Мутная вода (СИ) - Крапивенцева Екатерина

Проснувшись утром от толчка в плечо я увидел веселого Лёньку.

— Подъём уже, соня. Скоро на завтрак позовут.

Я вскочил на ноги и кинулся к соседней кровати. Она была аккуратно застелена. Тела Димки уже не было.

— Куда Диму унесли? Сказали, что с ним? Он же умер сегодня! Оно убило Димку… — Кричал и метался по палате я.

Товарищи по отряду смотрели на меня, как на умалишённого.

— Ты про какого Димку говоришь? — Осторожно спросил Лёня. — Про рыжего, из первого отряда?

— Ты прикидываешься? — спросил я недоумённо. — Мой лучший друг. Вы разыгрываете меня?

Ленка Болотова, тихо стоящая в дверях, развернулась и убежала за вожатыми.

А я пер на Лёньку, от души желая набить ему морду за такие шутки. Лёня прятался за кроватью, отступая вглубь палаты. Но злость отключила на минуту моё сознание, и я, особо не сдерживаясь, хорошенько ему вмазал.

Леня неуклюже завалился на койку, зажимая нос.

— Совсем больной. — Прогундосил он. — С катушек слетел от своих кошмаров. Да мы устали уже слушать, как ты орешь во сне. Я не желаю жить в одной палате с больным!.. Придурочным… Да ты, блин, опасен, чувак… Сам-то понимаешь?

Следом прибежали вожатые. Я находился в предобморочном состоянии. Меня увели в Медпункт, где девушка по имени Зоя вкатила мне ударную дозу успокоительного.

Далее, я провалился в глубокий сон. Ни Димка, ни фигура в плаще мне больше не снились. После обеда приехала мама и забрала меня домой.

А потом у меня был просто фиговый год. Где все наперебой убеждали, что Димка — никогда не существовал. Я каждый день встречался на лестнице с его родителями. Даже однажды попытался с ними заговорить о друге. Но дядя Коля пожаловался маме, и меня снова положили в Институт неврозов.

Урок из данного опыта я вынес один — взрослым доверять нельзя. Ни при каких обстоятельствах. Они верят лишь тому, о чём читают в книгах. Иногда — глазам. Но только не детским. И я предпочёл молчать… О Димке, о своих страхах, о пугающих событиях лета, просто сделав вид, что ничего и не было.

Как ни странно, спустя год, я искренне поверил, что был мучим расстройством сна в свои тринадцать. Психотерапевт популярно объяснил мне, что такое сонный паралич. И что, вступая в эту фазу, на грани сна и бодрствования, человек уже просыпается мозгом, а тело его не слушается.

Из-за этого кажется, что физическая оболочка потеряла способность двигаться. Именно в тот момент людям мерещатся жуткие образы демонов, чудовищ и прочей сверхъестественной нечисти. Но между тем, сонный паралич — нарушение механизмов сна, а не расстройство психики. Поэтому, опасаться, в сущности, нечего.

Ну, а Димку — воображаемого друга — моё подсознание сгенерировало на почве болезненного развода моих родителей год назад. Они сильно разругались и наотрез отказывались разговаривать друг о друге. В итоге, я не мог делиться переживаниями ни с одним из них. Разводясь, взрослые ничего толком не объяснили, и больше не общались на тему расставания. Подчеркнуто заявляя, что хотят забыть все, что с их браком было связано долгие годы.

Таким образом, я провалился в эмоциональную дыру. Родители буквально запрещали мне выплёскивать негодование и задавать вопросы на тему их разрыва. Я испытал всю гамму эмоций от сожаления до чувства вины и злости.

Когда эмоциональное напряжение зашкалило, психика выдала единственно возможный для неё выход — погружение в невроз и галлюцинацию друга-Димки, с которым можно было поговорить обо всём, как с собой.

И действительно, мы весь день проводили вместе, расставаясь только на ночь. Что должно было казаться странным со стороны… Он жил по соседству и дни напролет торчал у меня. А мама работала и ничего не замечала. Папу я видел по выходным. Оба родителя были увлечены лишь собственной жизнью.

