Сборник статей и интервью 2007г. - Борис Кагарлицкий

В Сибири, где партия удерживает второе место, плотность населения меньше, чем в европейской России, где наблюдается спад. К тому же сибирские организации КПРФ не слишком сильно оглядываются на московское руководство, добиваясь успеха не благодаря, а вопреки его политике.

Похоже, что на этой неделе пить шампанское с полным удовлетворением могут лишь политтехнологи «Справедливой России». Но возможно, что и они рано радуются…

Cпециально для «Евразийского Дома»

БЕРЕГИСЬ, АВТОМОБИЛЬ!

Когда мэр Лондона Кен Ливингстон предложил своим экономистам разработать систему, при которой въезд автомобилей в центр города станет платным, его сотрудники решили, что их шеф сошел с ума.

Алан Фриман, один из ведущих экспертов администрации Лондона рассказывал мне, что не верил в успех до последнего дня. В конце концов, дело не только в том, насколько технически удачно будет применена система.

В городе машинами пользуется изрядное число жителей, они будут недовольны. Значит, в политическом смысле это авантюра, подрывающая популярность правителя британской столицы. К тому же Ливингстона и без того многие не любят.

Даже из собственной лейбористской партии его один раз уже исключали - за чрезмерно радикальные высказывания. Вся большая пресса принялась разоблачать инициативу мэра, журналисты над ним откровенно насмехались. Тем не менее Ливингстон со свойственным ему упрямством стоял на своем. Плата за въезд в центр была введена.

«К концу второго дня, - рассказывает Фриман, - мы поняли: это победа. Пробки сократились в значительно большем масштабе, чем число машин, въезжающих в центр. Автобусы начали двигаться быстрее. «Перехватывающие» автостоянки на границах центра оказались удобными. Объездные маршруты были вполне удачно разработаны и понравились водителям. Выяснилось, что при таких условиях автомобилисты в большинстве своем довольны и готовы платить».

В основе планов Ливингстона лежал простой математический расчет. При снижении числа автомобилей, скажем, на 10-15% общая скорость движения возрастает, а время стояния в пробках сокращается примерно на 25-30%. В дальнейшем плата за въезд в центр города, первоначально составлявшая 5 фунтов, повысилась, зато люди, постоянно вынужденные ездить в центр на своей машине, получили возможность покупать «абонемент». В общем, тот же принцип, что и при покупке проездного в метро: чем чаще пользуешься, тем дешевле тебе это обходится.

По собственному опыту могу сказать, что ситуация с транспортом в Лондоне действительно стала лучше. В прежние времена, приезжая в английскую столицу, я практически не пользовался там автобусами. Проще было ходить пешком. Но прошлым летом все было по-другому. За время пребывания в городе мне удалось освоить несколько автобусных маршрутов, которые оказались удобнее поездок на метро. Да и цены билетов, ранее казавшиеся запредельными, теперь производили не такое угнетающее впечатление. Тут, правда, заслуги Ливингстона нет: в Лондоне транспорт не дешевеет (в отличие от времен его первой администрации в 1980-е годы, когда ему на несколько месяцев удалось понизить стоимость билетов). Просто на континенте, включая нашу родную Москву, цена билетов неуклонно растет, приближаясь к считавшемуся ранее скандально высоким английскому уровню.

Надо сказать, что борьба с транспортными пробками оказалась одной из немногих бесспорных побед Ливингстона на посту мэра. На это уходит изрядная часть бюджета и времени столичной администрации, но плоды все-таки видны. Тем более что город трудный. Улицы, считавшиеся в XVIII веке самыми широкими в Европе, с тех пор не расширялись. Система транспортных связей между районами крайне запутанная, складывавшаяся стихийно на протяжении полутора столетий. Метро, которое начали строить еще при королеве Виктории (там когда-то ходили паровозы!), давно уже не является предметом зависти других европейских городов. Оно безнадежно устарело. Приватизация автобусных компаний и частичная приватизация метро, против которой дружно выступали и мэр, и подавляющее большинство горожан, создала новые проблемы, поскольку у новых собственников нет ни денег, ни интереса, чтобы заниматься долгосрочными программами модернизации и развития.

