Лорд и своевольная модистка - Луиза Аллен

— Ну как, нравится мое предложение? — Он заметил ее улыбку, хотя, должно быть, удивился, отчего она так покраснела.

— Не холодно ли сейчас для прогулки?

Что это? Еще одна возможность допросить ее?

— Нет, если мы не будем долго стоять на одном месте. Мы с отцом не сошлись во мнениях насчет одной рощи. Он хочет, чтобы ее вырубили, а я нет. Полезно будет снова взглянуть на рощу — и подышать свежим воздухом. — Она не ответила, сама не зная, хочет ехать или нет, и он галантно добавил: — И насладиться вашим обществом, конечно.

— Спасибо, я с удовольствием, только… найду пальто и сапожки.

— Возьмите муфту! — крикнул он ей вслед, когда она побежала вверх по лестнице.

Прежняя меланхолия сменилась бурной радостью. Даже если этот дом — не такая надежная крепость и не все его обитатели такие милые и хорошие, какими кажутся, все же так приятно обмануться! И она снова останется наедине с Маркусом! При мыслях о предстоящей прогулке у нее захватило дух.

— Вы какая-то очень тихая, — заметил он, глядя на нее сверху вниз, когда парный двухколесный экипаж катил по дороге. — Или из-за всех этих одежек вам трудно говорить?

Нелл закуталась в пальто, на ноги накинула плед, обмотала шею шарфом, а колени ее закрывала модная муфта Онории, похожая на большую лохматую собаку. Такая же меховая шапка доставала ей чуть ли не до носа, так что приходилось вскидывать голову, чтобы взглянуть на него.

— Здесь есть на что посмотреть, — объяснила она. — Похоже на сказочную сцену в Амфитеатре Астлея[10].

— Вы там бывали?

Нелл глубоко вздохнула. Почему она должна оправдываться? Даже модисткам позволительно время от времени ходить в цирк!

— О да. Нечасто, конечно. — Когда пришлось продать виллу и они, приехав в Лондон, поселились в меблированных комнатах, им поначалу хватало денег на редкие развлечения. Она вспомнила яркий свет, блестки, белых лошадей, акробатов — и улыбнулась.

— Как ваша голова? — отрывисто спросил Маркус, видя, что продолжать она не собирается.

— Спасибо, лучше. Вы хороший целитель.

— Не за что. Рад, что вам лучше. И все же меня мучает совесть: надо было вызвать доктора.

— Ничего, у меня крепкая голова, — беззаботно отозвалась Нелл.

— Вам еще повезло, что вас не убили, — возразил Маркус с едва заметной злостью. — Как он мог ударить женщину?

— Может, он не знал, что я женщина? — предположила Нелл. — У меня почти сразу же погасла свеча. Правда, для начала вам придется признать, что я с ним не в сговоре.

— Я это признаю. — Он чуть придержал лошадей, которые перешли на рысь.

— И все же вы мне по-прежнему не доверяете.

— Нелл, дайте слово, что вы ничего от меня не скрываете, и я вам поверю.

Оба долго молчали. Нелл опустила голову. Когда они добрались до опушки леса, Маркус сказал:

— Так я и думал. Вы не доверяете мне, так же как я не доверяю вам.

— Возможно, я и не открываю вам своих тайн, но я вам не лгу, — с горечью ответила она. — Уж согласитесь хоть с этим! — Она нуждалась в нем, нуждалась в его доверии и — совершенно невозможная вещь — в его любви. Ей хотелось поверить, что его отец невиновен ни в чем дурном, что граф поступал по совести и по чести. В то же время она мечтала, чтобы ее отец оказался невиновен. Нелл снова понимала, что хочет луну с неба.

Неуклюже повернувшись на сиденье, укрытая пледом Нелл нечаянно задела Маркуса коленом.

— Маркус… — начала она, не зная, что скажет дальше. Слова замерли у нее на губах, когда она увидела его лицо. На нем отражалась внутренняя борьба. Ему сейчас не легче — он ведь защищает свою семью. — Маркус, — повторила она, и он придержал лошадей, обернулся и заглянул ей в глаза. Оба молчали. На миг у нее закружилась голова.

На развилке он, не говоря ни слова, направил экипаж в гору. Через несколько минут они очутились на поляне, откуда открывался вид на долину внизу. Тылом к лесу стояла странная башня с облицованными кремнем стенами. Зубчатые стены раскрошились, единственные окно и дверь выходили на запад.

— Наш летний павильон, — пояснил Маркус, подводя экипаж к распахнутой двери. — Мы устраиваем здесь пикники почти круглый год.

Он помог ей спуститься и потянулся к балке за ключом. С бешено бьющимся сердцем Нелл следом за ним вошла в распахнутую дверь. Она очутилась в красивом, но промерзшем помещении в готическом стиле с каменным полом, сводчатым потолком и очагом. Всю обстановку составляли оловянные сундуки, грубые столы и стулья.

Нелл подошла к окну и подышала на стекло.

— Здесь очень чисто и уютно, — сказала она, чтобы не молчать.

— Я же говорю, мы часто приезжаем сюда. — Маркус стоял на коленях у дровницы и подкладывал в очаг дрова и щепу для растопки.

Вскоре в очаге ярко вспыхнуло пламя. Нелл смотрела на него, и ей становилось все теплее — не только от огня.

Когда он встал и повернулся к ней лицом, она поняла, что слов у нее нет, не возникает даже вопроса. Она знала, почему ей так хорошо здесь, как знала и то, зачем Маркус привез ее сюда. Правда, если она сейчас повернется и уйдет, он не станет ее удерживать.

Нелл положила на стол муфту и шапку, размотала шарф. Руки, как ни странно, не дрожали. Она любит его. Она хочет быть с ним… Она так устала от одиночества! Она понимала, что это ненадолго; как только он получит то, что хочет, его желание пропадет. Она не владеет никакими уловками и не умеет удержать рядом с собой искушенного, зрелого мужчину. Из-за того, что с ней случилось, она будет холодна и неуклюжа в его объятиях, как бы ни старалась быть другой. Зато она узнает, пусть хотя бы один раз, что значит соединиться с любимым, отдаться страсти… и воспоминание будет согревать ее в долгие одинокие дни.

Маркус откинул крышку сундука, достал оттуда одеяла и подушки, которые разложил у очага, устроив импровизированную постель. Не сводя с нее взгляда, он начал медленно расстегивать плащ.

Нелл сделала то же самое — вскоре ее пальто висело на спинке стула. Она нагнулась, чтобы развязать шнурки; он стянул с себя начищенные до блеска сапоги. На нем было надето больше, чем на ней, зато его одежда быстрее снималась. Пока она возилась с застежкой своего жакета, он успел снять сюртук, жилет и шейный платок.

Он подвел ее к камину, прижал к себе — и ее пальцы застыли.

В спину дуло от двери; впереди же веяло жаром от огня. И все же она не знала, холодно ей или жарко, пока не почувствовала жар его тела и не прильнула к нему, опустив голову. Она сама не понимала, почему вдруг застеснялась; ей трудно было посмотреть ему в лицо.

— Нелл! — Маркус опустился на колени, потянув ее за собой, и накинул одеяло ей на плечи. — Не бойся.