Из горячо любимого сына я в одночасье превратился в заброшенного ребёнка с выдуманным другом. Именно в тот момент Зона обратила свое внимание на меня… Теперь я в этом почти уверен. Странный человек в капюшоне пришёл меня «пробудить». Хотя, кто скажет теперь: возможно, и Димка был её посланцем — фантомом, смущающим мой разум…

Иногда мне всерьёз казалось, что я двинулся рассудком. Теперь же, наоборот — понимаю, что «маячки» Зоны были разбросаны повсеместно. Странные стечения обстоятельств, пугающие образы на грани видимого, запутанные сны. Всё это — лишь подготовка к чему-то большему.

Зато моё предполагаемое «расстройство психики» смягчило отношение родителей друг к другу, помогая пересмотреть обоюдные обиды. Теперь они общаются и делают вид, будто пропасти между ними никогда и не было (что вообще-то не лучше).

Ощущение тоски и неопределённости постепенно отпускало. Наверное, психотерапия помогла. Я закончил школу в срок, поступил в универ на «бюджет» и зажил, как прежде.

И только иногда, во снах мне мерещились образы Димки или незнакомца в плаще. Серые глаза сменяли ореховые, круглые. Я бежал по безликим коридорам пионерского лагеря, заставленным кушетками, обмазанными кровью. Иногда мой путь преграждал Лёнька, обзывая меня "придурочным". Но, на сей раз я чётко отличал явь от сна.

Время от времени, находясь в пустом помещении, я ощущал чей-то пристальный взгляд… Иногда отмечал движение боковым зрением. Но то меня уже не пугало, скорее забавляло. Я принял факт невроза, как данность. И ощущал эти неприятные эффекта лишь в напряжённые периоды своей жизни. Не пил антидепрессантов с детства. Не наблюдался у врача.

Моё сознание почти полностью вытеснило события тех давних ночей.

И теперь, через 13 лет, придя в Зону, я сложил для себя паззл, ответил на вопросы, не находящие ответа так долго.

И это стало благословенным облегчением. Болен не я, а мир вокруг, поражённый наваждениями Зоны. Она рыщет по свету, разыскивая "на большой земле" безродных отщепенцев, сломленных и отчаявшихся, готовых принять её Дар в своё сердце. Они питают её эмоциями, невольно ей служат, разнося по земле её споры обмана, боли, безысходности и тоски.

Пасынки Зоны восприимчивее счастливых людей во всём, ведь им нечего терять. А когда ты отчаялся, то максимально уязвим и открыт. Ведь кажется, что хуже уже не будет. Появляется какой-то обречённый азарт.

И когда-нибудь все мы приходим в Зону. Кто-то борется с Ней, кто-то — боготворит, иные — как я, хотят выведать её тайны. А есть такие, как Мут — гиперчувствительные к эмоциям и обстоятельствам — оттого нелюдимые — странники. Вечные скитальцы, смысл жизни которых в познании устройства бытия. В бесконечном шаге навстречу Чему-то Большему.

В Зоне каждый одиночка перестаёт бояться своей отрешённости. Обостряются все инстинкты. Быстро спадают шоры, укрывающие разум от истины.

А вдруг Повелитель Кошмаров — это рекрутер Зоны? И если мы на минуту представим, что Димка всё же существовал, тогда у меня всегда остаётся шанс его встретить?

Кто он теперь — мутант, зомби, страж Монолита или просто сталкер?

Реальных шансов мало, но можно же помечтать? Когда люди уходят из твоей жизни столь быстро, ты невольно надеешься встретить их в "жизни другой".

В последнее время не покидает ощущение, что для большого мира я умер. Меня никто не разыскивает, будто я бесследно исчез… или вообще не рождался. Как Димка когда-то. Чем чёрт не шутит, а?

Я улыбнулся Муту. А он не стал меня разубеждать.

— Зона — эдакий извращённый вариант Зазеркалья. — Он усмехнулся как-то пронзительно горько. — Мой Серёга навсегда провалился далеко за пределы этого зеркала. Его не достать. Он не увидит, как растут дети, но и сам никогда не постареет и не испытает физической боли. А вот вы с Димкой теперь в равном положении, по одну сторону зеркала. Может, и сведёт Зона. Поживём — увидим, доживём — узнаем, выживем — учтём. — Закончил Мут нашу беседу своей любимой присказкой.

Глава 18: "Пуля летит в Бар"

Сообщение Бочки настигло нас уже глубокой ночью. Мы от души наелись картошки в масле, напились мятного чая с карамелью. И теперь, как сытые удавы, возлежали на продавленных диванах, изредка перекидываясь случайными фразами.