Со всем этим хозяйством Ливингстону более или менее удается справиться, и опросы показывают, что горожане в целом довольны именно этим аспектом его работы. По крайней мере, в автобусах он понимает больше, чем в эстетике. Так, после длительной борьбы ему удалось поставить на пустующий постамент на Трафальгарской площади поразительно уродливую, зато политкорректную статую женщины-инвалида, находящуюся в вопиющем контрасте со всем окружающим ансамблем. Многие лондонцы до сих пор не могут простить ему удаление с улиц города добрых старых двухпалубных автобусов, которые были заменены неповоротливыми длинными двухсоставными «колбасами». К счастью, двухэтажные автобусы в Лондоне не исчезли: новые модели - гораздо менее красивые и, как выяснилось, менее экономичные - продолжают использоваться.

Опыт Лондона по ограничению транспортных потоков в центре города вдохновил руководство многих европейских столиц. Вообще-то подобные эксперименты предпринимали и ранее, но до сих пор они неизменно заканчивались провалом. Например, в Риме постановили, что в четные дни будут допускаться в центр только машины с четными номерами, а в нечетные - с нечетными. По теории это должно было сократить число автомобилей на дорогах вдвое. На практике привело к массовой покупке буржуазными семьями вторых, а иногда и третьих автомобилей.

Теперь, когда модель Лондона признана успешной, ее готовы повторить в Париже и Стокгольме. А в Таллине центр и вовсе закрыт для автомобилей. Что вполне логично: средневековый город строили в основном для пешеходов. В числе столиц, интересующихся лондонским опытом, появилась и Москва.

Еще в прошлом году правительство Москвы подготовило законопроект «О регулировании передвижения автотранспортных средств на отдельных городских территориях», согласно которому в столице России будут введены зоны ограниченного въезда для автотранспорта. Речь шла о грузовом транспорте. По мнению столичных властей, ограничения по въезду в центр города грузовиков дало свои положительные результаты. Количество грузовых машин уменьшилось, и это положительно повлияло на дорожную ситуацию в центре. Позднее префект Центрального административного округа Москвы Сергей Байдаков не исключает возможности введения платы за въезд автомобилей в центр города. Он назвал это «экстренной мерой, если рост парка машин будет значительно опережать развитие транспортной инфраструктуры». Наконец, инициативу поддержал министр транспорта РФ Игорь Левитин.

В свою очередь, автомобилисты и защищающие их интересы общественные объединения высказались категорически против. Что тоже неудивительно. Так было и в Лондоне. Однако если в британской столице недовольство автовладельцев оказались недолгим и быстро сменилось положительными эмоциями, то в Москве все далеко не так просто.

В конечном счете, вопрос не в самой идее, а в методах ее реализации. Для властей Лондона введение нового порядка движения транспорта было главной задачей, на которую были направлены основные силы и средства медлительной, но мощной и, заметим, не коррумпированной бюрократической машины. Все просчитывалось и перепроверялось по несколько раз. Специалистов по организации движения выписывали даже из США - за огромные деньги, выдерживая критику избирателей, сомневавшихся в оправданности подобных затрат. Способность московской бюрократии действовать столь же слаженно и эффективно, честно говоря, у меня вызывает сомнения, а суммы с большим числом нулей далеко не обязательно уходят у нас по назначению.

Но это еще только часть проблемы. В конце концов, можно предположить, что администрация Юрия Лужкова будет стараться ничуть не меньше, нежели администрация Ливингстона, выпишет экспертов из Лондона и потратит на это дело большую часть городского бюджета. Уж, по крайней мере, тратить деньги у нас умеют. Значит ли это, что все будет хорошо? Не обязательно.

Ирония ситуации в том, что проблемы, которые решал Ливингстон в Лондоне, в принципе вообще не должны существовать в Москве! В британской столице проблема транспортных пробок в значительной мере объективна. Дело не только в числе машин, но и в структуре и географии города. В российской столице все обстоит совершенно иначе. Широкие проспекты, проложенные еще при Сталине, на самом деле должны быть вполне достаточными для того, чтобы справиться с имеющимся потоком машин. К тому же постоянно прокладываются новые, чего Ливингстону сделать просто невозможно: он не имеет права произвольно сносить исторические здания и спрямлять улицы, пробивать сквозь ткань города скоростные магистрали. Все это противоречит законам, экологическим и культурным нормам, а главное - наталкивается на сопротивление граждан. К тому же, как уже говорилось, заложенная в викторианские времена подземка безумно технологически устарела, а реконструкция этой огромной системы обойдется так дорого, что по подсчетам Ливингстона дешевле будет построить параллельно с ним второе метро. Именно эти проблемы и вынудили Ливингстона пойти на политику транспортных ограничений. Как мы видим, в Москве ни одной из этих проблем нет, а пробки все равно есть.