Четвертый позвонок, или Мошенник поневоле - Мартти Ларни

Правда, он сказал это лишь из вежливости, но мистер Минвеген, который, по собственному признанию, делал время от времени психологические ошибки, принял восклицание Джерри за чистую монету. Джерри был наказан за свою вежливость, так как профессор психологии отложил теперь своего карманного Шопенгауэра на скамейку, рядом с собою, скрестил руки на груди, устремил взгляд на верхушку ближайшего вяза и начал неторопливо читать лекцию:

— Дорогой мой друг! Вы, несомненно, знаете, что наш смех — как ваш, так и мой, как смех мэра города Нью-Йорка, так и смех изображаемых на мыле и сигаретах кинозвезд, — всегда является отражением определенной душевной деятельности. Смех имеет важное биологическое значение. В силу этого человек может смеяться в каком угодно состоянии духа: ненависть, ревность, голод, возбуждение, огорчение, беспомощность, любовь и даже глубокое отчаяние могут порождать смех. Наиболее сердечный и подлинный смех — это, разумеется, смех злорадный. Легко убедиться в этом можно в цирке, когда воздушный гимнаст срывается с трапеции и ломает себе шею. Люди при этом смеются. Отсюда и происходит, между прочим, известная поговорка, что цирк

— первый соперник нашего конгресса.

Итак, биологически значение смеха состоит в освобождении психики от внутренней напряженности, от состояния торможения. Каждый нормальный человек смеется и в смехе обнажает свое внутреннее «я», а также, конечно, и свои зубы. Особенно в тех случаях, когда последние ровны, без дефектов и во всех отношениях приличны. Людей по их смеху можно разделить на несколько категорий. Встречаются некоторые типы, как Мона Лиза, которые смеются одними губами. Другие же смеются глазами, щеками, мышцами носа и плечами. Некоторые смеются во все горло, так, что мускулы груди и живота приходят в движение и ноги стучат об пол.

Психология смеха может обнажить человека, раскрыть его хорошие и дурные стороны. Смейся, говорят психологи, и я скажу тебе, кто ты.

Над чем же мы смеемся? Поводом для смеха может служить все. Но именно этим самым — где и над чем человек смеется — он и обнажает себя. И пессимисты тоже смеются, ибо, по их мнению, жизнь — это лишь смешная лотерея. К современному стилю жизни относится привычка смеяться при любых обстоятельствах. Когда священник, отпевая покойника, говорит разные небылицы, слушатели, конечно, смеются. Если родственники или друзья покойного — люди среднего достатка, они смеются весело, или scherzo, но если они хоть немного выше обычного среднего уровня, их смех превращается в чувствительное улыбчатое мурлыканье, или adagio con sentimento.

Мелкие несчастья бывают отличным поводом для смеха. Если преступного негритянского парня вешают общими силами на фонарный столб или если у какой-нибудь переходящей улицу женщины отстегнутся резинки и чулок съедет, закрутившись вокруг ноги, тогда можно наблюдать, как смешливые люди — между прочим, моя жена тоже относилась к их числу — смеются: «хи-хи-хи-хи». Такую манеру смеха современная наука называет беглым хроматическим смехом, или passagio chromatico. Шумливый тип — как, например, сенатор Маккарти и миллионы американских школьников — смеется так, что при этом его голос звучит очень широко: «Хах-хах-хах-хах!» Это так называемые громкие хохотуны, смех которых мы, ученые, называем fortissimo vivacissimo. Злорадный человек — иначе говоря, большинство людей — смеется злобно «хе-хе-хе», явно испытывая удовольствие от того, что жертва, или объект несчастья, получает то, что ей положено: суд Линча или что-нибудь в этом роде.

Мистер Минвеген сделал короткую паузу, достал из кармана курительную бумагу и щепотку рассыпного табаку, мастерски свернул самокрутку и закурил.

— Простите мою бесцеремонность, — робко сказал Джерри, — но не можете ли вы сделать сигаретку и мне?

— С удовольствием, дорогой друг, — ответил пионер современной науки о смехе.

Он наскреб со дна кармана еще щепоть табаку, в котором были хлебные крошки, шерстяные ворсинки и обрывки ниток, и, уложив эту смесь на бумажку, одним ловким движением свернул аккуратную сигаретку.

— Могу я побеспокоить вас, мистер Финн? Извольте слегка лизнуть краешек. Вот так.

Джерри лизнул и получил сигаретку. Она имела странный сладковатый привкус и пахла бедностью. Это была сигарета бедняка, скромная самоделка, за которую не надо было платить ни налога на готовые изделия, ни рекламных издержек.

— Как вам нравится? — осведомился психолог.

— Отличная сигарета…

— А аромат?

— Чудесный…

Джерри снова сказал это из вежливости. Сигарета сильно отдавала трущобной сыростью, но тем не менее он делал вид, что курит с наслаждением.

