьму он не хотел:

— Нашему брату без поддержки в неволе трудно. Особенно попервости, пока не освоишься да не наведёшь мосты насчёт бесперебойного снабжения ширевом...

Некоторое время я напряжённо выжидал, когда же меня начнут вовлекать в полную смертельного риска оперативную работу, которая потребует мобилизации всего моего творческого потенциала. Думаю, не надо объяснять, каковы были мои представления об этой самой оперативной работе. Про тяжкий труд сексотов и разных агентов под прикрытием я только читал книги да смотрел кино.

— Ты там не умер, Бубка? — спустя неделю позвонил мне Андрей Иванович. — Притих чего-то, не слышно, не видно тебя. Работать когда собираемся?

— Да я всегда... Я готов... Вы скажите, что надо делать, я тут же займусь...

— Ну ты странный! Что значит — «скажите»?! Ты там на месте сам смотри, чем можешь быть полезен.

— А чем я могу быть полезен?

— Да, тяжёлый случай... Я же тебе сказал, кто меня интересует. Попытай этак ненавязчиво свою клиентуру — кто чем «мажется», да где берут, помимо тебя. В плане того, как там поживают конкуренты, можно ли их перебить...

— "Перебить"?!

— Ну, в смысле, потеснить с рынка! Чтобы, типа того, в твоём районе брали только у тебя. Это будет наглядно и подозрений не вызовет — зачем интересуешься. Давай, не пропадай...

Вот так. Оказывается, я сам должен проявлять инициативу и искать себе приключения на седалищный нерв.

Пытать никого не стал, просто сказал Люде:

— Пришло время платить за свободу. Нам нужна любая информация о торквеловских, которой располагаешь ты и твои камрады.

— Записывай!

И Люда, благостно улыбаясь, продиктовал список всех «ног», которых знал, а также дилеров, которых знал лично или слышал что-то о них, адреса, «явки», кто и что конкретно продаёт.

С этим списком я на крыльях оперативного рвения полетел к Андрею Ивановичу.

— Угу... — бегло глянув на список, Андрей Иванович зевнул. — А есть что-нибудь конкретное?

Оказывается, он в курсе всей этой обстановки. Знает всех в лицо, где живут и кто чем занимается.

— Интересно... Ну а чего тогда вам ещё надо? Арестуйте их, и вся недолга...

Оказывается, это нереально. Для организации полноценной наружки только лишь за одним торчком, который за дозу работает на барыгу и, гордо именуясь «ногами», таскает ширево своим собратьям, не хватит всего штата тутошнего отдела ФСКН! А «ног» этих в городе — что собак нерезаных, живут и носят дурь они неупорядоченно, можно сказать, хаотично и непредсказуемо.

— Понятно... И что вам нужно?

— Отвечаю. Мне нужна конкретная «наводка»: когда и где «ноги» берут у барыги дурь. Требование: дури у барыги должно быть больше, чем на десять разовых доз по классификатору. То есть чтобы можно было смело хватать и заводить дело.

— Кхм... И как вы себе это представляете? Дать телефончик барыге: звякни, родной, когда у тебя при себе будет двадцать доз?!

— С иронией у тебя всё в порядке. Со смекалкой — проблемы.

— Ну, объясните.

— Объясняю. Ваш тандем, ты и Зверев — случай нетипичный. Ты привозишь порошок, прячешь, часть выдаёшь Звереву, к нему идут торчки, покупают и уносят. Или тут же сразу и колются.

— Верно.

— Да ещё бы неверно. Хм... Прячешь порошок, кстати, там же, в усадьбе Зверева. Не боишься?

— Мы с самого детства дружим. Я ему доверяю.

— Ну-ну... Так вот, Зверев у тебя — не «ноги», а скорее менеджер.

— Почему?

— Потому что «ноги» — ходят, И носят. Наглядный пример: в парке у тубдиспансера сидит Химик — погоняло такое, вроде газетку читает. Имеет при себе 0,9 грамма порошка, за это не сажают, ты в курсе. По классификатору это девять разовых доз, а на деле с такого веса только-только двоим в «системе» торкнуться. Потому что порошок у них — дрянь. Подходят торчки, берут. Химик скинул порошок, пошёл, ещё 0,9 взял. Так это и работает. Вот это — «ноги».

— А он к дилеру ходит?

— Да ну, брось ты — к дилеру! Барыга сидит в Торквелове, выдаёт Химику на день по десять грамм, Химик прячет, где ему в голову взбредёт, и носит помаленьку.

