Одержимость - Фридрих Незнанский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— То есть Осетров решил поживиться за счет дешевой рабочей силы? А вы, значит, раньше горбатились на военных?
— Не горбатились, — отрезал Органский, вернувшись к остывшему чаю.
— А как вы попали в Development Comp.Inc.?
— Просто. Сначала нам пообещали сторонний заказ и перевели отдел на хозрасчет, потом предложили для упрощения бухгалтерии и снижения накладных расходов реорганизоваться в совместное с институтом предприятие, потом потребовали платы за аренду помещений и оборудования, а потом появился представитель Development Comp.Inc. и уговорил подписать договор о слиянии.
— А к чему были такие сложности?
— Ну как же, мне, допустим, как ведущему специалисту предложили нормальную зарплату, а остальные держались только по инерции. Если бы все уволились и почувствовали себя свободными людьми, назавтра никто не согласился бы наниматься на прежних условиях.
— Ясно. А ваша предыдущая работа в НИИ была связана…
— Вы издеваетесь?! Или не понимаете? Это секретная информация. Если даже такой имбецил, как Епихов, не стал об этом распространяться…
Теперь Органский раскраснелся, и Гордееву пришлось ждать, пока он вернется к прежней цветовой гамме.
— У Осетрова были другие источники психологической информации о соперниках?
— Представления не имею. А какая, собственно, разница? Я же объяснил: классификация игровых стилей условна. Никто психологических опытов над гроссмейстерами не ставил. Нам дали коэффициенты, взятые практически с потолка, может, они и содержали какую-то отфонарную поправку. Пусть даже научно обоснованную поправку, что это меняет? В программу заложено начальное предположение о силе ее игры. Если по мере набора турнирной статистики оно не оправдается, «психологические коэффициенты» будут варьироваться.
— Иначе говоря, программа как раз и предназначена для проведения психологических экспериментов над гроссмейстерами?
Органский вскочил на ноги.
— Господи, Боже мой! Что за дурацкая казуистика?! Сразу видно, что вы юрист! Если вы считаете, что для профессионального шахматиста играть в шахматы, значит, подвергаться психологическим опытам, тогда — да! Наша программа разработана для проведения секретных психологических экспериментов. Черт возьми!
— Во время игры осуществляется мониторинг за физическим состоянием соперника-человека? — невозмутимо продолжил Гордеев.
— В каком смысле? — удивился Органский и снова сел.
— В прямом. Компьютер имеет информацию о пульсе, частоте дыхания, потоотделении, да мало ли что можно фиксировать? Хоть движения зрачка!
— Нет. Но я все равно не понимаю сути вопроса. Даже если бы все, о чем вы говорите, измерялось, — а я повторяю, что это не так, — какой вред человеку?
— Я вам разжую, — пообещал Гордеев. — Предположим, компьютер может делать очередной ход в тот момент, когда соперник находится в состоянии максимального напряжения. Может сопровождать его высокочастотным писком, или воспроизводить плач ребенка, или сбивающийся ритм сердца. Игра превращается для человека в древнюю китайскую пытку с падающей на голову каплей. Только падают они не равномерно, а в самый неподходящий момент, потому что краник соединен с детектором лжи.
— У вас паранойя?
— Что вы говорите?! Допустим, я несколько утрировал. Не стану утверждать, будто шахматный компьютер создан специально для отработки методики незаметного разрушительного психологического воздействия. Согласимся с вашей тезой: он разработан для проверки и уточнения придуманной Осетровым классификации игровых стилей. Но форсированный способ достижения цели состоит в применении во время игры тех или иных способов влияния на нервную систему соперника. Естественно, без его ведома. И на самом деле этот путь — единственный. ФИДЕ при всем влиянии Осетрова не даст согласия на постоянное участие шахматного компьютера в турнирах, поэтому легальным образом необходимую статистику не удастся набрать никогда.
— Очень убедительно! — Органский нервно заерзал. — У вас не паранойя. Вы просто ошибаетесь. Компьютер детекторами не снабжен, и программа во время партии никаких данных, кроме ходов соперника, не анализирует.
— А в программу могли быть внесены изменения после вашего ухода?
— Вы смеетесь?! Я ушел за месяц до сдачи проекта. Представляете, какая была запарка?!
— Нет. Вы же сами утверждали: правильность алгоритма доказана.
