И всюду кровь - Эллиот Харпер

«Опаньки».

Убрав прядь искусственных волос за ухо, она замерла в нерешительности: не лезть еще глубже в этот улей и дождаться Адама или все же проверить, куда ведет эта лазейка?

Быстрый взгляд на телефон: Миддлтон не звонил. Судя по тишине за дверью, там его тоже не было (пока что). Билли задумчиво постучала кончиком указательного пальца по подбородку и потянулась к панели ввода числового пароля.

* * *

Это был на самом деле исторический момент – и наверняка первый в своем роде. Но мисс Сэлинджер в любом случае предстоит потрудиться, чтобы объяснить, во имя какой такой великой цели развернулась вся эта томкрузовская миссия.

Расправив плечи, Адам направился вперед по служебному коридору с таким уверенным видом, словно проработал здесь все пять лет и теперь знает этот лабиринт Фавна лучше родного здания ФБР. Спасибо подробным инструкциям Билли: они избавили Адама от сомнительной радости ломиться в каждую дверь в поисках единственно верной.

Но для случайного гостя она слишком хорошо разбиралась в местной планировке и технических тонкостях внутренней системы безопасности, а это автоматически удлиняет список вопросов к ней. Вряд ли Билли входит в число официально одобренных гостей заведения, иначе не стала бы звонить Адаму с просьбой спасти ее из этого места – тем более так, как успела красочно расписать в своем плане. Но чтобы получить ответы, Миддлтону придется сначала вытащить ее из «Эль-Кастильо» целой и невредимой – и хорошо бы и себя за компанию.

До упомянутой Билли вип-зоны Адам добрался без особых сложностей, встретив по пути только пару обнюханных официанток в одинаковых серебристых париках, ярко-розовых топах и ультракоротких шортах, которые заканчивались примерно там же, где и начинались. Окинув Миддлтона игривыми взглядами – зрачки у них были расширены, – девицы уже через секунду потеряли к нему интерес и пронеслись на своих высоких каблуках дальше по коридору.

На всякий случай обернувшись, Адам ускорил шаг в направлении двери в вип-зону.

До условного дедлайна оставалось двенадцать минут – достаточно, чтобы спасти Билли, а для нее – натворить еще больше проблем. Не то чтобы Адам совсем не верил в ее благоразумие – просто не сомневался в силе ее таланта притягивать себя к неприятностям любого масштаба и под любым предлогом. А это не самая безопасная практика, что подтверждает ее сегодняшняя выходка, которая наверняка связана каким-то образом с Андерсоном.

Билли не понимает, как сильно ошибается в истории с Робертом – но должна понять после этой ночи.

Адам остановился перед нужной дверью и сверился с часами: десять минут.

«Скачок энергии вызвал автоматическую перезагрузку внутренней системы и откатил все настройки вместе паролями до заводских. Хорошая новость, о которой знают немногие: этот подрядчик всегда использует одни и те же цифры. Новость не очень: панель ввода конкретно этой подсобки находится снаружи».

Конечно же, Билли входила в число этих «немногих» посвященных.

Миддлтон набрал простую комбинацию из трех повторяющихся цифр, и, надо же, замок разблокировался с тихим писком. Нет, Билли точно задолжала Адаму основательное объяснение всего, что связано с этой ночью и этим клубом. Конечно, было бы разумнее сразу посадить ее под домашний арест (и для профилактики излишней активности приковать цепью к батарее), вот только это не удержало бы ее надолго (а бедная батарея скорее всего исчезла бы вместе с Билли и цепью).

Покачав головой, Адам прошел на следующий уровень своего полуночного квеста.

Вип-зоной оказался просторный коридор в мрачных тонах, с приглушенным освещением и рядом одинаковых дверей, расположенных в шахматном порядке с обеих сторон и до конца помещения. Единственным отличием между ними были выведенные символы, значение которых было Адаму неизвестно.

Ступая по черному мраморному полу мимо картин, выполненных в стиле фресок майя, он даже не пытался гадать, что изображено на том или ином полотне: в искусстве Миддлтон разбирался еще хуже, чем в символике древних цивилизаций. Его познаний в этой области хватало только на то, чтобы отличать квадрат Малевича от других картин. Но образ верховного божества майя было сложно не узнать. Кукулькан. Или, как его описала Билли, «кривоватый ящер со сколиозом».

Приглядевшись к изображению пернатого змея с человеческой головой, Адам недовольно нахмурил брови: за этой дверью явно находится кабинет основателя «Эль-Кастильо», и одна только мысль о количестве скрываемых там секретов вызывала нервный зуд и откровенное желание заглянуть внутрь (вряд ли еще представится такая уникальная возможность). Но голос разума, подгоняемый нехваткой времени, победил. Вздохнув, Миддлтон обернулся к неприметной двери напротив кабинета и подошел к цифровой панели.

Итак, дубль два.

Он быстро набрал тот же пароль, что и раньше, и дверь действительно открылась. Оглядевшись, Адам подпер ее одной из коробок у входа, включил фонарик на телефоне и осветил им помещение, заставленное картонными коробками, которыми явно заинтересуется отдел по борьбе с коррупцией (это как минимум).

– Билли? – позвал ее Миддлтон, приглядывая за дверью. – Это Адам. Все хорошо, – Насколько позволяли обстоятельства. – Можешь выходить.

Он ведь не ошибся комнатой? Иначе это будет полный провал.

Но в тишине подсобки раздались шорох и возня, и через несколько секунд, споткнувшись по пути обо все, что только можно было, из темноты между стеллажами показалась Билли.

«Э-э-э…» – Брови Адама подскочили на лоб.

Учитывая праздничную тематику и внешний облик местной аудитории, Миддлтон ожидал увидеть Билли в каком-нибудь роскошном платье или, скажем, в сильно открытой униформе персонала, но никак не в ультраярком комбинезоне, лохматом бомбере из искусственного меха с длинным ворсом, в таких же мохнатых сапогах, перчатках и светлом парике с разноцветными прядями.

Секунды три Адам стоял в беззвучном ступоре, разглядывая странную деталь на широком капюшоне, накинутом поверх парика, и не мог взять в толк, кого или что именно он видит перед собой. Но, когда Билли подошла еще ближе, наконец понял: она была одета в костюм… единорога.

«Это… что-то с чем-то», – единственное, что смог выдать «зависший» мозг Миддлтона.

Билли стянула с головы лохматый капюшон с плюшевым рогом, с благодарностью посмотрела на озадаченного Адама и секунду спустя, не дав ему опомниться, внезапно заключила его в крепкие объятия. Вместо инстинктивного порыва блокировать это «нападение», Миддлтон только покачнулся от неожиданности и ненадолго забыл про тревогу и негодование из-за того, что натворила Билли этой ночью. Все, что он чувствовал в этот момент, – невероятное тепло объятий и мягкость этого дурацкого костюма.

– Спасибо, спасибо, спасибо, – затараторила Билли на ухо Адаму и отстранилась. – Я чуть с ума не сошла в этом чулане. – Она