— Нас интересует момент, когда дилер даёт Химику дневную партию?

— Точно. Вот этот самый ключевой момент... Короче, не думаю, что Химик ежедневно ездит в Торквелово.

— Почему?

— Потому что у каждого основательного барыги как минимум пять-шесть, а порой и около десятка приторченных «ног». То есть больные, по сути, люди, в дороге с ними может случиться что угодно. Нельзя их с товаром посылать. Я себе это так вижу: барыга едет сам, на своей машине, у него везде всё пробито и подвязано, его никто не тронет. Назначает место, «ноги» туда подтягиваются, ждут. Барыга подъезжает, отоваривает их, забирает выручку за вчерашний день и убывает восвояси. Вот такая схема.

— Откуда вам известна эта схема?

— Тот барыга, которого мне удалось посадить, работал именно так. Не думаю, что за это время что-то принципиально изменилось.

— Но если они провалились на этой схеме, должны по идее что-то менять...

— Да брось ты! «Провалились»... Его свои же «бароны» сдали. Крысятничал он, они знали, но за руку поймать не могли. Больно ловкий был товарищ. Вот и сдали — чтобы я, как мне видится, малость поуспокоился да не ломал их тихую идиллию.

— Извините...

— Да?

— Гхм... Не хочу вас обидеть, но... Вы говорите так, словно представляете для них опасность. Это ведь мафия...

— Я тоже не один работаю, — Исаев сказал это уверенно, как человек, знающий себе цену, — за мной стоят люди. Понимаешь, о чём я?

— Понятно... Значит, вам нужна явка?

— Нравится шпионская терминология? Хм... Ну, пусть будет явка. Короче говоря, мне нужно место, где барыга раздаёт товар «ногам». И время. А беда в том, что у них куча таких укромных местечек и они каждый день «забиваются» встретиться на новом. Страхуются, короче.

— Да уж... Надо будет продумать способы. Думаю, это будет непросто.

— Непросто? Ха! Это будет единственно возможно только в том случае, если вам удастся перевербовать кого-то из «ног» одного из торквеловских барыг. И — никаких других способов. Даже и не пытайтесь. Только время потеряете да спугнёте ещё ненароком.

— Перевербовать?! В каком плане?

— Да, Бубка, ещё раз убеждаюсь, что со смекалкой у тебя нелады. Намекаю: у тебя хороший порошок.

— И?

— У торквеловских против твоего — полный отстой. Слабый, хрен знает с чем мешанный — постоянно травятся с него. Но твой дороже. Твой грамм — восемьсот, у торквеловских — пятьсот. Поэтому, кстати, вы пока не схлестнулись. Ты не перебиваешь им рынок. У вас берут только знакомые Зверева, и то не все, а те, которым эта цена по карману. Получается небольшой замкнутый кружок.

— Так... Нет, я всё понял, но... что-то не понял...

— Вот ты тормоз, Бубка. — Андрей Иванович сокрушённо вздохнул. — Поболтай на эту тему со Зверевым. Может, вы попробуете прикормить пару-тройку «ног» своим хорошим порошком. Ради такого случая можно малость упасть в цене, чтобы люди к вам потянулись...

Я обсудил этот вариант с Людой.

— Да запросто! — блаженно улыбаясь, заявил Люда (уже и не помню, когда в последний раз видел его не под кайфом). — Но... Тогда мы вступим в конкретную конфронтацию с торквеловскими. Нам оно надо?

— Предлагаешь забить на Исаева? Идея — дрянь. Озвереет и опять арестует. Теперь уже навсегда. Нам оно надо?

— Да ладно, если надо — сделаем. Какие проблемы? Но ты будь готов. Просто так, без последствий, это не прокатит.

— Всегда готов...

Так. За три... нет, даже за два дня Люда безо всяких хитростей и уловок прикормил сразу троицу чужих «ног». «Ноги», обратите внимание, были от разных барыг! То есть мы, выражаясь языком Андрея Ивановича, взяли в оперативную разработку сразу трёх дилеров.

Гиганты. Весь местный отдел ФСКН за год поймал одного дилера, а мы с Людой — нате вам!

Тут нюанс: эти хлопцы хорошо знали Люду, для них он был свой. Публика эта весьма недоверчивая, «стремаются» по любому поводу. Вряд ли они пошли бы на контакт с чужим — каким-нибудь опером, допустим. Тем более в таком небольшом городе, как наш.