Sindroma unicuma. Книга1. - Блэки Хол

В течение лекции сосед искоса поглядывал на меня, но не сказал ни слова. Зато беспрерывно егозил и издевался над пером, раскручивая его и закручивая, пока не сломал. Пришлось ему писать грифелем. Жаль, я не держала при себе запасное перо, а то одолжила бы.

Стопятнадцатый вдохновенно рассказывал о способах защиты от природных явлений, и я, слушая декана, говорившего экспромтом без бумажки, поняла, что между предыдущим занятием и лекцией Генриха Генриховича имелась существенная разница. Если у Ромашевичевского в воздухе висела атмосфера страха и затравленности, то на занятии у Стопятнадцатого витал дух сотрудничества. Декан вел себя со студентами на равных, с уважением прислушиваясь к различным точкам зрения. На лекции развернулась нешуточная дискуссия, суть которой я все равно не уяснила, к тому же моей невнимательности способствовал дополнительный фактор.

Теперь стало понятно, что значило сидеть в первом ряду, тем более, когда к моей персоне примагнитилось внимание практически всей аудитории. Казалось, голова скоро треснет от просверливающих взглядов. Лицо горело, мысли странным образом путались, и я чувствовала себя дискомфортно, упустив и без того жалкие остатки информации, выданной Стопятнадцатым.

Под конец лекции, во время горячего спора с одним из студентов, я невзначай оглянулась через плечо, и оказалось, что никому в помине не было дела до меня с моими параноидальными страхами. Даже Мелёшин, раскинув руки на спинке скамьи, с интересом слушал доводы выступавшего студента. А я-то, королевна недоделанная, всю лекцию дрожала о своей великой персоне, представляя, что меня пожирают сотни взглядов и в два раза больше глаз!

Закончив читать материал, Стопятнадцатый сказал:

- Если в аудитории присутствуют старосты, попрошу подняться.

Встал Касторский, два парня со среднего ряда и две девушки с первых рядов - идеальные отличницы как мой сосед. Кстати, он докручивал грифель в бараний рог.

- Уважаемые старосты, напоминаю, что в следующий понедельник в девять ноль-ноль на моем столе должны лежать журналы посещаемости практических занятий вверенных групп за вторую половину семестра.

Старосты молча кивнули и сели.

- Касторский, - окликнул зычно декан, и тот снова поднялся. - В вашем журнале напротив фамилии "Папена" поставьте прочерк по всем лабораторным работам и практикумам, потому что учащаяся будет проходить обучение по индивидуальной программе под моим непосредственным руководством.

Поскольку я вообще с трудом понимала речь декана, размноженную аудиторским эхом, до меня не сразу дошло, почему в аудитории наступила мертвая тишина, и даже сосед замер. Студенты смотрели на меня, и под их взглядами почему-то захотелось сползти под стол и спрятаться поглубже. Море озадаченных и недоумевающих лиц слилось в одно расплывчатое пятно. Вдруг заныло плечо, сдавленное вчера пальцами Мелёшина.

- Хорошо, - пробурчал Касторский, усаживаясь.

Лекция кончилась. Сосед-альбинос исчез мгновенно, словно его сдуло ветром. Студенты выходили из аудитории, гораздо больше ошарашенные не тем, что Мелёшин заполучил цирковую зверушку, появившуюся в институте без году неделя, а тем, что зверушка успела попасть в любимчики к декану, и тот намерен заниматься с ней лично.

Лично! - дошел смысл сказанного Стопятнадцатым. Господи, вот позорище! Ну, почему, почему этот человек постоянно ставит меня в неловкое положение, и чем дальше, тем с каждым разом масштабнее? Сначала под руку попался Мелёшин, теперь весь третий курс, а следом об очередной сенсации узнает весь институт? Разве я просила доброго дяденьку помогать мне? Вот услужил, так услужил.

Словом, в полнейшей прострации я просидела в пустой лекционной аудитории, пока не вспомнила, что все-таки нужно поесть, хотя желудок не испытывал аппетита из чувства солидарного огорчения.

***

Когда волна перерастает в шквал.

В столовой любимицу Стопятнадцатого не обсуждал разве что ленивый. На меня показывали пальцами, объясняли друг другу: "Это та самая...", в ответ слышалось: "Так, значит, это та, которая...", и пересуды начинались заново.

Аффа обедала у дальней стены. Она взглянула на меня и отвернулась.

С полным подносом я пристроилась за одним из столиков. Сидевшие за ним девчонки на удивление быстро доели обед и удалились. Ну и ладно.

Неподалеку, за сдвинутыми столами, сидела большая группа обедающих. Двумя из них оказались Мелёшин и его пестроволосый товарищ, а между парнями расположилась компания из трех девиц. Естественно, компания обедала в зоне трапезничающей элиты. Девушки являлись образцами безупречности, как во внешности, так и в одежде.

Внезапно темненькая девица посмотрела на меня и что-то сказала Мелёшину. Остальные засмеялись, а Мелёшин отрицательно помотал головой. Темненькая, видимо, решив показать себя во всем блеске остроумия, опять высказалась, и ее подружки весело захихикали. Пестроволосый парень оглянулся в мою сторону и тоже развеселился. Мелешин натянуто рассмеялся. Вдруг он развернулся в мою сторону и поманил двумя пальчиками.

Честно говоря, я решила, что он звал не меня, и продолжила прием пищи. Мелёшин нахмурился и гораздо активнее замахал рукой. Его товарищ сказал что-то смешное и вместе с девушками громко засмеялся, привлекая к себе внимание других столиков.

Мелёшин насупился, руку опустил и посмотрел на меня. Но как посмотрел! Я поняла, что если через пять секунд не окажусь подле него, он подойдет, схватит меня за волосы и притащит к своему столу.

Решив не усугублять недопонимание, прихватила поднос и направилась в указанном направлении, точнее, остановилась рядом с Мелёшиным. Тот с грохотом придвинул ногой пустой стул, опередив первокурсника, спешившего к свободному месту. Судя по всему, мне предлагали устроиться среди прелестной Мелёшинской компании.

Девицы разглядывали меня, изучая безвкусный свитер с растянутыми рукавами, крысиный хвостик волос непонятного цвета и бледное, без косметики, лицо.

- Вот, значит, каких студенток берет под свое крыло Стопятнадцатый, - сказала одна из них - яркая брюнетка с египетской стрижкой. Её оттеняли две кукольные блондинки с одинаковыми лицами и прическами. Может, близнецы? Что-то многовато развелось близнецов на один квадратный километр.

- И она расплачивалась на кассе талонами, - просветила присутствующих блондинка слева.

- Погляди-ка, Мэл, какое чудо в перьях тебе попалось, - улыбнулась снисходительно брюнетка. - У этого чуда хорошие связи в деканате, иначе как она сумела втереться в доверие к Стопятнадцатому? Ты, случайно, не родственница ему? - прищурила она глаза.