Бриллиант - Шарон Сэйл

— Господи, как вы можете спрашивать! — пробурчал Хенли, выходя в холл за оставшимися там покупками. — Мне порой кажется, что вы и я персонажи мыльной оперы.

Даймонд вспыхнула, а Джесс громко рассмеялся.

— Пойду помогу Хенли с покупками. Что-то мне подсказывает, что ты опять хочешь взять мою гитару.

Она улыбнулась.

— А если даже и так?

— Бери, пожалуйста. Ты все равно бы ее взяла, с моего разрешения или без него.

Джесс наблюдал за тем, как Даймонд выходит из комнаты. Ему казалось, что меж ними протянулась некая ощутимая материальная связь. Но он тут же укорил себя за глупость. У него есть музыка. И для них обоих будет только лучше, если у Даймонд будет собственная музыка и, значит, свое дело в жизни.

Взяв телефонную трубку, он набрал номер Томми. Они говорили недолго, только по существу, и тон их беседы был совершенно спокойным, даже дружеским. Однако Джесса не покидало странное ощущение: ему казалось, что голос Томми звучал как-то уж слишком умиротворенно. Но в конце концов Джесс объяснил это тем, что Томми Томас не хочет выпускать Даймонд из своей профессиональной орбиты. Джесс отправился помогать Хенли.

Даймонд провела пальцами по струнам старой гитары и почувствовала, как к ней медленно возвращается ее прошлое «я». На какое-то время Даймонд полностью растворилась в Джессе, а теперь возвращалась к самой себе. Как бы искренне она его ни любила, ей вовсе не хотелось сделаться только его тенью. Даймонд была твердо намерена оставаться независимой личностью. Да, она очень любила Джесса, но в жизни намеревалась идти собственным путем. Она собиралась войти в мир музыки.

Глава 9

Томми был приветлив и даже галантен. По пути в Нэшвилл он шутил с Даймонд, желая дать ей понять, каким он может быть свойским парнем. Даймонд и не знала, радоваться ли ей такой перемене, или быть настороже. Ей казалось, что этому человеку нельзя вполне доверять.

Даймонд очень волновалась перед записью. Эти демонстрационные записи ее песен были, по существу, первым серьезным шагом к воплощению ее давней мечты. То, что Томми придется еще как-то пристраивать эти записи, совершенно не приходило Даймонд в голову.

— Ну вот! — сказал Томми. — Приехали. — Он остановил автомобиль на стоянке. — Бери все, что нужно, с собой, мы сразу же отправляемся. Понятно?

Даймонд согласно кивнула. Его улыбка и добродушный тон были той поддержкой, в которой она сейчас так нуждалась.

— Конечно, понятно, — сказала она, сжимая руку Томми повыше локтя. На какое-то мгновение Тому почудилось, что ее ногти сейчас вопьются ему в руку, но вместо этого Даймонд вдруг добавила: — Спасибо тебе.

Такого Томми никак не ожидал от Даймонд. Поэтому он только кивнул, пропуская девушку в дверь перед собой. В глубине души его мучило чувство вины, однако Томми и на этот раз остался самим собой и решительно отбросил тяжелые мысли в сторону. Он был сама энергичность и собранность. И отлично владел ситуацией.

В студии собрались уже все музыканты. Один крутил колки гитары, другой рассеянно перебирал пальцами по клавишам; в углу тихонько настраивался скрипач, прижав инструмент подбородком.

Услышав знакомые звуки «Дикого цветка», Даймонд улыбнулась. Похоже, у скрипача и у нее были похожие музыкальные вкусы.

— Эй, парни! — привлекая к себе внимание, крикнул Томми. — А вот и мы. Эта милая леди — мисс Даймонд Хьюстон. Вы, ребята, пока познакомьтесь с ней, а я тем временем выпью кофе и поговорю с нашим инженером. Это не займет много времени, — последние слова он произнес, обращаясь к Даймонд: — Располагайся, как дома.

Мужчины в этой студии отличались от молодых парней из группы Джесса, как день от ночи. Все они казались достаточно дружелюбно настроенными и одновременно выглядели очень деловыми и сосредоточенными. Один из музыкантов начал было обхаживать Даймонд, но делал это ненавязчиво и осторожно, почти незаметно. Напряжение постепенно стало отпускать Даймонд.

— Вот уж никак не предполагала, что у меня будет целый оркестр сопровождения, — сообщила она, когда Томми возвратился в студию. — Я думала, что буду сама себе аккомпанировать. Ничего другого у меня и в мыслях не было. Не знаю, может, нам лучше порепетировать, прежде чем начнется запись?

— Послушай, — сказал Томми и, взглянув на носок своего ботинка, стряхнул какую-то одному ему заметную пылинку. — Эти парни очень опытные, собаку съели на таких делах. Для тебя главное — это спеть. А уж они сумеют прекрасно подстроиться.

Слова Томми не показались Даймонд особенно убедительными, но она не считала себя достаточно опытной в вопросах такого рода и решила не спорить. В студии ей все было в новинку. В конце концов, если Джесс верит Томми, то она должна тем более ему верить.

Музыканты прекрасно знали, какая предстоит работа. Для них это был хороший способ заработать денег. Никаких длительных репетиций, никаких споров, никаких изменений в аранжировках по ходу записи. Надо просто взять и сыграть по нотам.

Томми вошел в стеклянную комнатушку звукоинженеров и оттуда, через толстое стекло, стал смотреть на высокую элегантно одетую женщину, садящуюся на табурет,

Подошел инженер, укрепил у нее на голове микрофон, немного повозился, работая регуляторами, затем вернулся на свое место, за стекло. Усевшись за пульт, он отрегулировал какие-то рычажки на звуковой панели, нажал несколько кнопок и поднял большой палец вверх, давая понять Даймонд, что у него все готово.

Руки у девушки мгновенно повлажнели от пота. Голова ее шла кругом. В желудке стало нехорошо. Даймонид прикрыла глаза, представила себе Джонни, сидящего в уголке бара Уайтлоу, — и поняла, что пора всерьез начинать игру.

Закинув волосы за спину, поудобнее упершись каблуками своих сапог в кольцо высокого табурета, Даймонд легко провела пальцами по струнам гитары. Сейчас она сидела одна в центре студии, совершенно позабыв о мужчинах, которые стояли у нее за спиной.

Даймонд не слышала, как один из музыкантов уже успел шепнуть своему соседу, что не пожалел бы двух лет жизни, лишь бы провести рукой по медовым волосам этой женщины.

Не заметила она и гитариста, который, взяв аккорд, поднял голову, да так и застыл, глядя на нее. При виде изящных округлостей девушки на гитариста нашел такой столбняк, что он забыл обо всем на свете.

Даймонд, правда, понимала, что, увидев ее улыбку, клавишник на мгновение позабыл собственное имя, но сейчас все ее внимание было поглощено мелодией, тихо звучавшей в сознании.

Томми старался не смотреть на мягкую улыбку, порхавшую на губах Даймонд. Но при этом он не мог отвести взгляда от ее длинных стройных ног, тихо сожалея о том, что ему никак нельзя подкатить к этой женщине. Полученный от нее не так давно удар в челюсть нанес репутации Томми непоправимый урон.