Плен - Сильвия Мерседес
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ее мутило. Нилла прижала ладонь ко рту, чтобы подавить рвоту. Дрожа, она сжала камни сбоку и поднялась на ноги. Она снова выглянула из пещеры, отыскала взглядом на пляже фейри.
Он был там же, где она видела его в прошлый раз, упирал кулаки в бока. Ветер играл с его волосами, делая из темных локонов зловещую тучу вокруг его головы. Он будто смотрел на останки своего пса.
А потом шагнул в их сторону. Нилла в ужасе сжалась.
— Кириакос!
Ясный голос зазвенел над пляжем, ветер разносил его. Сердце Ниллы дрогнуло, страх, надежда и удивление смешались.
— Соран, — прошептала она.
Она выглянула из укрытия, увидела, как маг сошел с тропы на пляж. Он был без мантии, только в свободной изорванной рубахе, не защищающей его тело в шрамах от стихий. Его волосы развивались белым за ним, он поднял руку и указал на чужака-фейри пальцем.
— Кириакос, — снова крикнул он, — отзови своих гончих!
14
Соран много лет не видел фейри Ноксора. Он почти забыл, какими странными и восхитительными были эти существа. Образец на его пляже впечатлял. Огромные плечи, сверкающие глаза, жестокая улыбка, которая была сразу изумленной и недовольной.
Лорд фейри повернул эту улыбку к Сорану и приподнял бровь с долей удивления.
Соран быстро пошел по пляжу, не выдавая сомнения или страх. Он знал, как работали фейри. Они искали слабость, чтобы использовать ее. Если он двигался слишком осторожно, это воспримут настороженно, это презирали благородные фейри. Он должен был действовать с большей силой, чем обычно.
— Ах! — сказал фейри. Он не старался перекрикивать ветер, но его мелодичный голос легко доносился до ушей Сорана, как низкие ноты гитары. — Смертный. Как интересно. Скажи, как тебя зовут?
Соран застыл и выпрямился. Инстинкт говорил ему отсалютовать, поклониться, как-то выразить послушание. Но это был смертный инстинкт, который он ненавидел, который давно подавлял. Он не будет пресмыкаться перед фейри.
— Все знают, что лорд Кириакос из Нинталора управляет этой территорией Ноксора под тенью Двойных пиков, — он посмотрел в глаза фейри, не мигая. — И все знают, что ему запрещено покидать свои земли по приказу короля Мэрана Ноксорского.
— Да, — ответил лорд бесстрастно. — Но твой остров заплыл в мои воды. Это делает тебя вторгшимся, не меня, — он улыбнулся, как кот, опасно. — Назови свое имя, смертный, и я обойдусь с тобой, как с гостем, а не врагом.
Соран знал, что свое имя фейри давать нельзя, и он видел по взгляду Кириакоса, что он ожидал отказ. Но если он не будет осторожным, лорд фейри назовет его грубым и использует это как повод для атаки. Его теневые подданные стояли на пляже за ним, вдоль трех кораблей, готовые к бою. Их было слишком много для поредевшей стаи виверн Сорана.
Он выпрямился сильнее.
— Я — мифато Эвеншпиля, смертный маг, — сказал он. — И это остров Роузвард. Вы точно слышали о нем даже в пределах своих земель.
Ноздри фейри чуть раздулись.
— Роузвард, — медленно сказал он, почти урча название. — Да, я слышал об острове, вырезанном из мира смертных и отправленном плавать по нашему морю. Ты проклят, да, смертный маг?
— Я проклят королем Лодиралем Аурелисом, — ответил Соран. Слова были горькими на его языке, но он говорил их как защиту. — Я отбываю срок приговора, назначенный короной Аурелиса за мои преступления против Эледрии.
Зубы сверкнули в кратком оскале, только это выдало чувства фейри. Он не мог злить Лодираля, иначе Аурелис нападет на него. Его король не станет его защищать.
Они пару мгновений стояли в напряженной тишине. Кириакос отмахнулся.
— Меня не интересуют игры Лодираля, — сказал он. — Я просто хотел исследовать мое вторжение на моих берегах. Теперь, смертный маг, ты должен мне возмещение убытков.
Соран стиснул зубы.
— Я ничего вам не должен, великий лорд.
— Разве? Полагаю, эти зачарованные существа — твое изобретение, — фейри указал на небо, где зловеще кружили виверны. — От них пахнет смертной магией. И ты — единственный смертный маг тут.
Соран медленно кивнул.
— Похоже, — продолжил фейри, — твои мелкие зверьки повеселились, порвав одну из моих гончих, — он опустил ладонь на голову одного из пяти оставшихся монстров. Они окружили хозяина, огромная стая черепаров, жуткая, гадкая и верная. Они смотрели на Сорана темными глазницами, в которых сияли точки красного света.
Соран сглотнул, в горле пересохло. Он посмотрел в глаза лорда фейри.
— Ваши гончие вторглись в места их гнезд. Мои виверны созданы с заклинаниями защиты в сущности. Когда есть угроза, они отвечают силой.
— Думаешь, мои гончие — угроза? — Кириакос пожал плечами и погладил голову черепара с теплом. — Они любопытны. Если они ловят интересный запах, они обязаны преследовать его. Думаю, они уловили очень интересный запах.
Лед побежал по венам Сорана. Но он не мог отступить ни на дюйм.
— В нашем путешествии по мирам Эледрии мы встречаем много интересных существ, — сказал он, держа себя в руках. — Вчера на наших берегах была стая гарпенов. До этого к нам приходил единорог.
Кириакос понимающе ухмыльнулся.
— Меня не интересуют гарпены, тем более — единороги. Но до меня в холодных залах Нинталора донесся слух о ибрилдианской магии, которую ощутили неподалеку. Сильная магия смешивала смертную и силу фейри. Ты понимаешь, что этот слух вызвал мой интерес. И когда твой остров появился на горизонте, источая сильную смертную магию, я решил, что тут вполне мог спрятаться ибрилдиан. Верно, смертный?
Соран дал себе моргнуть. В тот миг он должен был решить, врать полностью или отчасти.
— Я не видел ибрилдиана, — сказал он.
Отчасти правда, не ложь. Он не отметил в словах дату, и он не видел Ниллу в этот день.
Кириакос открыл рот, красный язык скользнул по его полным губам. Свет солнца, пытающегося подняться, сверкнул на волчьем
