Из истории старообрядцев на польских землях: XVII—ХХ вв. - Эугениуш Иванец
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
После возвращения на Мазуры Павел стал действительным и формальным настоятелем Войновского монастыря и занимал эту должность целых пятнадцать лет (1852–1867) [Субботин 1968а/7: 5–6]. Перед лицом государственных властей, согласно прусским законам, он представлял монастырь как один из его основных хозяев [Голубов 1867/2: 15]. Во время его правления монастырь расцвел. Павел ввел среди братьев разделение труда, увеличил имущество монастыря и построил новые хозяйственные здания, основал библиотеку и постоянно пополнял книжную коллекцию, ежегодно выделяя для покупки книг специальные денежные средства [Субботин 1968а/7: 6]. В монастырских стенах воспитывали и обучали детей (мальчиков), часто присланных из Центральной России; например, шестилетнего Ивана Раздобарова привез в Войново его дядя из далекой Курской губернии. Обучением мальчиков занимались назначаемые Павлом по очереди монахи, иногда сам настоятель [Субботин 1867/24: 7–8; 1867/39: 8–9]. Особое внимание уделялось обучению чтению с соблюдением традиционной старообрядческой акцентуации (во веки, на Бога и т. и.) [Иванец 19656: 5; Успенский 1967: 62–79]. Следует полагать, что в монастыре обучали не только кириллице, но и гражданке, так как бывшие ученики здешних монахов великолепно справлялись с чтением книг и светских газет. Многие воспитанники Войновского монастыря стали известными мыслителями. Одним из таковых был Константин Ефимов Чайков, сын крепостного из Режицкого уезда, привезенный в Войново матерью под измененной фамилией Голубов [Субботин 1867/24: 8–9]. Со временем он стал издателем и редактором многих изданий, видным публицистом, труды которого знали и ценили А. Герцен, Н. Огарев, Ф. Достоевский [Достоевский 1930: 149]. Это была наиболее выдающаяся личность, вышедшая из среды мазурских старообрядцев.
О. Павел основал также женский монастырь, расположенный в 15 км от Войнова в поселке Пупы (Спыхово), где нашла пристанище мать Голубова [Архимандрит Павел 1886: 302; Субботин 1867/24: 8]. По инициативе о. Павла в России появилось множество моленных, где наставниками служили преимущественно его войновские ученики. Влияние Войновского монастыря во время игуменства о. Павла распространялось от Сувалок до Петербурга, вдоль Волги от Кимр до Вольска и ощущалось в Пензенской, Волынской, Полтавской и Курской губерниях [Субботин 1867/24: 6].
Игумен Павел пользовался уважением у прусских властей, был представлен наследнику престола [Субботин 1868/116: 12; ср.: Православные церкви и русские учреждения за границей // Братский ежегодник 1906: 429–430], но, по-видимому, не сообщал никаких подробностей ни о себе, ни о монастыре, так как в немецких источниках и в работах ученых практически нет упоминаний о его деятельности. Фанатически преданный принципам федосеевской доктрины, он требовал от местных старообрядцев соблюдения всех правил федосеевского общежития. Под его влиянием в мазурской колонии был введен еще более строгий регламент повседневной жизни и обычаев, несколько подзабытый в условиях неуклонно растущего благосостояния. Поначалу о. Павел был непреклонным врагом брака и требовал отлучения женатых от общего стола и молитвы [Иеромонах Прокопий 1884: 5.]. Не всем переселенцам эти правила пришлись по душе, но они покорно подчинились авторитету о. Павла [Кузнецов 1872: 494; Голубов 1871/XVIII: 78–79]. Однако взгляды о. Павла нельзя было назвать непоколебимыми. Глубоко изучая религиозную литературу и проницательно наблюдая жизнь беспоповцев, около 1856 г. он пережил кризис, а в его жизни наступил переломный момент: <игумен пришел к выводу, что федосеевцы, проповедующие чистоту, на самом деле ведут половую жизнь. Они твердили: «Дети, дети, как ни валяйтесь, но в грязь [здесь: брак] не марайтесь» или «женатый разженись, а неженатый – не женись», но в действительности следовали совершенно иному принципу: «тайный грех – тайный ответ». Ср.: Голубов 1865/4: 26–28; Ю-ов 1871: 2> Павел Прусский стал публично утверждать, что брак без участия священника все равно должен считаться таинством, так как его сутью – как он полагал – является сожительство полов. Если брак заключается с согласия молодоженов, по благословению родителей и в присутствии пятерых свидетелей, то его следует считать действительным. Свои выводы о. Павел подтверждал многочисленными примерами из Священного Писания и книг раннехристианских богословов. Таким образом он отказывался от убеждения «бракоотрицателей» о правлении Антихриста и о том, что «ныне время последнее, ныне церковь безбрачная должна быть» [Голубов 1865/4: 27; 1863/1: 7; Субботин 1868а/8: 2–3]. О. Павел считал, что отказ от брака как таинства упраздняет все остальные таинства; утверждал, что всеобщая «платоническая» любовь и чистота противоречат природе, установленной Творцом. Вопреки утверждениям «бракоотрицателей», Павел проповедовал, что Церковь будет существовать вечно и что Церковь, с настоящим духовенством, все время существует, но незримо. В связи с этим с 1861 г. в Войновском монастыре было принято моление за восстановление истинного (нениконианского) духовенства, а на стене моленной поместили надпись с фрагментом устава, говорящим о единстве монашества [Голубов 1868/ 5: 67; Субботин 1867/39: 4; 1868/8: 3; Кельсиев 1941: 110].
Изменения в мировоззрении настоятеля Войновского монастыря вызвали беспокойство федосеевцев с Преображенского кладбища. В связи с этим было принято решение о задержке постоянной субсидии, а Павла Прусского вызвали в Москву с требованием объяснений. В 1858 г. настоятель прибыл в Москву, но после переговоров с членами общины остался при своем мнении. В результате руководство Преображенского кладбища отказалось от общения с ним, а контакт с Войновом стал осуществляться через Алексея Михеева. О. Павел, так и не отказавшись от своих взглядов, уехал в Петербург, где получил материальную помощь у единомышленников. Возвращение Павла на Мазуры привело к тому, что Войново стало местом ожесточенных религиозных споров. Окончальный раскол в общине произошел в 1859 г. перед самой Пасхой. Причиной его стало разрешение исповедоваться и принимать участие в общей молитве, данное Павлом женатым мужчинам. Вся община разделилась на две группы: сторонников Павла и тех, кто упорно следовал старому правилу (бракоотрицатели). Во главе последних стоял вышеупомянутый Алексей Михеев. Таким образом, убеждения Павла оказались близкими взглядам поморцев-новоженов, которые в 1860 г. приняли его в Москве в свою общину. Тем не менее расхождения во взглядах все же существовали, например, по вопросу об Антихристе и о библейских пророках Илии и Енохе [Буданова 2007: 86—101]. В 1862 г., будучи в Москве, о. Павел выступал против Белокриницкой иерархии. Затем стал посещать общины старообрядцев в Петербурге, Пскове и других городах, где служили его ученики [Субботин 1968а/8: 3–4].
Оживленные споры по вопросу о браках стали одной из