— Только в предположении, что каждый блок в отдельности не содержит ошибок. То есть при неявном предположении, что «железо» работает в строгом соответствии с технической документацией.
— И поэтому вы ушли?
— Что значит — поэтому?
— Потому что ваши усилия пошли насмарку?
— Они не пошли насмарку, — осторожно возразил Органский. — Да, пришлось в авральном порядке исправлять ошибки, возникшие не по нашей вине. Но это касалось не алгоритма, а реализации отдельных технических деталей. Для меня творческая часть работы завершилась еще год назад, с тех пор я занимался исключительно администрированием. Держал всем штаны. Мне предложили интересную работу на приличных условиях, и я в тот же день написал заявление.
— То есть вашу роль как администратора проекта в Development Comp.Inc. не оценили?
Органский демонстративно уставился в потолок.
— И чем же вы сейчас занимаетесь, если не секрет?
— К Шахматной федерации это отношения не имеет, и к вам в частности. Любопытство — смертный грех.
— Убийство тоже, — напомнил Гордеев. — В частности, доведение до самоубийства.
— К чему вообще весь этот бесполезный разговор?! — Органский решительно встал. — Вы хотели знать мое мнение по поводу Болотникова и Мельника? С головой у обоих было не все в порядке! Задо-о-олго до матча. А есть ли между их полетами во сне и наяву какая-то взаимозависимость?.. нет, увольте! Разбирайтесь без меня. Если вопросов больше нет, до свидания. Которого, надеюсь, не случится.
14Специальный корреспондент французской газеты «Экип» встретился с 5-м номером мирового рейтинга Анатолием Климуком на Балеарских островах, на пляже городка Ивиса. Экстравагантный украинский гроссмейстер сам начал диалог:
— Во-первых, пользуясь случаем, хочу сообщить, что считаю себя чемпионом мира.
— Что?!
— Я, безусловно, лучший игрок на сегодняшний день, и рейтинг тут ни при чем. Сегодня мне подражают, меня копируют, и в особенности мой стиль игры «от обороны». И только единицы играют так, как, например, Каспаров в 80-х годах. Я восхищаюсь теми его вдохновенными и атакующими победами, но если проверить эти партии на компьютере, то в каждой второй партии машина примет жертву, защитится и победит. Эта его атака на грани блефа сегодня уже не проходит. Мы прошли хорошую компьютерную школу, и мы намного точнее защищаемся. Гроссмейстеры теперь считают мой стиль более эффективным и целесообразным! Все дело в том, насколько глубоко ты способен вникнуть в позицию. Чем больше анализируешь с компьютером, тем больше склоняешься к оборонительному стилю игры. И именно в моем творчестве это впервые проявилось очень отчетливо!
На этом месте Климук ушел плавать, и продолжить разговор удалось лишь вечером за коктейлем.
— Что вы думаете о спортивной форме, в которой находились покойные гроссмейстеры Болотников и Мельник?
— Да я вообще о них не думаю. Но раз уж вы спросили… Русские как всегда пытались сохранить хорошую мину при плохой игре, в данном случае — буквально. И Мельник и Болотников были не шахматистами, а сущим недоразумением!
— Но простите… Ведь баланс ваших встреч с обоими шахматистами отрицательный? Как же так?
— Это вы откуда взяли? Из русской прессы? Знаете, как говорил один умный профессор, не читайте за едой советских газет. В данном случае за коктейлем и российских, но сути дела это не меняет.
— Господин Климук, что вы можете сказать о проблеме «выживания» колоссальной массы неэлитных шахматистов, о которой часто говорит ваш коллега гроссмейстер Дименштейн…
— Неприятно слушать, когда шахматисты ноют! Этакая вечная «зубная боль» полуголодных неудавшихся шансонье. А вместе с тем сколько талантливых шахматистов вполне успешно занимаются наукой и бизнесом! Ну не сложилось, не стали Алехиными и Фишерами, а кто мешает стать академиком или миллионером? И потом я не понимаю, Дименштейну-то на что жаловаться?!
15— Пока вы тут чаи гоняли с этим программистом и проверяли свои завиральные теории, — Заставнюк пришел с обеда прямо светящийся от удовольствия, — я за тарелочкой пельменей попробовал разложить по полочкам все, что у нас есть на этот момент. И составил тут себе или нам, как вам будет угодно, перечень основных фактов. Желаете полюбопытствовать?