Ты не слушаешь. Что мы упускаем, разучившись слушать, и как это исправить - Кейт Мёрфи

вам может понравиться в должности президента?» Он перечислил вещи, которые ему бы не понравились: политику, сбор денег, отсутствие возможности преподавать. Когда его снова спросили: «Но что бы вам понравилось?», он снова заговорил о нежелательных аспектах своей должности. «Хорошо, мне бы не понравилось отказываться от летнего отпуска», – признался он. Но члены комитета настаивали: «И все-таки, Паркер, что бы вам понравилось?»

Наконец, неприятно изумленный открывшейся истиной, он ответил: «Полагаю, мне больше всего понравилось бы увидеть в газете свою фотографию с надписью «президент» внизу». Последовала тревожная пауза. Наконец другой человек нарушил молчание: «Паркер, а вы не можете придумать более простой способ, чтобы ваша фотография попала в газету?»

Палмер смеялся, когда вспоминал об этом. «Тогда я понял, что согласие на эту работу было бы ложным карьерным путем для меня», – сказал он. Поэтому он вернулся домой, поговорил с женой, позвонил в образовательное учреждение и отозвал свою кандидатуру. «Я с огромной благодарностью вспоминаю то время, когда меня внимательно выслушали и, более того, предоставили редкую возможность прислушаться к самому себе, – добавил он. – Это уберегло меня от огромной ошибки».

Если бы кто-то из членов комитета сказал ему: «Знаете, Паркер, я не думаю, что вы на самом деле заинтересованы этой работой», то исход мог бы быть совсем другим. «Когда люди говорят вам, что вы должны делать или чувствовать, то большинство из нас переходит в оборонительную позицию, – сказал Палмер. – Мы начинаем защищать недоказуемое. «Это высокомерное мнение. Вы совсем не знаете меня. Разумеется, я заинтересован. Это отличная работа». Мы начинаем уговаривать себя, и это коренным образом меняет ход дискус– сии».

Его опыт участия в «комитетах ясности» – как подопечного, так и члена с правом голоса на десятках других заседаний – сподвиг Палмера на распространение подобной процедуры на других людей за пределами квакерской общины. Сейчас этому учат на выездных семинарах, спонсируемых Центром мужества и обновления, некоммерческой организацией с базой в Сиэтле, основанной Паркером двадцать пять лет назад для поддержки людей, помогающих другим (учителям, врачам и социальным работникам). Идея заключается не в том, чтобы научить проводить формальные заседания комитетов ясности, а в том, чтобы передать их методики слушания для большей эффективности на работе и внимания к людям в личной жизни.

В семинарах приняли участие более 2000 человек. Наиболее трудной частью программы оказалось умение задавать «правоверные» вопросы, которые в соответствии со светским характером семинаров назывались «открытыми и честными». Нейрохирург из Сиэтла, принимавший участие в одном из таких семинаров, сказал мне: «Непонимание того, как вы задаете вопросы, может свести общение к обмену выхолощенными фразами. В профессиональной и личной жизни все становится черным или белым – тем или этим, – поэтому вы не слышите истории других людей и теряете из виду важные вещи».

Нам трудно открыто и честно спрашивать, потому что вопросы большинства людей на самом деле являются замаскированными критическими суждениями или рекомендациями. К примеру, «Ты не думал обратиться к врачу?» или «Почему бы тебе не развестись с ним?» – это не открытые и честные вопросы, которые не содержат завуалированного намерения решать за других, советовать или поправлять. «Это лишает нас всего, что мы любим делать», – сказал Палмер. Однако открытые и честные вопросы жизненно необходимы для понимания. Они позволяют людям рассказывать истории, раскрывать свой внутренний мир, находить скрытые резервы, чтобы разобраться в своих чувствах, и решать, что нужно делать дальше.

* * *

Представьте, что вы забираете сына после футбольной тренировки, и он говорит: «Я это ненавижу. Хватит, я больше никогда не вернусь туда». Обычно родители реагируют на такие заявления следующим образом:

• «Ты не можешь вот так все бросить. Где твой командный дух?»

• «Господи, что случилось? Я позвоню тренеру!»

• «Ты проголодался? Давай поедим, и тебе станет лучше».

Все это свидетельствует о неумении слушать. Когда вы начинаете расспрашивать, что случилось, разговор превращается в допрос. Когда вы говорите, что он не должен так себя чувствовать, то выражаете пренебрежение. А смена темы просто бесит. Как и все мы, дети хотят быть услышанными. Попробуйте спросить: «Ты с самого начала так думал?» или «Что это для тебя значит?». Рассматривайте его слова как предложение завязать беседу, а не как повод для расстройства или неприятность, которую нужно исправить.

Опять-таки решение проблемы часто уже существует где-то внутри, и если вы внимательно слушаете, то помогаете собеседнику найти лучший выход – как сейчас, так и в будущем. Исследователи из университета Вандербильта обнаружили, что, когда матери просто слушают своих детей [186], не критикуя и не предлагая помочь, пока они объясняют решение проблемы распознавания образов, результат бывает значительно лучше. Особенно если дети сначала объясняют решение самим себе или неоднократно воспроизводят его в голове. Предыдущие исследования показали, что при наличии внимательного слушателя взрослые люди дают более подробные решения [187] и выдвигают больше альтернативных идей и обоснований, чем находясь в одиночестве.

Когда ребенок, романтический партнер, друг, коллега или сотрудник обращается к вам с личной проблемой и вы задаете честные и открытые вопросы и внимательно слушаете ответы, ваше невербальное сообщение гласит: «Мне интересно побольше узнать об этом» и «Твои чувства заслуживают внимания». Если вы начинаете решать, советовать, поправлять или отвлекать внимание, то как бы сообщаете другому человеку, что он не способен самостоятельно разобраться в ситуации: «Тебе не справиться без меня». Вы также даете понять: «В наших отношениях нет места искренним чувствам». Когда вы спрашиваете и внимательно слушаете ответы, другой человек может задавать встречные вопросы и получать пользу от вашего опыта. Таким образом, вы получаете право на изложение собственных методов решения проблем, предложения советов или утешения. И это тоже гарантирует, что чувства и истории, которыми вы делитесь, действительно полезны и актуальны.

Джулия Метцгер, поразительно энергичная дипломированная медсестра из Сиэтла, поощряет родителей и подростков прислушиваться друг к другу. Уже около тридцати лет ее некоммерческая организация «Вдумчивый разговор» [188] проводит занятия и презентации на тихоокеанском побережье, помогая подросткам и их родителям разговаривать о сексе и «других взрослых вещах». Несмотря на то что темы часто бывают очень чувствительными, ее классные комнаты всегда наполнены до отказа. Отчасти это связано с чувством юмора Метцгер (известно, что она выступала с гигиеническими прокладками, комично прилепленными к ее свитеру), с ее способностью точно определять динамику семейных отношений и