— Если желаете, я сделаю вам и вторую, — сердечно сказал мистер Минвеген, доставая из кармана пачку грязной курительной бумаги.

— Спасибо, одной вполне достаточно, — отказался Джерри, не желая окончательно разорять ближнего своего.

— Вас, очевидно, интересует психология? — заметил мистер Минвеген немного погодя.

— Конечно, и особенно область ваших исследований, — ответил Джерри.

— Стало быть, психология смеха?

— Вот именно, сэр.

— Превосходно! В таком случае я могу продолжить. Современная психология сосредоточила внимание на изучении внешних, поверхностных проявлений жизни. Это и естественно — вся наша жизнь так поверхностна! Что же касается моей специальной области, то она может иногда невзначай вторгаться гораздо глубже, Истоки смеха, видите ли, зачастую находятся очень глубоко, иногда даже в желудке. Психология смеха научно классифицирует смеющихся людей. Основную группу составляют форте— и пиано-смеющиеся со всеми их промежуточными градациями. Кроме того, мы выделяем престо-, граве-, легато-, стаккато-, маэстозо— и каприччиозо-смеющихся. Я называю лишь некоторые основные категории. И каждая из них образует свою самостоятельную группу в громадном смехо-хоре нашей великой демократии. То, что у одного человека вызывает слезы, другого может смешить. Как я уже сказал, причина смеха обнаруживает уровень развития человека. Одни смеются тогда, когда у них щекочут под мышками, другие же — когда видят кровь и убийство. Американцы очень легко, от души смеются над немецкой воинственностью, когда немцы сидят в лагере военнопленных. Но если они снова окажутся на фронте противниками немцев — тогда они будут смеяться над самими собой, чтобы в смехе почерпнуть силу и храбрость.

Итак, стало быть, у каждого человека имеется свой характерный смех. Это заметно лучше всего тогда, когда этот смех вовсе не соответствует обстоятельствам.

Общительный открытый тип смеется естественно, свободно и честно, тогда как замкнутый посмеивается про себя и как бы внутрь себя. Особую группу составляют люди, которые умеют и осмеливаются также смеяться над самими собой. К этой категории относятся многие большие писатели, философы и художники. Их смех раскрывает очень многое — вечный комизм всемирного цирка. Мне думается, мистер Финн, что и вы принадлежите к этой, последней категории.

Джерри вздрогнул от неожиданности.

— Кто знает, — сказал он уклончиво. — Хотя в настоящий момент у меня нет ни малейшего желания смеяться. Я еще не рассказал вам, что у. меня сегодня ночью украли чемодан и все деньги?

Мистер Минвеген рассмеялся от всего сердца.

— Вы счастливчик! У меня вот уже десять месяцев абсолютно нечего красть. Кстати, кто вы по специальности?

— Учитель, — ответил Джерри стыдливо. — И журналист. И еще помощник хиропрактика…

Теперь психолог сделался серьезным, ибо он втайне надеялся, что Джерри может оказаться каменщиком или по крайней мере плотником. Мистер Минвеген подумал о будущем, которое ждет его собеседника.

— Мистер Финн, а нет ли у вое еще каких-нибудь других специальностей?

— К сожалению, нет, — ответил Джерри печально.

— Может быть, вы играете на каком-нибудь инструменте?

— Нет.

— Может быть, умеете танцевать модные танцы, свистеть, боксировать или играть в футбол?

— Нет…

— А петь, ходить на руках, делать фальшивые деньги, чревовещать или плясать на проволоке?

— Нет, нет…

Мистер Минвеген грустно покачал головой.

— Тогда у вас нет иного выхода, как спуститься в шахту или сделаться «хобо». Если вы пойдете на шахту — всегда будут только две возможности: или снова стать безработным, или погибнуть при несчастном случае. Если же вы сделаетесь «хобо» — перед вами откроются десятки возможностей.

Мистер Минвеген ждал ответа Джерри, но наш герой устремил свой отсутствующий взгляд в беспредельную даль.

— Я уже ни во что теперь не верю, — наконец ответил он мрачно.

— Ну вот еще! — воскликнул психолог. — Вы только стали критичны. А верят все. Каждый человек верит. Даже скептики. Миллионы людей верят» что земля круглая, потому что им когда-то случилось увидать глобус. Американские «хобо» верят в преимущество вечного странствования, потому что дорога всегда куда-нибудь да выведет. Каждый американец верит, что умрет миллионером, и поэтому живет улыбаясь, участвует в общественных мероприятиях и выполняет свои гражданские обязанности. Каждый имеет право принимать участие в чем-нибудь. Правда, в общей массе есть очень много людей, у которых осталось лишь право участвовать в собственных похоронах, но и это вовсе не снимает моего утверждения, что мы живем силой веры.