Сборник статей и интервью 2007г. - Борис Кагарлицкий

Отсюда напрашивается два вывода. Во-первых - что транспортные пробки в Москве вызваны какими-то иными причинами, нежели в Лондоне, а во-вторых - что копирование лондонского опыта не приведет к повторению достигнутого там успеха. Второе, понятное дело, вытекает из первого.

В мэрии Москвы постоянно ссылаются на рост числа автомобилей, а также на то, что на протяжении последних 15 лет развитие транспортной инфраструктуры отставало от развития города. И в самом деле, появилась куча новых офисов, торговых центров, театров, в конце концов. Население выросло. А метро и наземный транспорт остались почти на прежнем уровне. Хуже того, многие маршруты отменены. Причем продолжается это и по сию пору: например, между «Соколом» и Стадионом юных пионеров в прошлом году разобрали трамвайные рельсы. Обещают, что временно, но все жители уверены, что навсегда.

Жалобы по поводу слабого развития транспортной инфраструктуры московские власти вообще-то должны адресовать исключительно самим себе. Ведь одни и те же люди находятся у власти в столице на протяжении, по меньшей мере, пятнадцати лет. Да и на недостаток денег не стоит жаловаться. На пышные празднества и дорогостоящие строительные проекты их хватает. Можно, естественно, утверждать, будто на модернизацию транспортной инфраструктуры нужны были какие-то безумные средства, которых даже в столичной мэрии не было. Но это зависит от подхода. Если вы действительно хотите огромных мегапроектов, с которых подрядчики получат многомиллионные прибыли (про интересы чиновников мы здесь тактично умолчим), то тогда действительно никаких средств не хватит, дайте людям военный бюджет США, они и тогда будут жаловаться на нехватку денег. А если просто регулярно вкладывать небольшие деньги в развитие уже имеющейся системы (удлинить трамвайный маршрут здесь, пустить новый троллейбусный маршрут там), то за 15 лет можно сделать очень многое за копейки. Тем более что советская транспортная система в Москве была построена «с запасом», в расчете как раз на резкий рост потоков. Собственно потому она до сих пор худо-бедно работает. Если бы эту систему просто грамотно поддерживали и улучшали, у нас сегодня не было бы половины проблем.

Вторая особенность российской столицы - это поражающая в равной степени иностранцев и провинциалов система управления движением. Она, кстати, осталась в значительной мере с советских времен. Один знакомый иностранец жаловался, что, проскочив нужный правый поворот, он должен был много километров двигаться в противоположном от своей цели направлении, прежде чем нашел следующую возможность. На это присутствовавший тут же москвич, возразил, что правых поворотов у нас полно, только они платные…

Так или иначе, еще в конце 1990-х было подсчитано, что в Москве каждая машина в среднем проводит на дороге на 30-40% больше времени, чем нужно было бы ей при той же скорости для достижения той же цели, если бы маршруты, расстановка дорожных знаков и светофоров были оптимизированы с европейскими нормами. А 30% лишнего пробега равнозначны 30% лишних машин, одномоментно находящихся на дороге. Это больше, чем отсекал в Лондоне Ливингстон со своим транспортным сбором!

Показательно, что если в первом случае московские власти делали очень мало, чтобы поддерживать советскую систему, которую нужно было сохранять и развивать, то во втором случае они не предприняли ничего, чтобы от советского наследия отказаться.

Добавим к этому беспорядочную и варварскую застройку в центре города, чего, пожалуй, нет ни в одной из основных европейских столиц. Добавим экологические проблемы, подмывание зданий вышедшими из-под контроля грунтовыми водами, что оборачивается провалами дорог. Короче, весь обычный набор претензий к городской власти, которая подобные вопли вот уж много лет стоически игнорирует. В итоге получается картина многослойных реальных проблем, никак не меняющаяся оттого, что по образцу Лондона в Москве будет введен транспортный сбор.

Главная проблема российской столицы состоит в отсутствии комплексной стратегии, а еще более - в отсутствии уважения и даже интереса к культурным, экологическим и гражданским интересам города. Это территория максимально удобная для инвесторов, открывающая возможности для финансовых спекуляций и быстрого оборота денег. В этом городе деньгам живется гораздо удобнее, чем людям, но поскольку у значительной части населения деньги есть, то они не протестуют и не сопротивляются.

Из «сердца России» Москва постепенно превратилась в центр, который обоснованно ненавидит вся остальная страна, это тоже проблема развития городского хозяйства, которую никто не собирается не только решать, но и замечать.

Короче, с новым транспортным сбором или без него, проблемы останутся. Хотя предрекать новой инициативе полный провал я бы все же не стал. Во-первых, локальные улучшения все же возможны. Во-вторых, если в городском бюджете окажется чуть больше денег, столичные начальники на некоторое время откажутся от нового повышения цен на проезд в городском транспорте.

А в-третьих, мне вообще-то все равно. Автомобиля у меня нет.

РАДОСТИ ШУТОВ

Сразу три российские партии оспаривают итоги мартовских региональных выборов, заявляя о массовых нарушениях. СПС не согласна с результатами выборов в Мособлдуму, где партии не хватило 0,2%, чтобы пройти в местное законодательное собрание, КПРФ недовольна выборами в парламент Дагестана, где она вообще не прошла в республиканский парламент, а по утверждению ЛДПР результаты фальсифицированы вообще во всех регионах. Параллельно разворачивается электоральный скандал в Туве. Здесь итоги повторных выборов в оспариваемых после предыдущего голосования округах снова признаны недействительными, а сам республиканский парламент никак не может получить кворум и начать работать.

Жесткая дискуссия по итогам выборов странным образом сочетается с полным отсутствием общественного интереса к ним. Надо признать, что интерес к политике (по крайней мере, к тому, что в нашем Отечестве принято называть политикой) снижался неуклонно на всем протяжении последнего десятилетия, а особенно во времена правления Путина. Но особенно ярко выявилось это за последние несколько месяцев.

Однако отчего всё-таки подобный ажиотаж среди думских политиков? Влияние их на серьезные общественные процессы ничтожно: все сколько-нибудь значимые вопросы решаются в правительстве и в администрации президентa, местные проблемы обсуждаются при дворе губернаторов - все эти структуры от выборов никак не зависят. Казалось бы, выбираем декоративные органы. Но сколько страсти, сколько пафоса и борьбы!

Разумеется, участники гонки всегда склонны преувеличивать её значение, даже если это тараканьи бега. Изнутри всё кажется куда драматичнее, а конкуренция с тем, кто бежит по соседней дорожке может быть одинаково острой, независимо от ценности приза. Неважно, ожидает тебя в конце дистанции ириска или миллион долларов, всё равно хочется прибежать первым.

Тем более что на сами бега денег тратится изрядно. Надо отметить, что финансовые затраты на выборы в России совершенно не пропорциональны их политическому значению. На Украине, где от исхода выборов что-то зависит, тратят на местном уровне всё же не больше. Другое дело, что у нас в стране вообще оказалось неожиданно много денег. Нельзя же разбазаривать их на ремонт дорог, зарплаты врачей или учителей и другие подобные глупости. Можно найти им куда более разумное применение: выборы, услуги продажных журналистов и талантливых политтехнологов.

Всё это давно вошло в привычку. Новизна ситуации состоит в том, что все участники нервничают. Впереди парламентские выборы 2007 года, повторяют нам на разные лады комментаторы и сами участники событий. От того, как прошли выборы в марте, зависит тактика на местных выборах в октябре. А уж октябрьские местные выборы прямо вписываются в федеральную избирательную кампанию!

Ну, и что?

Что изменится в стране, если та или иная партия получит несколько лишних мандатов, или наоборот, потеряет. Или даже, давайте зададим вопрос несколько конкретнее. Что изменится в политической жизни? Немного. А скорее всего - ничего не изменится. Однако в жизни самих партийных функционеров может измениться многое.

Парламентские политики играют в жизни Кремля роль чего-то вроде современного эквивалента придворных шутов. Но шута можно позвать на пир, а можно прогнать, его можно похвалить, а можно и вовсе отправить вон со двора, чтобы развлекал своими надоевшими шутками пьяных простолюдинов в кабаках. Согласитесь, разница огромная!

Шутов слишком много, они толкаются в прихожей, оттирая друг друга от двери, из которой может случайно выглянуть лицо, нет, не монарха, конечно, но хотя бы главного камердинера или кого-то из его помощников-соперников.